Свидетель (СИ) - Манукян Галина

С ресниц Саши скатились слезы. Меня пробрала дрожь. Я взяла ее за руку, и увидела разворачивающиеся один за другим кадры, будто анимация в PowerPoint1. Не прошлую жизнь Саши, а эту: удар, звон разбитого стекла, клиническую смерть. Затем наступила кома - белая, тягучая, из которой не удавалось выбраться, а когда девушка пришла в сознание, последовала долгая боль и бесконечные слезы.

У меня заломило в висках, я сочувствовала ей и сердилась на «того» Валеру. Рассудок снова зашумел, утверждая, что он справедливо оказался в тюрьме, бессердечный, холодный эгоист, ради которого не стоит рисковать. Я сглотнула слезы, они все равно проступили на глазах. Мне было больно за Сашу, но я не могла не любить, не получалось даже мысленно отказаться от Валеры нынешнего.

Саша утерла слезы, посмотрела благодарно на мои:

- Я чувствовала, что вы поймете, Варя! Знаете, даже мама не плакала вместе со мной, как вы...

- Мне очень жаль, что с вами все это случилось! Вы еще так молоды и прекрасны, и впереди столько всего хорошего!

- Только я не могу больше иметь детей, - кисло улыбнулась Саша сквозь всхлипы. - А Боря так хотел... и хочет. Хотя у него есть уже двое от первого брака. Это был еще один повод для депрессии. Я долго лечилась у психиатров всяких, но больше всего помогли месяцы у Праджни-Джи. И йога. Фух...

- Замечательно, что так, - я тоже вздохнула. - А ваш муж? Наверное, с ним тоже пришлось вам сложно? Не каждый супруг готов простить...

- Борис сразу меня простил, нанял лучших врачей, возил везде, сидел, как нянька. И, знаете, мне кажется, я его полюбила за это. Теперь мне никто не скажет, что я живу с мужем из-за денег, никто! - заявила Саша, скомкав в пальцах салфетку. - Но Валерия, конечно, Боря возненавидел. Его можно понять. Он же большой человек, практически все может, а тут бессилен. Боря однажды в сердцах сказал: «Твой любовник убил моих детей! Он поплатится за это!» И я, если честно, испугалась - вдруг киллера наймет. Тогда, уже после Индии я слышала про карму и стала уговаривать Борю не убивать Валерия. Зачем такой грех на душу брать, правда?

Я похолодела.

- Я заставила Бориса поклясться, что он не убьет Валерия, - с гордостью сказала Саша. Выдержав паузу, она распустила волосы и встряхнула головой, сбрасывая печаль с плеч. - И представьте, он дал мне слово! Видите, какой у меня замечательный Боря?

Я снова кивнула, пытаясь не выдать вулкан эмоций, вскипевших внутри. Паззл сложился! Требовалось «закрыть» еще один вопрос, и я спросила:

- Скажите, Саша, а вы еще дружите с Леной, секретарем Валерия?

- Леночкой? - удивилась Александра. - Да, конечно. Она ко мне часто приезжала. И в больницу. И потом, пока не уехала в Лондон.

- А муж ваш как к ней относится, ведь она работала на «того самого», извините, вашего бывшего любовника?

Саша всплеснула руками.

- Боря выше таких пустяков. Он даже один раз ее телефон попросил - у них штатный переводчик заболел, что-то срочное надо было перевести. А Лена суперски знает английский.

- У Лены же была работа?

- Ну, она от шабашек никогда не отказывалась. Боря ей еще потом звонил, я точно знаю. И хорошо о ней отзывался.

- У Лены были проблемы с деньгами?

- А у кого их нет? Лена же из Твери, как я. Оказывается, мы жили в детстве на соседних улицах, представляете?! В Москве квартиру снимала, копила на ипотеку. Я предлагала ей у нас пожить, когда у нее проблемы с жильем были. Лена ведь совсем одна - мама ее давно умерла от рака. С отцом совсем не заладилось. Тот еще козел. А Лена умничка. Она даже меня по английскому подтянула, я петь собралась. Язык нужен. В общем, пока Лена не уехала, мы с ней дружили, как сестры. Жалко только, она так и не соблазнилась йогой, ей больше по вкусу тренажерка. Ой, а что это мы с вами, Варя, ничего не едим? - с фальшивым задором вскинула носик Саша, пытаясь взбодриться. - Через десять минут шесть, и тогда уже рот на замок. Налегайте!

- Что-то аппетита нет, - призналась я. - Можно просто чаю?

* * *

Голова шла кругом - было ясно: Борис Морозов поклялся жене, что не станет убивать любовника, но не мстить он не обещал. Он долго вынашивал план, как сделать месть «красивой»: оставить Черкасова без компании, без денег, без чести, посадить в тюрьму на максимально возможный срок. В тюрьме легко устроить персональный ад... Заместителю Секретаря Совета Безопасности не сложно было найти исполнителя. Наверняка «неотесанный Александр», о котором говорила Саша, - тот самый Александр Шиманский...

У меня меж лопаток сбежала ледяная струйка пота: я нахожусь в одном доме с убийцей и с заказчиком «наказания» Валеры. Не просто в одном доме, в его собственном доме! Меня ищут по всей Москве, а я пью чай пересохшими от волнения губами в его столовой! Вот это шутка Провидения! Обхохочешься! С другой стороны, как говорилось в одном детективе, если хочешь хорошо спрятать вещь, положи ее на самое видное место.

Я пыталась контролировать дыхание, но, Бог свидетель, давалось это мне сложно. Требовалось успокоиться, сейчас же!

- Саша, спасибо за чай, очень вкусный, - сказала я медленно, чтобы не проглотить от волнения половину букв. - А ваш муж не будет против того, что я так бесцеремонно приехала и попросилась на ночлег?

- Ой, что вы, Варя! - всплеснула руками юная супруга. - Я ему и рассказывать не стану! Он со своими проблемами наверняка даже спать в кабинете будет. Он все время, когда нервный, старается меня не беспокоить. Боится, что я психану и опять заболею. А в гостевую Боря вообще никогда не заглядывает. Там и Лена, кстати, ночевала часто.

- Спасибо большое за гостеприимство! Вы очень великодушны!

- А я рада, что мы так хорошо поговорили! Прямо на душе светлее стало, честно-честно.

М-да, на моей - наоборот, загуляли, подвывая, бешеные казацкие ветра и сгустились тучи.

- А скажите, помощники вашего мужа тоже у вас ночуют? - спросила я.

- Да нет, что им тут делать?! Могут обсуждать свои дела полночи, но все равно уедут. - Саша выглянула в окно. - Вон, уже, кстати, Александр садится в машину. Слава Будде, терпеть его не могу, - Саша передернула плечами.

«Что ж, - подумала я, - значит, до утра Шиманский не появится. Уже хорошо. Известно одно место на Земле, где меня не убьют до рассвета. И это здесь. Идти Ва-Банк, так Ва-банк».

- Сашенька, а вы не будете на меня обижаться, если я прямо сейчас уйду спать? - устало улыбнулась я. - На ногах с четырех утра, потом перелет... Глаза, если честно, слипаются. И завтра по делам надо ехать чуть свет.

- Ой, конечно, не обижусь. Извините, что заболтала вас.

- Наоборот, спасибо за откровенность. Для меня она была полезна.

- Как-нибудь и вы мне про себя расскажете. Ой, пойдемте на служебный лифт, а то слышу, Боря шумит на лестничном пролете.

- Не будем его раздражать, - согласилась я и поторопилась за девочкой-женой государственного воротилы.

Закрыв за собой дверь гостевой спальни и провернув ключ, я повернулась и увидела в зеркале свое ошалевшее лицо. Все просветленные мастера говорили, что у Бога хорошее чувство юмора, сегодня же, по-моему, он устроил Аншлаг, Камеди Клаб и финал чемпионата мира по КВН. Под фанфары и шарманку в моей голове весело и придурковато пропел Кивин.

Глава 38. Суд идет!

Не то, чтобы я хорошо спала эту ночь, но помедитировала качественно. Иначе мой взбудораженный нестандартной ситуацией ум выскочил бы из ушей. И пока электронные часы на стене отсчитывали минуты до рассвета, я размышляла, можно ли наслаждаться жизнью, если у тебя, возможно, нет «завтра»?

С другой стороны, кто из нас может гарантировать, что наше «завтра» наступит, и что все будет так, как мы запланировали? Пожалуй, никто. Цветущего здоровьем парня, думающего о карьере, вдруг сбивает машина; рядом с домохозяйкой, решающей, постирать шторы на кухне или пусть еще повисят, вдруг взрывается безумный террорист в метро; или сердце перестает работать в одно мгновение, когда ты, ничего не подозревая, сидишь перед телевизором... Фатум, судьба, карма? Как ни назови, никто не давал нам гарантий: «Вы обязательно проживете сто лет». Со свидетельством о рождении нам не вручили техпаспорт, где написано: «Срок службы вашего тела - 70 лет три месяца и два дня». Только наш хитрый ум предполагает, планирует, заставляет верить, что жить мы будем вечно... Мда, вечно наверняка, но уже не совсем мы.