Ваша мама и семь гномов - Варварова Наталья

Вряд ли кто-то из собравшихся еще не заметил странного поведения Виктории. Значит, буду импровизировать.

Скучный голос сверху себе не изменял. Он лениво перечислил собравшихся на постаменте – так, что я заподозрила, что на середине любого имени он уснет. Кстати, от него я узнала, что Вомбадрил – один из семи гномьих правителей, присягнувших на верность владыке Эритании. И за этим столом он представлял интересы всех гномов сразу.

– Виктория Карбюратор, вторая жена короля Кристофера. Королева-консорт, не являющаяся монаршей особой. Мать наследника престола, – неизвестный голос слегка гнусавил. – Члены совета, пользуясь единым справедливым законом, должны определить, достойна ли она стать Викторией V или ее ждет совсем другое будущее. Великий герцог обвинил невестку в серьезных преступлениях против короны. И, более того, утверждает, что место настоящей королевы заняла самозванка.

Повисла пауза. Я же могла оценить всю заинтересованность своих подданных. Плевки продолжали сыпаться на пол вместе с объедками. Но нас от зрительских рядов отделяла невидимая преграда. Получить кружкой эля по лбу никому из королевской семьи не грозило.

Все бы ничего, если бы в этот момент я не ощутила, что Леонарда потряхивает. Он держался все так же неестественно прямо, однако это требовало от него больших усилий.

– Может, пойдем сядем? – прошептала как можно тише. – Фиг с этими традициями. Они нужны для того, чтобы создавать новые.

Он сжал мою руку и промолчал. Я поняла, что ребенок будет стоять здесь, пока не упадет. Но какого же яка тут происходит? Что за глупый фарс, если драгоценный наследник Эритании, почти король, не здоров?

Значит, сложнее будет сосредоточиться на той смертельной игре, которую затеял его дядюшка.На кончиках пальцев появилось уже знакомое жжение, и магия Виктории – самого низкого качества, если верить Даррену, – короткими толчками заструилась ее сыну.

– Вы отдаете себе отчет, Ваше Величество, что все, что вы скажете…– продолжал бубнить замогильный голос.

Долго Леонард здесь не выстоит. Мы с ним свалимся раньше – он от слабости, природу которой я пока не понимала, и я – от магического истощения. Придется побыть той, кем я и являюсь, – наглой особой, не приученной отступать. Я давно уже совсем одна.

– Будет использовано против меня? Отдаю, – старалась не делать пауз. – У меня тоже есть вопросы к Его Высочеству герцогу. Какой у нас регламент? Прежде всего, настаиваю на коротком пояснении. Долгие месяцы, если не годы, та самая Виктория, о которой вы говорили, провела в помрачении. Почти уверена, что это состояние – дело рук брата короля. Этой ночью я очнулась, и вместо воспоминаний – одни эмоции. Тревога и страх за детей. Тяжесть ответственности перед гномами… При этом я не имею представления об элементарных вещах.

На губах Даррена снова змеилась улыбка. Он не сомневался, что его версия фактически подтверждена. Я же разглядела, что наверху, над нами, парил прозрачный кристалл. Очень может быть, что голос шел оттуда.

– Это очень и очень подозрительно. Назовите себя, чтобы лучшие люди королевства услышали ваше имя.

– Виктория Чернова, – спокойно ответила я. Со слов Эмилии выходило, что в этом пункте меня поймать невозможно.

Камень под моей рукой не изменил своему цвету. Даже не дернулся. А вот Даррен моргнул. Зал сначала засвистел, а потом нестройно зашумел, как будто ветер гнал листву с одного края леса на другой.

– Вы супруга короля Кристофера Восьмого? – этот вопрос задал уже чернокнижник. К моей беде, он соображал чересчур стремительно.

– Мне жаль. Я не помню короля Кристофера по той самой причине, которую только что назвала. Но уверена, что наш сын похож на него.

Лео полегчало. Я это чувствовала. Но едва ли он улавливал суть беседы. Принц по-прежнему направлял все силы на то, чтобы устоять.

– Я требую прямого ответа, – взревел герцог. – Это увертка. Эта женщина только-только прибыла в наш мир.

– Я всего лишь стараюсь говорить правду, как можно больше правды. Извините, если это сбивает вас с толку.

В глазах герцога промелькнуло уважение. Но оно стоило не больше, чем мои слова. Каждый из нас зароет другого в землю, если представится возможность.

– Послушайте, что это за фарс? Кто дал право колдуну, которого столько раз уличали в попытках свергнуть моего отца, клеймить его супругу? Очевидно же, что мать сделает для принца куда больше, чем его дядя. Все болезни Лео проистекают из козней Даррена – к нашему бедламу на троих подключилась принцесса. – Прямые ответы не считаются обязательными. Тогда я тоже требую, чтобы дядя, положив руку на свой адский камень, подтвердил, что это не он насиловал, не убивал и не грабил ради того, чтобы добиться трона.

Принцесса поднялась со своего места, герцог тоже возвышался над столом – но Вомбадрил успел водрузить на столешницу свой меч, не давая им схлестнуться.

– У гномов тоже есть вопросы. Куда делась святыня моего народа, слиток слитков?

Глава 11

Глаза Даррена метали молнии, волосы шевелились, словно клубок змей, ноздри раздувались. Уязвленный чернокнижник был прекрасен до ужаса – как тигр в зоопарке, который прилег отдохнуть в своем вольере и лупит хвостом по полу. Но что будет, если стеклянная преграда между ним и вами перестанет существовать?Эмилия и гном сместили фокус с самого сложного для меня вопроса – принадлежности к этому миру. Вместе с тем принцесса приоткрыла заслонку в ад.

– Позвольте, я первый, магистр Вомбадрил. Моя племянница попыталась задеть меня, не догадываясь, что этим подставляет все семейство. Скажи мне, Эмилия, чем, по-твоему, я отличаюсь от твоего уважаемого папаши? Так я тебе подскажу – ничем! – герцог буквально дымился от сдерживаемой ярости. Уже потом, прокручивая эту сцену десятки раз, я пришла к выводу, что его пожирал не гнев, а ненависть. То есть куда более страшный яд. – Кристофер на правах старшего брата надел на меня магические наручники-блокираторы, когда я был моложе Лео. В день моего совершеннолетия он надругался над девушкой, предназначенной мне в жены. Что ты так смотришь, милая Виктория?

Меня напугала решимость идти до конца, которую он излучал. И тот факт, что Леонард тоже вынужден это слушать. Эмилия, впрочем, не колебалась ни секунды:

– Это ложь! Папа был благороднейшим из людей. Ты всего лишь паук у его ног. Доказательств у меня нет, но не сомневаюсь, что ты устроил его гибель.

К сожалению, оба верили в то, что только что озвучили. Красный камень Даррена и янтарный принцессы не поменяли цвета. Я сочла нужным побыстрее вмешаться.

– Очевидно, что время все расставит по местам. У таких преступлений нет срока давности. Получив полную власть, я прикажу разобраться в этом, по всей видимости, давнем споре. Что же касается вопроса Вомбадрила…

Гном кинул на меня такой взгляд, что я заподозрила, что имела право часть вопросов просто игнорировать. Однако уже поздно.

– …То боюсь, что прямо сейчас не отвечу. Я еще не вернулась к делам, во время болезни самоустранилась. Надеюсь и на вашу помощь, Вомбадрил. Сильные гномы – сильная королевская власть. Так что мы с вами в одной лодке. Я стою на страже ваших интересов, чтобы в скором времени предъявить этот свиток свитков…

Когда сообразила, что именно сказала не так, было поздно. Несколько гномов, сидевших в зале, отчаянно жестикулируя, отправились к выходу. Но Вомбадрил раздумывал. Он смотрел на меня, а затем на Даррена – не возникало сомнений, о чем он думал.

Его взгляд все чаще задерживался на моем лице, а потом упирался в залатанный Бригиттой лиф. У герцога не было шансов. Я льстила себе надеждой, что гном видел разницу между мной и прежней королевой. Этой версией я грела свое едва живое самолюбие. Да после того, что у них тут творилось, проще довериться случайной попаданке.

Он торжественно кивнул в мою сторону, давая понять, что претензии пока сняты с повестки:

– Мой трудолюбивый и свободный народ продолжит поддерживать королеву Викторию. Ее решимость убедительна, а характер столь же крепок, как лучшие из наших топоров. Как вы знаете, гномов невозможно обмануть магией, и мы останемся в королевских покоях до тех пор, пока нам не предъявят наше сокровище, аудбьёрген. А после – уже как решит королева, – с этими словами он высоко вскинул руку, скорее всего целясь в кристалл у нас над головами. – На всякий случай, повторю, что гномы поддерживают только кандидатуру Ее Величества.