Спаситель под личиной, или Неправильный орк (СИ) - Чекменёва Оксана

Пока малышка спала после обеда, который прошёл в узкой компании — мы трое и дедушка с бабушкой Вэйланда, — он вновь унёс меня на крышу. Только мы почти совсем не целовались. Вэйланд снова непонятно говорил о том, что опасается сорваться, а место и время неподходящее. Вот когда у него будет ответ на мой вопрос и целая ночь впереди, тогда можно будет себя не сдерживать.

На моё возражение, что это я должна бояться сорваться, а драконам падение с высоты не страшно, лишь усмехнулся и поцеловал меня в макушку. Свой таинственный вопрос тоже задавать отказался, повторив лишь:

— Вечером.

А когда я напомнила ему, что мы уже целовались, и не единожды, и тогда он не боялся, покачал головой:

— Я не ожидал, что ты так страстно откликнешься на мои прикосновения и поцелуи, а мне настолько сорвёт от твоего отклика голову. Ты просто какое-то маленькое чудо, феномен. При полной неосведомлённости, ты такая чувственная, что я просто поверить не могу своей удаче. В каком-то смысле, я уже знаю ответ на свой вопрос, но всё же должен задать его вслух и получить ответ. И тогда…

— Что тогда?

— Вечером, всё вечером. Когда нас уже никто и ничто не побеспокоит и не прервёт.

Так мы и просидели этот час на парапете в обнимку, и всё, что позволил себе Вэйланд — целовать меня в макушку, а всё, что было разрешено мне — прижаться щекой к его плечу и гладит по груди. Не ниже. И через рубашку.

Мы болтали о всякой ерунде, вспоминали детство, я призналась, что лишена каких-либо талантов, он заверил меня, что если захочет послушать музыку, то позовёт для этого музыканта, а у меня много других достоинств. Было так приятно это услышать, я едва не замурлыкала, словно кошка.

А вот в коридоре, возле комнаты Россины, Вэйланд меня всё же поцеловал. Совсем коротко, но так сладко!

Когда, чуть позже, мы гуляли по двору, давая девочке побегать, к нам вышла королева в сопровождении лакея, несущего довольно большую корзину.

— Вы бы лучше на пикник слетали, пусть Россина по травке побегает, а то, что за радость — в каменном дворе играть, — предложила она нам, и мы дружно согласились.

И вскоре уже летели к той самой полянке, на которой вчера целовались с Вэйландом. Точнее — летел он, а мы сидели на его ладонях, Россина в кресле — на одной, а я, в обнимку с корзиной, на другой. Дракон рассказывал дочери, как сам в детстве любил играть на той поляне, что там, неподалёку, есть родник, а в одном из деревьев было дупло, в котором жила белка, возможно, она и сейчас там живёт.

Всю дорогу малышка радовалась предстоящему пикнику, улыбалась, кивала на вопрос, хочет ли увидеть белочку, смеялась над рассказом дракона о его детских проделках. Но стоило нам опуститься на землю, как её словно бы подменили — надулась, обняла себя руками, на глазах слёзы. Спасибо заветной тетрадке, а то бы долго понять не смогли, в чём дело. А так — Россина ткнула пальцем в розового дракончика, и мы с Вэйландом сообразили, что игрушка, с которой малышка не расставалась, так и осталась сидеть на парапете, окружающем двор, куда была посажена, пока Россина бегала. И продолжать пикник без дракончика девочка решительно отказывалась.

— Летим обратно? — со вздохом спросила я, уже понимая, что прогулка не задалась.

— Не обязательно лететь всем, — возразил Вэйланд. — Россина, — он присел перед дочерью на корточки, — я быстренько слетаю и принесу твоего дракончика. А вы с Эллой пока поищите дупло белочки. Хорошо?

Немного подумав, малышка кивнула. Губки всё ещё были недовольно надуты, но слёзы уже исчезли.

— Я мигом, — быстро поцеловав дочь в лоб, а меня — в губы, мимолётно, едва коснувшись, чёрный дракон взмыл ввысь и умчался в сторону замка. Это Вэйланд хорошо придумал, без нас он мог лететь на максимальной скорости, значит, и правда, быстро вернётся.

— Потрясающе! — раздался за моей спиной смутно знакомый мужской голос. — Наследный принц целуется с мужиком, который притворяется бабой! Не ожидал подобного от своего, такого правильного братца.

На поляну вышел тот, кого увидеть здесь я ожидала меньше всего.

— Бастиан, — практически выплюнула, чувствуя вновь поднимающуюся во мне ненависть. — Как ты сюда попал?

— Странный вопрос, — голос мужчины звучал издевательски. — Я всё же дракон. Прилетел, конечно.

— На тебе ошейник, — указала на очевидное, инстинктивно становясь так, чтобы прикрыть юбками Эллу. Сама я Бастиана не боялась, в ошейнике он мне не соперник, но малышка может узнать «Злого Колдуна», который когда-то так испугал её, и неизвестно, чем это закончится.

— Этот? — ухмыльнулся дракон и легко снял ошейник, сунув в карман. — Бутафория. Это чтобы никто не догадался, что настоящий ошейник с меня давно сняли.

— Кто? — выдохнула я, отчаянно пытаясь сообразить, что теперь-то делать. Против дракона я бессильна, а Бастиан вряд ли явился, чтобы пожелать мне здоровья. Слишком злые у него глаза, хотя сам вроде как даже улыбается.

— Не всё ли тебе равно? Рассказать-то никому не сможешь. Да, метаморф, можешь начинать прощаться с жизнью, я именно за ней сюда и явился. Ты загубил мою, я заберу твою. Всё по-честному. А заодно и у этой милой крошки. Я ничего лично против неё не имею, но свидетели мне не нужны.

И вот теперь я испугалась по-настоящему. Тон Бастина из насмешливого стал убийственно серьёзным.

Вэйланд, поторопись!

— И всё же, — спросила, стараясь, чтобы голос не дрожал. — Мне интересно, кто решился пойти против королевского приговора.

— Тянешь время? Напрасно. Я вырос здесь и прекрасно знаю, сколько нужно, чтобы долететь до замка и обратно. Поэтому вполне успею превратить вас в пепел и исчезнуть.

— Вэйланд этого так не оставит. Он отомстит за дочь! — я чувствовала, как малышка прижалась к моей ноге и всхлипывает. Вряд ли она понимала весь наш разговор, но осознавала, что происходит что-то страшное.

— Кому отомстит? Бедному узнику в ошейнике, который даже отлучиться никуда не может — крыльев-то лишён. Я каждое утро чищу этот проклятый свинарник у всех на виду, я даже одежду не зачаровываю, чтобы пачкалась. Всё, что я себе позволяю — поставить заслон против этой мерзкой вони. Поэтому никому и в голову не придёт, что позже я прилетаю сюда в ожидании удобного момента, и что только жажда мести помогает мне выносить это ежедневное унижение. Зато на меня даже тени подозрения не падёт, когда мой братец-недодракон обнаружит на этой полянке лишь кучку пепла.

— Ребёнка хотя бы пожалей. Она немая, никому не расскажет!

— Может, и не расскажет, но пальцем в меня ткнуть разума хватит. Ладно, довольно болтать, время закончилось. Можешь глаза закрыть, если страшно. Не бойся, это будет очень быстро, — и в руке Бастиана появился огненный шар. Как тот, который мне показывал Вэйланд на поляне для тренировок. — И, кстати, я всё же исполню последнее желание приговорённого — удовлетворю твоё любопытство. Запомни, мальчик, на каждый королевский приговор найдётся любящая мать, пожалевшая своего сыночка, который поклялся ей, что раскаялся. Моя — не исключение.

И с этими словами он швырнул в нас шар. В ту же секунду я обратилась в дракончика и, прикрыв крылом малышку, пыхнула в ответ огнём. Шар, столкнувшись с моим пламенем, растворился в нём и исчез, но и мой огонь не причинил мерзавцу никакого вреда — обтёк появившийся над ним защитный купол, досталось лишь кустам позади него.

— Даже так? — Бастиан ошеломлённо смотрел на моего дракончика. — И даже огонь? Надо же. Но это тебе не поможет, против моего огня ты не выстоишь, малыш.

И в ту же секунду на его месте появился огромный, светло-жёлтый дракон. Набрал полную грудь воздуха и выдохнул в нас целую стену пламени.

Я упала на Россину, закрывая её от огня всем телом, укутывая крыльями, даже хвостом. Сжалась в комок над ней и зажмурилась, ожидая неминуемой смерти, надеясь лишь на то, что моё тело сможет защитить ребёнка.

Как жаль, что я так и не научилась ставить защиту…

Глава 28. Неведома зверушка

Я ждала, зажмурившись, сжавшись в комок, но ничего не происходило. Огонь уже должен был налететь, испепелить меня, но… почему-то не налетал. Не то, чтобы я этого хотела, но ждать было ещё страшнее. Ну же, ну… Вот сейчас…