Прогулки по тонкому льду (СИ) - Калина Анна

— Я могу пойти с ней? — сквозь зубы выдавил Ен.

Руки охотника дрогнули, когда он попытался надеть на меня браслеты. Он затравленно глянул на меня, на мэтра-директора.

— Ен? — Я обернулась к Леграну.

Ен молча сверлил взглядом охотника. Охотник затравленно пялился на Ена. Я молча терялась в догадках.

— Вы же знаете правила, — хрипло выдавил охотник.

— Правила. — Ен криво улыбнулся и обернулся ко мне.

Меня взяли за плечи и осторожно их сжали. Ен выглядел холодным и отстраненным, но я могла разглядеть в его взгляде отчаянное нежелание меня отпускать. Он не может помешать, но и отпустить для него сродни поражению. И опять он винит себя. Я же вижу это по его взгляду. Осторожно подняла руку и провела по щеке Ена. Я все понимаю. Его не в чем упрекнуть. Он и так прятал, и защищал меня слишком долго. Ен прикрыл глаза, болезненно поморщился, словно от моего жеста он и вправду испытал боль. Осознание собственного бессилия — болезненный удар. Я знаю, каково это, когда осознаешь, что, как бы ты ни старался, все без толку.

— Я тебя вытащу, — шепнул Ен, открыв глаза. Он склонился ниже, едва касаясь губами моих губ. — Слышишь? Вытащу очень скоро. Ты, главное, не бойся и никому не верь, поняла?

— Поняла, — шепнула я, чувствуя, как от страха сводит желудок.

Мэтр-директор криво усмехнулся, потом осторожно поцеловал меня в лоб и сжал в объятиях.

— Я открою проход, — прозвучал его холодный голос.

— Но… — попытался возразить один из охотников.

— Я открою проход. — Сказано еще более холодно.

Возразить Ену не решились. Браслеты защелкнулись на моих запястьях, обожгли кожу холодом и на миг вспыхнули неярким светом. Стало странно. Вот именно это слово хорошо описывало мои чувства. Я странно ощущала себя, не имея представления, что изменилось. На первый взгляд, ничего. Ен взмахнул рукой, и зеркало в спальне ожило, открывая проход в Башню. Я молча шагнула в Зазеркалье следом за первым охотником, второй шел сзади. Я обернулась, желая еще раз посмотреть на любимого мужчину — неизвестно, что ждет меня в Башне. Ен глядел нам в след, опершись руками на раму. Поймал мой перепуганный взгляд, подмигнул.

— Я приду. Скоро, — донеслось до меня, и проход закрылся. — Жди.

Башня встретила нас пустынными коридорами и тишиной, рождавшей в душе смутную тревогу. Здесь царил извечный полумрак, разбавленный тусклым светом чадящих факелов. Наши шаги гулко раздавались в каменном лабиринте переходов и коридоров. Я ковыляла с гордо поднятой головой и чеканя шаг. Охотники заметно притормаживали, пытаясь приноровиться к моей походке. Терпите, раз уж пришлось меня конвоировать. Наше молчаливое путешествие завершилось у неприметной деревянной двери, которая распахнулась, стоило нам к ней подойти. Охотник отошел в сторону, пропуская меня вперед. Стоило переступить порог, как дверь за спиной с грохотом захлопнулась.

— А вот и вы, очаровательная мэса, — донеслось из непроглядного мрака. — Женщина-загадка и тайная слабость мэтра Леграна.

— Отчего же тайная? — холодно спросила я у тьмы. — Наши отношения не такая уж и тайна. Мы взрослые люди и не стыдимся своих чувств.

Голос во тьме расхохотался. Хрипло и зло. Я его узнала. Факелы в комнате вспыхнули, осветив тесный кабинет с множеством книжных полок и огромным дубовым столом. Мэтр Майн сидел за столом, вальяжно развалившись на стуле.

— Мэтр Майн. — Я медленно направилась к стулу, стоящему напротив стола. — Какая нежданная встреча.

Пока я ковыляла к посадочному месту, Майн не мигая изучал меня своими красными глазками, с явным интересом отмечая мои спокойствие и холодность. Ох, знал бы он, чего мне стоило держать эту маску. Внутри все дрожало и тряслось от страха, но показывать его наглому упырю я не собиралась.

— Какая выдержка! — восхищенно произнес Майн. — Какая игра в равнодушие!

Я по возможности грациозно села на стул, отставив начавшую ныть ногу. Майн все мои движения отслеживал со странной ухмылкой.

— Я восхищен, — отозвался упырь.

— Вы для этого привезли меня в Башню? Выразить восхищение? — расправляя складки платья, съязвила я.

Майн снова ухмыльнулся и замер передо мной, заложив руки за спину и широко расставив ноги. Я никогда в жизни не бывала на допросах, но сейчас очень точно понимала, что именно это мне и предстоит. Итак, я одна, заперта в подвале без окон наедине с кровососущим трупом. Чудно. Близость Майна вызвала у меня новый приступ дурноты, что очень помогало справляться с паникой, медленно и мерзко ворочавшейся в душе.

— Отчасти, — мерзко оскалился кровосос.

Браслеты на руках неприятно холодили кожу, с каждой минутой эти ощущения раздражали все больше. Кожу покалывало, голова слегка кружилась, да и состояние в общем ухудшалось. Появилась слабость. Я рассеянно потерла руки, поморщившись от боли.

— Прекрасно, а можно в качестве подтверждения своих чувств снять вот это? — И я протянула руки Майну в надежде, что он избавит меня от этих железяк.

Улыбка на тонких губах стала до предела мерзкой. Обнажились два острых клыка под верхней губой, алые глаза неприятно сощурились. В этом сумрачном кабинете без окон, на фоне старых каменных стен и чадящих факелов, Майн еще больше напоминал мне тех чудовищ, которыми до икоты пугали друг друга детишки. Бледная, отдающая синевой кожа, тонкие белые волосы, впалые скулы и заостренные черты лица. Труп, вопреки законам мироздания сохранивший способность говорить и двигаться. Мерзкая тварь, ворующая чужую жизнь для продления своего существования.

— Они так вам идут…

— Пожалуй, оставлю их до утра, — вкрадчиво промурлыкал Майн.

Ответ был с явным подвохом, но в чем этот подвох заключался, я в силу своей необразованности не знала. Упыря забавляла мысль о моей беззащитности. Меня забавляла мысль о том, что Ен с радостью свинтит эту тонкую шею и упокоит с миром мэтра, которого уже давно пора зарыть в землю, согласно закону и религии.

— Неужели вы настолько опасаетесь моего дара? — искренне изумилась я.

Я судорожно сжимала навершие трости, стараясь скрыть дрожь в пальцах. Руки заледенели то ли от сырости подвала, то ли от страха. Единственной соломинкой, что не давала мне разрыдаться, были слова Ена, что я услышала на прощание: «Я тебя вытащу. Скоро. Жди». Вот я и жду. Даже сижу в комфорте.

— Я? Что вы, мэса! Ваш дар — это чудо. — Пройдя по дуге, Майн стал с левой стороны от меня, заставив повернуть к нему голову. — И об этом чуде должны знать все… Как и об объемах этого неконтролируемого чуда.

Похоже, я стала догадываться, в чем заключался «подвох» браслетов. Взгляд Майна очень красноречиво намекал мне на то, что блокаторы сыграют не последнюю роль в разоблачении моего дара.

— Что вы задумали? — попыталась я произнести холодно и с иронией, но голос дрогнул.

Я боюсь его. Как бы я ни храбрилась, но я боюсь этой красноглазой твари, меня мутит от его запаха, а от ауры смерти хочется визжать и корчиться на полу. И мне жутко оттого, что я не знаю, какой из моих поступков может навредить Ену. Подвести Легрнана я боюсь еще больше, чем рискнуть своей головой. А если быть откровенной, на свою судьбу мне было искренне плевать.

— Узнаете. Потерпите до утра, сударыня, — ласково пропел Майн, делая шаг ко мне. — Совет увидит, что за чудовище прятал от нас Легран, и тогда ни один заступник его не отмажет.

— И это все ради мести? — За насмешкой легко скрыть волнение. — Вы больной?

— Вот как? Мой брат тоже был болен, но Легран натравил на него своего воспитанника! Что мешало им отдать Леонарда охотникам?

Майн в один шаг преодолел расстояние до меня_: опасно склонившись к самому моему лицу. Жесткие белесые пряди хлестнули по лицу, бледная ладонь легла на спинку моего стула, с силой сжав ее. Жалобно скрипнуло дерево, заглушив грохот моего сердца. В душе поднималась волна гнева на это создание, которое старается переложить свою вину на кого— то другого. Признак слабости и трусости — поиск козла отпущения в попытке заглушить голос совести. Сильные обвиняют себя, слабые ищут виноватых. Ненавижу трусов! Мне отвратительна подлость!