Между семьей (ЛП) - Джинджелл Вэнди

— Никто не смеет перемещать мой дом в подземный мир без моего разрешения, — процедила я сквозь зубы. Я тоже прижалась лбом к стеклу, встретившись взглядом с Джин Ёном ещё на мгновение. Я увидела, как его губы изогнулись в предвкушении, а глаза заблестели, и почувствовала, что потрясена, не в состоянии перевести дыхание.

Он не мог быть уверен, что я смогу что-то сделать, но почему-то был уверен.

— Пэт, что ты делаешь? — потребовал Зеро, настороженный и встревоженный.

— Теперь ты кое-что видишь! — огрызнулась я. И, схватив весь этот быстрый, яростный вихрь Между, который вырвался бы из моих физических рук, если бы я попыталась ими воспользоваться, я изо всех сил направила его обратно на себя, стену и Между.

Вы когда-нибудь слышали, как муссонный дождь барабанит по жестяной крыше? Этот оглушительный грохот, который громче крика, сопровождает первые в этом сезоне грозы? Это было похоже на то, как если бы муссонный дождь лил по обе стороны жестяной крыши, а не только снаружи; он завывал, барабанил и пытался разбиться вдребезги сам о себя.

Где-то в эпицентре этой бури что-то сдвинулось, и я могла бы поклясться, что на мгновение уловила едва уловимый аромат одеколона Джин Ёна и почувствовала прикосновение его гладкого лба к своему, а не к стеклу.

Затем всё исчезло, и ливень прекратился. Каждая частичка Между, которую я вдавливала в стену, пытаясь приоткрыть, перемещающаяся масса Между повернулась внутрь и съела сама себя, а затем запечаталась в шипении слишком быстрого, чтобы его можно было заметить, движения, которое пронеслось по всему дому, прежде чем я успела потрясённо вздохнуть.

Джин Ён, казалось, тоже перевёл дыхание. Он ободряюще улыбнулся мне, и горькое разочарование от того, что мне пришлось признать, что я не смогла сделать то, что он мне доверил, пронзило меня.

Я не хотела так сильно пинать стену, как пнула.

Определённо, я не хотела проделывать дыру в стене. Но теперь у меня болела нога, и в стене была дыра, так что это определённо я сделала. Где-то дальше у стены завопила банши, и я довольно быстро вытащила ногу из рассыпчатой массы штукатурки. Я не хотела, чтобы кто-нибудь из них укусил меня, чем бы я ни заразилась. Джин Ён наклонил голову, когда я это сделал, и на мгновение в каждой линии его маленького надутого рта промелькнуло веселье.

Огромная рука схватила меня за толстовку и оттащила от стены. Я увидела, как Джин Ён оскалил зубы и злобно бросила через плечо Зеро:

— Что, ты можешь швырять кресла в окна, а я не могу пробить дыру в стене?

— Ты не пробиваешь дыры в стенах.

— Может быть, я подцепила эту привычку, общаясь с чуваками, которые швыряются вещами, когда раздражены! — парировала я, отстраняясь и, ссутулившись, возвращаясь к окну.

Зеро прищурился под взглядом Джин Ёна и тоже подошёл ближе к окну.

— Что бы ты ни сделала, больше так не делай, — сказал он мне. — Ты всё затянула.

Эхом отдаваясь неодобрению, из кухни в гостиную донесся голос старого сумасшедшего.

— Леди, этот дом давит на меня.

— Извиняйте, — крикнула я. — Я просто хотела кое-что попробовать! Просто ешь свою салями, всё будет в порядке.

Джин Ён пристально посмотрел на Зеро, затем дернул подбородком вперёд. Намёк был ясен: Уходи, Хайион. Зеро насмешливо фыркнул, но вернулся к дивану и Мечу Эрлинга.

Джин Ён вытащил свой телефон из нагрудного кармана и помахал им передо мной.

— Пыталась, — сказала я, но он, похоже, этого не понял, поэтому я достала свой телефон и показала ему, когда пыталась набрать его номер. Проницательный взгляд Джин Ёна метнулся с моего телефона на его и обратно, и его губы скривились — или, возможно, он был просто недоволен.

— Я тоже не в восторге от этого, — сказала я, снова убирая телефон, когда стало очевидно, что он не работает. — Кажется, что в Между здесь и там ничего не работает.

— Если ты не можешь с ним общаться, позволь ему уйти и заняться чем-нибудь полезным, — сказал Зеро с дивана. — Мы теряем время.

— Какое время? — спросила я. — Мы всё равно ничего не делаем! И как ты думаешь, что он может сделать, чтобы помочь нам в этом?

— Он ничем не может нам помочь, — сказал Зеро, положив ладонь на лезвие меча, которое в ответ засветилось голубоватым светом. — Никто не может. Он может найти другое место, где можно пожить некоторое время; нет смысла торчать под окнами.

— Он мой вампир эмоциональной поддержки, — выпалила я в ответ. — И не всё должно иметь ощутимое применение, знаешь ли!

Зеро только сокрушённо сказал:

— Джин Ён бесполезен для нас в этой ситуации, ощутимый или какой-то другой. Я бы посоветовал ему залечь на дно на время испытаний.

— Он думает, что тебе может быть больно, — сказала я Джин Ёну, указывая большим пальцем на Зеро. — Не слушай его, ты очень полезен.

Бровь Джин Ёна изогнулась, и я снова увидела на его губах едва заметный намёк на смех.

— Я этого не говорил!

— Ладно, ладно, не нужно так напрягаться!

Джин Ён постучал подушечкой пальца по стеклу и слегка наклонил голову назад и вбок, шевеля губами.

Я была почти уверена, что он произнёс корейский эквивалент «Я вернусь», но я не была экспертом в чтении по губам, особенно по-корейски. Но, должно быть, я была права, потому что он попятился, не сводя с меня глаз, и одарил меня прощальной улыбкой, прежде чем повернуться и перепрыгнуть через забор.

Я отвернулась от окна, когда больше не могла видеть его спину в синем костюме, и угрюмо спросила Зеро:

— Что ты вообще делаешь?

— Мы работаем с мечом, — сказал старый псих, выскакивая из-за дивана. Это было едва ли не самое полное предложение, которое он когда-либо произносил, и всё равно оно не имело смысла. — Пока светло, есть опасность.

Зеро бросил на него взгляд через плечо, заставив старика отступить на несколько шагов и помахать дрожащим пальцем в его сторону.

— Сядь как следует или возвращайся на кухню, — сказал Зеро. Мне он сказал: — Меч признаёт тех, кого считает достойными участвовать в испытаниях.

— Он становится синим, когда одобряет кого-то? Блин, удобно.

— Синий цвет хорош, если ты хочешь стать королём, — сказал старый безумец. Должно быть, его устраивало, что его игнорируют, потому что он бочком обошёл диван Зеро и тоже уселся на свободный стул. Вскоре он скрестил под собой только что вымытые ноги и начал двигать пальцами в направлении меча, как будто воздействовал на него своей аурой или чем-то вроде того.

— Что, если он не станет синим, но ты — эрлинг?

— Тогда ты могла бы пережить испытания, если бы отказалась от своего права соревноваться, присоединившись к кому-то, для кого это действительно важно, и стала бы полезной, — сказал Зеро.

— Или, может быть, однажды ночью ты получишь нож в спину, — сказал старый безумец, на мгновение прекратив своё вуду и ещё более потрясённым. — Фейри всегда бьют ножом.

Я сходила за печеньем, чтобы дать ему что-нибудь погрызть, и спросила Зеро, когда вернулась:

— А что будет, если меч станет жёлтым?

— Не знаю. Я же сказал тебе: не я сделал его жёлтым.

— Оу, — это было немного тревожно, но, по крайней мере, это означало, что меч выбрал не меня, верно? — Круто! Думаю, буду держаться за тебя — если ты ударишь меня в спину, не стану жаловаться.

— Никаких ударов ножом, — сказал старик. — На моей рубашке и так слишком много дырок.

— Ой, — сказала я ему. — Как нам прикажешь тебя называть?

Я никогда не знала его имени, и, хотя предполагала, что Детектив Туату должен был знать, у меня не было реальной возможности связаться с ним — конечно, ничто не мешало бы мне попытаться позже.

— Не давай ему имени! — резко сказал Зеро. — Нет смысла привязываться к Предвестнику, если ты не хочешь стать королём.

Старый псих уставился на него широко раскрытыми глазами. Он прошептал:

— Кто это сказал? Я этого не говорил!

Он тоже был настроен весьма серьёзно; его руки тряслись добрых несколько секунд, прежде чем он сцепил их на коленях, и выглядел он так, словно в любую минуту мог расплакаться.