Принцесса крови (ЛП) - Хоули Сара

Аня слегка качнулась, продолжая тереть лоб:

— Где его тело?

— Осрика? — я вскинула брови. — Думаю, в Доме Иллюзий.

— Я хочу его, — её голос сделался хищным. — Хочу вскрыть и посмотреть, что внутри. Хочу спать рядом с его костями. Хочу носить их с собой, чтобы всегда знать, где он.

Меня прошиб холодный пот. Я преодолела оставшееся расстояние и, медля, потянулась коснуться её плеча — и тут же опустила руку.

— Пойдём наверх. Хочешь в горячие источники? Или музыку послушаем…

Глаза Ани распахнулись:

— Ты получила право его убить, — выплюнула она. — Я — нет. Мне не нужна ванна и не нужны сладкие песенки, пока ты играешь в героиню.

— Это не…

— Я не хочу этого, Кенна, — её голос сорвался. Она бросила череп обратно на кучу и обхватила себя руками; глаза заблестели слезами. — Не хочу быть той, какой была вчера, не хочу его в голове. Не хочу быть, как они.

— Как кто?

Она дёрнула подбородком на белые горы:

— Как его жертвы.

Грудь сжало нестерпимой болью. Но теперь я поняла. Аня приходила сюда после кошмаров потому, что чувствовала родство с этими израненными останками. Только в отличие от них она жива, она дышит. Она не могла убить Осрика… но, возможно, могла вернуть себе силу другим способом.

Озарение вспыхнуло — ответ на мучивший вопрос, как защитить Аню, если она не принимает моей заботы. Я нянчилась с ней: тёплое молоко на ночь, бессмысленные «ты в порядке?», подарки — будто ленты и безделушки способны затянуть кровоточащую рану. Она всегда была из нас двоих мягче, и я решила, что ей нужны мягкие вещи.

Аня не хотела, чтобы её жалели. Она хотела рвать.

— Хочешь научиться драться? — спросила я. — У нас целая оружейная. Выберешь себе своё оружие.

Она посмотрела на меня, глаза ещё влажные. Губы дрогнули… и она кивнула.

В ответ у меня вышла неуверенная улыбка. Это уже не та Аня, которую я знала. Но и мы все уже не те. Время течёт, как река: кое-где шлифует, кое-где острит, скручивает нас в формы, о которых мы не мечтали.

— Хорошо, — сказала я. — У меня есть книги по технике боя, и я покажу то, чему меня учили. В доме есть бывшие солдаты — они тоже помогут.

Пусть ей придётся выбирать между ненавистью к фейри и желанием стать сильнее.

Глаза Ани просветлели. Руки опустились вдоль тела.

— Я хочу этого, — выдохнула она. — Хочу знать, как делать им больно.

— Только нашим врагам, — предупредила я, чувствуя колкий укол тревоги. — Не тем, кто здесь. Не как вчера.

— Знаю. — На лице проступило раскаяние. — Вчера кажется каким-то нереальным. Я проснулась утром и не поняла, как это было.

— Потому что ты спала. — Ей не понравится следующее условие, но без него к тренировкам не допущу. — Тебе нужно продолжать спать, даже если страшно. И бросить пить. Если сможешь — бери любые оружия, и я научу тебя убивать.

Когда-то одна мысль о том, чтобы причинить кому-то вред, ужаснула бы Аню. Теперь она выглядела как утопающая, которой бросили верёвку.

— Я смогу, — сказала она. — Я сделаю всё, лишь бы больше не быть такой беспомощной.

В жилах зазвенело, как от электричества. Теперь, когда я знала, чего хочет Аня, я могла помочь ей это забрать. Какая разница, что она загорелась убийством так же, как раньше — платьями и деревенскими праздниками? Нам нужно довести её из этой точки к следующей. Всё, что сделает её сильнее, твёрже, могущественнее.

— Ты не будешь, — пообещала я. — Я клянусь.

Её ореховые глаза вспыхнули — я почти видела огонь за зрачками. Пламя новой цели. Наконец у неё появилось «завтра», и она его получит — любой ценой. А когда я разгромлю публичный дом, я распилю королевскую кровать и спущу матрас сюда — для тренировки.

Может, через пару дней она всё равно решит вернуться в Тамблдаун. Мы об этом ещё не говорили. А может… может, она выберет остаться со мной.

— Когда начинаем? — спросила она.

— Ещё одну ночь выспись, — улыбнулась я, горло перехватило. — И завтра с рассветом начнём.

Глава 34

Библиотечная вечеринка уже шла полным ходом, когда мы с Ларой вошли. Фейри смеялись, закусывали и, разумеется, пили, разглядывая редкости в витринах. При нашем появлении раздался негромкий возглас — что-то вроде приветствия. Я остановилась, ошарашенная.

— Принцесса Крови, — провозгласила Имоджен и впорхнула ко мне. Я невольно дёрнулась, но она сжала мои руки, будто мы давние подруги. Щёки её пылали, глаза искрились. — Мы как раз обсуждали поединок. Какая блистательная дуэль.

Впервые видела её после боя.

— Благодарю, — сказала я сухо. — Любопытное шоу ты придумала.

Я скользнула взглядом поверх её плеча, пытаясь понять, для кого именно разыгрывается эта сцена, — и заметила небольшую кучку наблюдателей. Среди них — Торин и Ровена.

Ненависть полоснула по мне, и в воображении Кайдо уже сползал мне в ладонь — я снова и снова вонзала бы клинок в обоих. Вместо этого я им улыбнулась. Таковы правила этой войны ещё на семнадцать дней.

Ровена жеманно ответила, а лицо Торина оставалось каменным. Он поднял кубок, задержал его у губ и вместо глотка едва заметно наклонил в мою сторону. Это было больше похоже на угрозу, чем на тост.

Имоджен всё щебетала о «мирной бойне».

— Забавно, правда? Многие думают, что веселье и сила несовместимы. А самый знаменитый воин пал одним из первых, и вот она я — победительница. Какая досада для остальных. — Она рассмеялась, и большинство рядом стоящих подхватили смех.

Ровена сузила глаза, потянула Торина за рукав и что-то зашептала ему на ухо. У него дёрнулась челюсть, он кивнул.

Имоджен следующую реплику произнесла шепотом, рассчитанным на публику:

— Друстан так же расстроен поражением, как Торин? У этих принцев такие хрупкие чувства.

Похоже, Имоджен не простила Торину публичного выговора. Хотя, возможно, снова виновато вино — вид у неё был тот самый.

— Я не взялась бы судить о чувствах Друстaна, — холодно сказала я.

Это не была шутка, но Имоджен хихикнула:

— Мудро с твоей стороны, — и сжала мои пальцы. Потом повела рукой — и тут же возник слуга с подносом. Она подняла свежий бокал. — За Принцессу Крови, которая доказала, что по-настоящему принадлежит к народу фейри.

— К фейри, — эхом откликнулась толпа.

У меня по коже побежали мурашки, но я сделала вид, что пригубила, — и поставила бокал.

Имоджен осушила половину, моргнула — будто удивилась.

— Осколки, крепкое.

— И должно быть крепкое за такие деньги, — заметила Ровена. Улыбалась, но голубые глаза были ледяны. — Попробуй удовольствия, за которые не приходится платить.

Что за лицемерие. Сколько золота выложила Ровена прошлой ночью за право искалечить ту сильфиду?

— Тебе стоит сказать мне спасибо за столь дорогие радости, — отрезала Имоджен. — Пользуешься моим безупречным вкусом.

Речь у неё уже заметно заплеталась, и даже прихлебатели переглянулись. Весёлая королева — одно, а сейчас ещё не было и полудня. Ульрик наблюдал, скрестив руки, губы сжаты. Даже самый верный сторонник, кажется, усомнился в этой буйной щедрости.

Имоджен провела ладонью по лбу и нахмурилась:

— Мне это надоело. — Пальцы щёлкнули… неловко. Слуга возник с подносом; она неуклюже опустила бокал. — Я иду спать. — И уплыла, шурша шлейфом фуксийного платья; толпа расступилась.

Шёпот расползся мгновенно. Я проводила Имоджен взглядом, сдвинув брови. Потом присмотрелась к Ровене: та вдруг заметно повеселела.

Имоджен опьянела сама — или Ровена что-то подсыпала? Зачем?

— Какая неловкость, — громко, чтобы услышали, сказала Ровена Торину. — Надеюсь, к вечеру у неё поубавится и веселья, и удали.

Вот и причина. Имоджен унизила Торина публично — Ровена отплатила тем же.

Трещина между Домом Иллюзий и Домом Света была глубокой. Сможем ли мы этим воспользоваться? Первая мысль — спросить Каллена.

Но для этого пришлось бы встретиться с Калленом. А значит — вспомнить его тело, прижатое к моему. Я быстро оглядела зал и одновременно вздохнула с облегчением и досадой: его не было.