Вышедший из ночи (СИ) - Элари Елена

Роук пошла за своим господином. Когда она увидела под водой чью-то покрытую бурой слизью руку, тянувшуюся к ней, и обрамлённое редкими светлыми волосами человеческое лицо, с белыми глазами и гнилыми чёрными губами, Роук брезгливо передёрнула плечами, и нагнулась к воде:

– Тебе же сказали – скройся! – но утопленница даже не думала внимать её словам, она схватила Роук за лодыжку и сдёрнула с ледяной дорожки.

Роук с возгласом негодования упала в замутнённую воду, подняв в воздух множество сверкающих искр. Вэриат, даже не оглянувшись на шум, вымученно провёл рукой по лицу, и покачал головой. Ледяная дорожка таяла за ним, плеск воды становился всё дальше. Наконец, в том месте, где только что хотели утопить Роук, над водой поднялось облако пара, и вот уже за Вэриатом вновь идёт девушка.

Роук взъерошила свои короткие золотистые волосы, дунула на косую чёлку, распушив салатовые пряди, и принялась выжимать края одежды.

– Ненавижу этих тварей, – процедила она сквозь зубы, посматривая по сторонам.

То тут, то там, из воды поднимались слизкие руки, мёртвые глаза глядели на незваных гостей, что шли по озеру. Лица, мужские и женские, казались жуткими масками, и выражали только одно желание: забрать с собой тех, кто потревожил их покой. Они хотели утопить своих гостей, как некогда их самих погубили в этом озере, казнив за магию, кого-то справедливо, а кого-то неоправданно, но тех и других ненамеренно этим прокляв, из-за чего их тела остались под властью тёмной силы.

***

К вечеру Онар, переодевшись в синее прямое платье, надев украшения из бирюзы, распустив волосы и перехватив их серебряным обручем, спустилась к ужину.

Когда она, держась за толстые перила из красного дерева, готова была пройти последние ступеньки лестницы и войти в зал, где её ожидал отец, Онар остановилась, увидев, как к лестнице подошёл светловолосый молодой человек с тёплыми карими глазами.

– Арон… – она невольно прижала ладонь к груди так, что чувствовала, как забилось её сердце.

– Здравствуй, Онар, – чуть поклонился он и обаятельно улыбнулся, – рад видеть вас, моя королевна.

Арон подал ей руку, и они вместе прошли в зал. Из-за стола встал мужчина с проседью в тёмно-русых волосах и бороде, но всё ещё крепкий и без единой морщинки на лице.

– Армир, добрый вечер, – они все сели за стол, и пусть Арон поприветствовал короля, смотрел он только на Онар, и, похоже, её отец вовсе не разгневался на это.

– Как ты отдохнул, всё хорошо? – спросил правитель Илиндора.

– Да, благодарю, – принял Арон кубок с вином, который подала ему служанка. –Сейчас и вовсе такое чувство, что никакого происшествия не было. Встреча с вашей дочерью стёрла из воспоминаний недавнее событие. Онар, я так рад видеть вас вновь!

– Я тоже очень рада, – его светлая улыбка смущала её, но Онар не могла не улыбаться в ответ.

– Мне жаль, что я не попал сюда на ваш день рождения… – Арон достал из кармана небольшую, чёрную деревянную шкатулку, расписанную золотом, и протянул царевне, – простите за запоздалый подарок.

– Что это? – она хотела открыть её, но Арон остановил:

– Прошу, взгляните на подарок, когда наступит ночь и погаснут свечи.

Армир усмехнулся в усы, а Онар подняла на Арона удивлённый взгляд, но положила шкатулку на край стола. И весь ужин то и дело смотрела, как по золотым узорам её плясали отблески свечей.

Глава пятая

В комнату Онар, освещённую пламенем свечей, казалось, забрела сама ночь. По стенам плясали красные отблески огня, и тени кружились в вальсе, ползли к потолку, забирались в тёмные углы, шмыгали по полу чёрными пятнами и полосами.

За открытыми дверями балкона звенела тишина, и сияли звёзды на тёмно-синем бархате неба. Дарящий прохладу лёгкий ветер раздувал полупрозрачные светлые занавески и колыхал язычки свечей.

Таинственно и тихо. Онар чудилось, что она находится во сне.

Царевна, одетая в белую сорочку с широкими прямыми рукавами, что затягивались розовыми ленточками, сидела в кресле у зеркала, пока молодая служанка расчёсывала ей волосы, а две других расстилали постель и тихо перешёптывались, пока Онар делилась своими впечатлениями о вечере.

— … я ведь не видела Арона столько лет, конечно, ожидала, что он изменился, но совсем смутилась, когда увидела его!

— И как он вам? — спросила одна из служанок и опустилась на край кровати. Рядом с ней присела и другая девушка. Они были похожи друг на друга, у обоих тёмные кудрявые волосы и чуть загорелая кожа. А вот та, которая расчёсывала шелковистые локоны Онар, напротив, была белокурой и светлокожей, она тоже слушала царевну, и легонько улыбалась.

— Весёлый, — ответила Онар, — добрый, это сразу видно, — быстро добавила она, предвидя вопрос, как это можно было понять за один вечер, — красивый, но это вы и так могли заметить, — все засмеялись, в том числе и Онар. — Он очень милый и внимательный, светлый такой, а улыбка какая! Вы видели? Когда Арон улыбается, хочется улыбнуться в ответ, и так тепло на сердце становится, так спокойно! Вот только… кое-что не даёт мне покоя, портит весь день, сама не знаю, почему.

— Что это? — спросила белокурая девушка.

— Просто, понимаешь, Анна, — она посмотрела на её отражение в зеркале, и голубые глаза царевны вдруг затянула пелена странной, тревожной тоски, — я утром видела… встретила…

— Кого, ваше высочество? — спросила одна из служанок, а Анна перестала расчёсывать Онар волосы, да так и застыла с гребнем в руке.

— Он не назвался. Когда я упала, подал мне руку и, не сказав ни слова, ушёл прочь. Я была у поля, странно, но колосья пшеницы, то, как они колышутся на ветру, напомнили мне не только детство, но и море. Я скучаю по морю…

— Ваше высочество, а дальше, дальше? Вы упали, и? — поторопила её Анна, от любопытства закусив губу.

— Я упала, и вдруг вижу, его… Он был высок, в волосах, угольно чёрных, пламя, в глазах лёд. Я видела его лишь мгновение, но успела заметить, как он держится. Обычные люди не ведут себя так, они более просты, он же… словно… Я не знаю, как описать это, но я почувствовала себя рядом с ним маленькой девочкой. А он… такой гордый, холодный, спокойный, а в глазах изменчивое небо. Мне показалось, они меняют цвет.

Слушали её молча, затаив дыхание, потом Анна стала заплетать Онар две слабых косы и медленно заговорила:

— Опасайтесь таких встреч, ни к чему они вам.

— А я слышала, что по дороге сюда на Арона напали, — вернулась к прошлой теме кудрявая служанка, а вторая, заулыбавшись, взяла её за руку, предвкушая интересные сплетни.

— Это так, только мне мало что рассказали об этом, — вздохнула Онар.

— А мы слышали, что это были проклятые! — царевна вздрогнула, а служанки, довольные тем, что сумели заинтересовать её, продолжили: — Говорят, что тёмные силы теперь часто дают о себе знать, и не известно, почему. Есть предположение, что властелин тьмы желает уничтожить Илиндор и уже готовится к битве.

— Тише ты, — шикнула на неё Анна, — ещё чего. Думай, что болтаешь! Ты ещё войну нам напророчь!

— Не ссорьтесь, — остановила их Онар. — Я жила вдалеке, и очень мало слышала о властелине тьмы, а всегда было интересно о нём узнать. Меня берегли от плохих новостей, при мне мало говорили о бедах и войнах, расскажите мне, что вы знаете о сыне Карнэ?

— Я вот не верю в то, что он её сын, — ответила Анна, — сказки всё это, да и Карнэ, может, не существует вовсе.

— Ну-ну, — в один голос ответили девушки, а Онар задумалась.

— Мне только известно, — продолжила Анна, — что его зовут Вэриат, и он может повелевать всеми существами, связанными с магией, даже если некоторые из них не хотят ему служить. Им очень трудно его ослушаться, да и вряд ли кто-то посмеет. Поэтому люди и стараются уничтожать таких существ, чтобы у властителя тьмы было меньше подданных. Да их и так не много, людей, по крайней мере, больше, иначе давно бы уже война могла случиться. А люди войной не идут на Вэриата, потому что не знают, как его можно одолеть, и не хотят рисковать, они и так против него сражаются, уничтожая магических тварей. И ещё войны пока нет, потому что дракон четырёх стихий должен вначале уменьшить людскую численность.