Ботаничка (СИ) - Огнева Вера Евгеньевна

— Здравствуйте, Анюта. Подымим? Я, пожалуй, включу вентиляцию на полную мощность. Сквозняков не боитесь?

— Нет. Наоборот. Включайте, пожалуйста.

Она чем-то походила на Алису. Элегантность и отстраненность. Таких женщин, как будто не касалась обычная жизнь во всех ее сермяжных проявлениях. Хорошо, хоть бабкиной злобности тут в помине не было, иначе бы Анна ушла.

Вентилятор зашумел. Галина Георгиевна прикурила. Анна достала сигареты, начала искать зажигалку.

— Возьмите мою.

— Спасибо.

— Анюта, я хочу вас предупредить. Будьте осторожны. На делянке, куда вас отправляют, творится какая-то чертовщина. Раньше территория принадлежала Химико-биологическому Центру, они продали ее нашей фирме за сущие копейки.

— Это институт, который в пригороде за тремя рядами колючей проволоки, а спросишь, говорят, автосервис?

— Вы умница. Да.

— Какая чертовщина? Что-то конкретное?

— Биохимик, который работал… прошлым летом его отправили в командировку. Больше его никто не видел. Слухи ходят разные. Но вы же знаете, в наших стенах лишние вопросы не приветствуются. А уж за стены Химико-биологического Центра не то что муха не вылетит, луч света не просочится.

Галина Георгиевна поднялась, убавила вентиляционный шум и остановилась в некотором удивлении. На пороге курилки топтался Зеленкович.

— Дымите?

— Вы же не курите, Леонид Семенович.

— Да я так, мимо шел, дай, думаю, посмотрю, кто тут рабочее время коротает.

— Мы, Леонид Семенович, мы. Вы удовлетворены?

— Да что вы, Галина Георгиевна, я же просто так зашел.

Знаем мы, как ты просто заходишь! Анна успела кинуть так и не прикуренную сигарету в пасть умной пепельницы. Раздвижные челюсти мгновенно зажевали улику.

Зав отделом кадров происходила из тех слоев атмосферы, куда птицам вроде Зеленковича полет был заказан. Аня же так и так в ближайшее время отбудет незнамо куда, искать незнамо что.

Куплю сомбреро в сувенирном магазине и книжку про Мексику, буду забавляться на пленэре!

Хорошо, что Максим с семейством укатил отдыхать в заграницы, обещал после майских вернуться. Анюты к тому времени уже след простынет. Его косноязычные объяснения, ржание по каждому поводу и даже безупречная внешность начали ее раздражать. Но он был такой хороший, простой и ласковый, что Анна успела к нему привыкнуть, как привыкаешь к удобной подушке. Исчезни она, какое-то время будет не хватать банального комфорта.

Брат Ванька позвонил в этот же вечер.

— Привет. Жди в гости.

На поездку впервые за пятнадцать лет его могла подвигнуть только сильно глобальная причина. Речь, скорее всего, пойдет о продаже квартиры.

— Меня не будет в городе.

— А куда ты денешься?

— Уеду в командировку.

— Откажись, скажи, брат приезжает.

— Не могу и не хочу. А тебя предупреждаю: квартиру я оставлю на сигнализации, и ты в нее не попадешь ни под каким видом.

— Ты че, решила меня прокатить?!

Ух, какие мы грозные. Братец просто забыл, что Аня уже не затурканная школьница.

— Ваня, запомни, пожалуйста, даже заруби хоть на носу, хоть на другом органе: никакого дележа квартиры не будет. Хочешь, подавай в суд. Извини, мне некогда.

Звонок ближайшего родственника на некоторое время выбил из колеи. Анна продолжала с ним мысленно спорить, а другим планом сознания пыталась сообразить, что брать с собой в такую необычную командировку. Летние месяцы в гостях у тети Саши остались в смутном детстве. Что носят в деревне? Спортивный костюм — обязательно. Легкие курортные платьица тоже следует взять. А обувь? Анна любила шпильки, а шпильки не любили пересеченной местности. Придется завтра идти в магазин и там уже решать. Резиновых сапог у нее точно не было.

Мысли устроить демарш с увольнением не возникало вообще. И дело даже не в том, что она за несколько лет привыкла к финансовой независимости и общей стабильности бытия. Просто пришло время сменить обстановку. Сменить хоть что-то в своей жизни. Она поедет, вернее полетит. А чертовщина сама по себе не так уж и страшна. Взять хоть тот телефон на стенке у Сварыкиных. Ну висел, ну исчез. Детство осталось за туманами и далями. Она больше не боится темноты!

Вертолет оказался огромной машиной армейского образца. Команда носила одинаковую униформу с логотипом «Нутридана». Аня даже представить себе не могла, что фирма имеет такие возможности. В чемодан все не уместилось, пришлось брать еще и дорожную сумку. Машина забрала ее от порога дома и сразу на аэродром. Никаких документов ей с собой не дали. А если там спросят, кто такая? Не спросят, успокоил зам по науке.

Его должность, похоже, являлась некой синекурой. Пристроил кто-то родственника в дочерний филиал, не исключено даже организовал для него ставку. Ни плана исследований, ни статей в научные журналы. Ту, которую в первый год работы написала Анна, можно было не считать. Мало того, что внеплановая, за нее вообще чуть с работы не выперли.

За три дня до отъезда позвонила Алиса Генриховна и велела быть. Времени с прошлого визита прошло достаточно, обиды забылись. Что взять со старого человека?

Газон, кусты и даже деревья оказались аккуратно подстрижены. Бабушка встретила внучку на веранде. По летнему времени стеклянные панели раздвинули. На столе стоял букет полевых цветов и две чашки.

— Садись, — велела Алиса Генриховна. — Я слышала, тебя отправляют на делянку.

— Почему ее все так называют?

— Все — это кто?

— Галина Георгиевна, зав отделом…

— А, эта. Она много чего знает, хорошо, хоть болтать, не приучена. Что она тебе наговорила?

— Ничего, — натурально удивилась Анна; не принимать же в серьез тот разговор в курилке.

— Лида, неси чай, — велела хозяйка.

На столе появился серебряный чайник, хрустальная сахарница и тяжелое керамическое блюдо с горячими пышками. Лидия Ивановна, как никогда радушно улыбалась гостье.

— Вот масло, вот мед. Угощайтесь.

— Спасибо.

Анна насторожилась. В последний путь ее, что ли провожают? Поневоле всплыли опасения Галины Георгиевны.

— Я тебе кое-что с собой дам.

Алиса Генриховна выложила на стол очешник, который, должно быть, помнил последнего генсека, если не предпоследнего. Аня протянула руку.

— Открывать можно только в темноте. Носить очки будешь ночью постоянно. И вот еще. Алиса Генриховна стянула с безымянного пальца кольцо с аметистом.

— Надень сейчас и не снимай. Постой, тебе, что знакома эта вещь?

— Вам его подарил Борис.

— Да, ладно!

— Он меня еще спросил, понравится вам или нет.

— Ты определенно была права, что его выгнала. Дурак. Это кольцо стоит больше чем три твоих хрущевки. Его купила я, а Борис выступал в роли курьера. Надо же! Похвастался.

— Вы не боитесь доверять мне такую ценность?

— Боюсь, но иначе… в общем сама разберешься на месте. И предупреждаю, ни во что там не вмешивайся. Самым лучшим для тебя было бы запереться в боксе и наружу даже носа не высовывать. Надевай.

Три ее квартиры стоили около десяти миллионов.

— Я не могу, — отказалась Анна, отодвигая кольцо к Алисе.

Камень поймал луч света и засиял розовым с изумрудной каймой.

— Не смей со мной спорить! Надевай и отправляйся. Тебе пора.

Алиса Генриховна встала из-за стола и удалилась, не удостоив внучку прощанием.

2

Летать вертолетом, тем более военной машиной, Анне пока не приходилось. Ей показали место на лавке у иллюминатора. Команда вносила какие-то ящики, пакеты и мешки. Брюхо винтокрыла заполнили наполовину, когда появились остальные пассажиры — пятеро мужчин в разномастной несвежей одежде и девушка. Она тут же плюхнулась на лавку рядом с Анной.

— Привет.

— Здравствуйте.

Аромат дешевых духов перебил даже сугубо авиационную вонь. Девица тут же начала стаскивать с себя куртку, толкаясь в тесноте локтями. Под курткой оказалась майка, немного не достающая до пояса вытертых джинсов. Когда машина поднимется в воздух, к запаху масла и железа прибавится дух разогретого горючего, плюс этот невыразимо цветочный аромат. Анна поискала, куда бы пересесть. Свободной осталась только огромная, бочка, но она лежала, закрепленная железными скобами, да и вряд ли команда разрешит передислокацию. Анна замерла, стараясь глубоко не дышать.