— Реврейн? — прищурив голубоватые льдинки выцветающих глаз спросил ундер у своего старшего сына.
— Прежде чем начать обучение, племянника следует проверить, — пояснил Рэт.
И хотя в тоне его речи — ровной, выверенной и безэмоциональной — не промелькнуло даже намека на сарказм, всё же, скрытая в ней издевка прозвучала так же явственно, как скрип столовых приборов о парадный фарфор.
Сделав знак лакею, маячившему в паре шагов позади его кресла, старик поднялся из-за стола и на мгновение в задумчивости замер.
— Хорошо, — согласился он. — Но не переусердствуй. Если Реджи протянет ноги, твою часть наследства я похороню вместе с ним.
— Не беспокойтесь, отец, я не стану утруждать вас поисками места для рытья столь просторной могилы.
Рэт в притворном почтении наклонил голову и, дождавшись, когда старик удалится, повелительным жестом приказал лакею разлить содержимое графина по бокалам.
Я затравленно уставилась на зловещий напиток.
— Что это?
— Реврейн — вино истинны, — сухо ответил мужчина, и, поднеся бокал ко рту, сделал солидный глоток. — Пей, Реджи.
— Кстати, — печально известный принц Хэйден последовал примеру брата, — а как на самом деле зовут нашего Реджинальда?
— Ада, — едва не прослезившись от звука собственного имени, ответила я, готовая к любым расспросам лишь бы не прикасаться к непонятному пойлу, обладающему потенциально летальным свойством.
На известие о моем имени некоторые братья Уркайские отреагировали странно — громоподобным смехом.
— Добро пожаловать в ад, Ада, — отсалютовал бокалом Ланзо и осушил его до дна.
— Кто знает? Быть может, это не Ада пожаловала в ад, а ад пожаловал к нам… — рассматривая напиток на свет, задумчиво протянул Хэйден.
Волкер хмурился, Каспар, уже не таясь, практически в упор разглядывал мою грудь.
— Спасибо. А это не опасно? — замирая от ужаса и в то же время ужасно смущаясь, уточнила я.
Судя по тому, как мужчины без колебаний поглощали этот самый Реврейн, яд в него никто не сыпал. Или, быть может, у них к данной отраве имелся природный иммунитет?
Озвученные вслух опасения снова всех развеселили.
— Пей, — кривя губы в презрительной ухмылке, велел главный Лорд-экспедитор Тайного Приказа, и в этот раз, я таки сделала крошечный глоток, безошибочно распознав в тоне мужчины знакомую угрозу.
На вид отдававшее сливовым цветом, вино и на вкус оказалось сливовым. Словно цельные плоды поместили в бочку, засыпали их сахаром, закупорили и оставили бродить, пока мякоть, включая кожуру, не превратилась в однородный волокнистый сироп, а косточки не осели на дно.
— Слишком сладко. — Я непроизвольно скривилась, столь приторным и вместе с тем крепким оказался напиток.
— Зато действенно.
Сидящий ближе всех Каспар протянул руку и фамильярно, кончиком длинного холеного пальца расправил немного сбившееся на моей груди жабо.
В ответ я не придумала ничего умнее, как весьма рьяно шлепнуть его по конечности.
— Извините, — тут же испугавшись собственных действий, смалодушничала я и сделала еще глоток. В голове слегка зашумело и зрение на несколько тягучих секунд утратило резкость.
— Не стоит извиняться, — продолжая посмеиваться, вмешался Хэйден. — По официальной версии вы — наш дальний родственник как бы мужского пола, чьего декольте как бы не существует, и, соответственно, его как бы не подобает рассматривать. Хотя, стоит признать, посмотреть есть на что…
— Простите, Реджи, я забылся, — вслед за Хэйденом наигранно покаялся Каспар, но раскаяние в его словах и не ночевало.
— Ей понадобится другая одежда, — нарушил свое молчание Волкер. — По размеру.
— И сапоги, если можно. Те, что дали, просто огромные, — вставила я свои пять копеек.
— Что ты видишь? — игнорируя мою просьбу о более подходящей обуви, потребовал ответа Рэт.
— В смысле? — удивилась я и, на всякий случай, внимательно пригляделась к окружающим.
Странное дело, но стоило мне сосредоточиться на том действе, что разворачивалось перед глазами, как уже в неком смысле привычная обстановка вдруг дополнилась примечательными деталями.
Словно плотное марево обволакивало всех присутствующих за столом мужчин и тройку стоящих неподалёку лакеев, а также некоторые, с виду вполне обычные, предметы. Мое внимание привлекла небольшая, чем-то похожая на погребальную урну ваза. Из-под ее декоративной, украшенной глазированными розочками крышки тянулась похожая на сигаретный дым струя. Дымок стремился к потолку, по пути наверх изгибаясь переменчивыми узорами, которые, в свою очередь, все отчетливее складывались в рожи рогатых чудищ.
— Вот тебе и розочки, — ощущая угнетающую заторможенность, заплетающимся языком пробормотала я себе под нос.
Что-то мелькнуло на периферии. Голова, словно сама собой, повернулась в сторону движения. Это была очередная кукольно прекрасная служанка, безо всякого выражения на безупречном лице вошедшая в столовую. Присев в глубоком книксене, она вручила младшему сыну ундера поднос с запиской. Даже в этом преобразившемся, похожем на мираж мире, служанка сохраняла свою мрачную, словно неживую неизменность. Подобное на уровне самых древних человеческих инстинктов ощущалось как нечто по-настоящему искалеченное и ужасное.
— Что с ней такое? — Я уже плохо слышала себя, с изрядным усилием складывая звуки в членораздельные слова.
— Ты ни разу не видела фей? — удивился Хэйден.
— Фей? — поразилась я настолько, что даже охвативший меня после пары глотков Реврейна дурман, немного отступил. — Вы имеете ввиду волшебных крошечных созданий, которые порхают с цветка на цветок, водят хороводы и умирают, когда смертные перестают в них верить?
Столовую снова наполнили раскаты мужского смеха. В этот раз больше всех заливался головорез Ланзо.
— Просто день смеха какой-то! — выплеснула я свое раздражение, устав быть предметом непонятного веселья.
— Феи — проклятие нашего мира. Это магические паразиты, агрессивная плотоядная раса. Патрули на западной границе Андалора, если им удается обнаружить «поляну фей», с большими потерями зачищают ее до того, как на этом зараженном месте вырастет зачарованный холм. Уничтожить его, если он стабилизировался — невозможно. Но стоит признать, внешне феи совершенны, и многие ценители «прекрасного» долго не оставляли попыток приручить этих беспощадных хищников. На их счастье, не так давно Волкер нашел способ превращать фей в послушных и совершенно безвредных созданий. Благодаря талантам нашего младшенького, опустошенные быстро стали обязательной приметой любого по-настоящему богатого дома.
Ланзо покрутил бокал с Реврейном, чей цвет вдруг стал багряным, словно венозная кровь. Этот багрянец, точно расплескавшись, оказался на руках мужчины и медленно пополз вверх к мускулистому предплечью.
— У вас руки по локоть в крови, — прошептала я, завороженно следя за творящейся метаморфозой.
Взгляд мой метнулся к его лицу, и я в ужасе отпрянула, едва не свалившись ничком вместе со стулом.
То самое марево, которое окружало братьев Уркайских, сгустилось вокруг Ланзо плотным коконом, и кокон этот имел очертание здоровенного человекоподобного громилы, увенчанного гребнем, похожим на частокол из вороненых кинжалов. Сам же мужчина, флегматично потягивающий проклятое пойло, так и продолжал сидеть на массивном резном стуле, вызывая ассоциации с этакой дьявольской матрешкой.
Меня осенило ужасное подозрение, и я поспешно зажмурилась.
— Довольно неожиданно, — задумчиво протянул сидящий ближе всех Каспар. — Для женщины она весьма долго и вполне успешно сопротивляется видениям. Впервые наблюдаю подобное.
— Не стоит сопротивляться, Реджи, — посылая по телу неприятные вибрации, прямо в ухо приказал низкий раскатистый голос, который теперь наверняка будет являться мне в кошмарах. Я так и сидела с закрытыми глазами, отчаянно сражаясь с убийственными галлюцинациями. — Разве тебе не интересно увидеть истинную сущность твоих новых родственников?
