Няня для сурового папы (СИ) - Довлатова Полина

— Так значит, ты шепчешь, чтобы не напугать детей… — тянет задумчиво. — Ну то есть подожжёный дом их не испугает, а твой писклявый голос повергнет в шок, я правильно понимаю ход твоих мыслей?

Вообще-то ничего поджигать я не собиралась, потому что надеялась, что хватит просто припугнуть. Но что-то надежда моя тает всё больше и больше по мере того, как бородатый извращенец приближается ко мне всё ближе и ближе.

— Ещё шаг, и я нажму на распылитель.

— Ну нажимай, — пожимает плечами, убирая свободную руку в карман джинс.

В шоке смотрю на его невозмутимое выражение лица и… ничего не понимаю. Это он меня так на слабо берёт? Не верит, что я нажму? Или просто псих ненормальный?

— Там ничего нет. Ты взяла пустой баллончик. Там рядом другой стоял, а этот я уже неделю выбросить забываю, — неожиданно выхватывает у меня из рук спрей и нажимает на кнопку, демонстрируя, что в нём нет струи.

Чёрт…

— Ну что, теперь раздеваться будем, наконец? Ты как, сама предпочитаешь или хочешь, чтобы это сделал я? — спрашивает уже с совершенно серьёзным выражением лица, чем повергает меня в полнейший шок.

Знаю, что сейчас самое время что-то сделать, закричать, ударить его между ног. Хоть что-то. Но… я почему-то не могу.

— Я… эм… я не знаю… — выдавливаю, заикаясь.

— Ну, значит, это сделаю я. Так даже проще будет. Знаешь как говорят, хочешь сделать что-то хорошо, сделай это сам. Тебе так и быть дам выбрать локацию.

— Чт..то?

— Локацию, говорю. Где ты хочешь, чтобы я с тобой это сделал? Лучше, конечно, на кровати, но могу и здесь, у стены.

— Я… не надо у стены…

Господи, да что я несу вообще! Я нигде не хочу этого делать! Как так вообще?!

От страха и бессилия мне хочется разреветься. Что это за новый год вообще такой?! Так… не должно было быть!

Задираю голову на бородача и прикусываю губу. Он такой огромный, что мне с ним точно не справиться.

— Вы понимаете, что я буду кричать? У вас дети в соседней комнате. Они же всё услышат…

— Не услышат, не переживай. У меня стены со звукоизоляцией.

Здоровяк хлопает ладонью по стене рядом с моей головой, и я инстинктивно вжимаю её в плечи.

— Ну всё, харе трепаться, пошли давай, а то такими темпами там уже свечи скоро дотлеют и не видно будет ни хрена.

Ему ещё и смотреть надо! Чёртов извращенец! Свет, блин, включи, если тебе не видно!

Бородач тем временем хватает меня за руку и тащит обратно в комнату.

— Ну так что, раздевать, значит я буду, — ставит свечу рядом с остальными и задумчиво на меня смотрит, потирая бороду. — Как тебя, кстати, зовут?

— М…маша… — выдавливаю, почему-то начиная заикаться. — Слушайте, а свечи обязательно вот так по кругу расставлять? Может… лучше без них?

— Свечи обязательно, — отвечает резко железным голосом. — Это важный элемент. Без него ничего не получится. Ложись, давай, Маша, и поднимай попу.

— А… попа вам моя… зачем?

— Мне твоя попа без надобности. Колготки так снимать удобнее, — отворачивается и вдруг начинает громко откашливаться.

Поднимает с пола чемоданчик, ставит на кровать и начинает там копаться.

— А вы почему не раздеваетесь? — мнусь, пытаясь хоть как-то оттянуть время.

— А я мерзлявый.

— Да, но… в одежде то это делать неудобно… наверно…

На мгновение мужик замирает. Оборачивается и снова задумчиво на меня смотрит.

— Ты права, — вдруг соглашается. Откладывает в сторону чемодан и в два счёта стаскивает с себя свитер, а за ним и футболку, которая под ним надета.

Меньше всего на свете я хочу пялиться, но взгляд сам против воли прилипает к голому торсу бородача.

Смотрю на мощную, прошитую мышцами грудную клетку и твёрдый пресс и сердце моментально разгоняется, толкая по венам волнение.

Боже, я никогда не видела голого мужчину. Ну, точнее, видела на пляже, но не так близко, и… они были другими совсем…

— Что-то я не заметил, чтобы ты приняла позу попой кверху, — выжидающе выгибает бровь, здоровяк, упирая руки в бока. — Ну да ладно, я тебя и стоя могу раздеть.

— Нет… — выпаливаю и машинально выставляю руку вперёд, когда он делает шаг ко мне навстречу. — Я… я сама.

Непослушными пальцами сжимаю край свитера, кусая губы под бешеную пляску собственного сердца.

Господи, неужели ничего нельзя сделать?! Ну как же так!

Чувствую на себе тяжёлый взгляд бородатой маньячины и торопливо стаскиваю с себя свитер, чтобы его не злить.

Оставшись в одном лифчике, поднимаю взгляд на здоровяка и торопливо прикрываюсь руками, не решаясь действовать дальше.

Внимательно за мной наблюдая, он делает шаг в мою сторону. А потом ещё один, и ещё. До тех пор, пока расстояние между нами не сокращается настолько, что я чувствую на своём лице его дыхание.

— Свалилась же на мою голову, — тяжело выдыхает, а потом… наклоняется и прежде чем я успеваю пикнуть засовывает руки мне под юбку. Ловко поддевает пальцами резинку шерстяных колготок и дёргает их вниз, одним движение стаскивая их до самых щиколоток.

Глава 5

В тот же момент меня затапливает паника. Машинально пытаюсь вырваться. Упираюсь ладонями в голые плечи бородатого маньяка, стараясь его от себя оттолкнуть, но он как стена.

Крепкие уверенные руки фиксируют мои бёдра, когда я начинаю вырываться. Чувствую под своими ладонями его горячую голую кожу, то, как перекатываются крепкие мышцы. От этих непривычных ощущений мой сердечный ритм зашкаливает.

Не успеваю я пикнуть, как бородач валит меня на кровать, переворачивает на бок. Кладёт свою огромную лапу мне на бедро и придавливает.

— Не надо… ну пожалуйста! — мой голос от страха звучит тихо и пискляво.

Снова пытаюсь дёрнуться, но давление на бедре только усиливается.

— Ты когда-нибудь слышала, Маша, что если сопротивляться, то будет больнее?

Хмурый взгляд пригвождает меня к месту. Тяжело сглотнув, молча киваю и замираю.

— Ну вот и лежи тогда смирно.

Судорожно выдохнув, слежу за тем, как сумасшедший полуголый мужик тянется к стоящему рядом чемоданчику и достаёт оттуда… бутылку хлоргексидина.

Льёт её на вату и не церемонясь прикладывает к моему бедру.

— Ай, — моментально морщусь, от обжигающей боли. Снова рефлекторно дёргаюсь, на что тут же получаю… шлепок по мягкому месту. На который я даже среагировать не успеваю, потому что в следующее мгновение бородач хватает с пола свечу и подносит её к ране у меня на ноге.

— В общем-то ничего серьёзного, — басит, ещё раз щедро поливая порез хлоргексидином. — Рана не слишком глубокая. Но если боишься, что останется шрам, то можем зашить?

— Чт..то? — сглотнув несуществующую слюну в пересохшем горле, растерянно смотрю на мужика. — Ничего не понимаю…

— Это я уже понял, — устало закатывает глаза. — Вопрос только в том, это твоё постоянное состояние или башкой так сильно приложилась. Хотя, судя по тому, что у тебя сработала подушка безопасности, это у тебя скорее клиническое.

Откидывает мокрую вату в сторону и достаёт из чемоданчика бинт. Снова хватает меня за бедро и, жёстко зафиксировав ногу, обматывает порез бинтом в конце завязывая его в аккуратный бантик.

И только тут до меня наконец начинает медленно доходить вся суть происходящего.

— Так вы не собирались меня… со мной… — выдавливаю, следя за тем, как бородач складывает чемоданчик и убирает его обратно в шкаф.

— Я по-твоему похож на педофила? — выгибает бровь.

— Я не ребёнок!

— Да ладно? А с виду и не скажешь, — обернувшись, облокачивается на подоконник, убирает руки в карманы джинс, те самые руки, которые минуту назад сжимали моё голое бедро, и медленно обводит меня взглядом с головы до ног.

Как будто метку на мне выжигает. У меня даже кожа начинает гореть. И только сейчас я вспоминаю, что стою перед этим, совершенно незнакомым мне мужиком, практически голая.

Тут же прикрываюсь ладонями и впопыхах начинаю искать свитер, который как назло нигде не могу найти.