Узел судьбы (ЛП) - Шторм Лирик

Идеальное состояние, чтобы потом сдать два экзамена, правда?

— Входи, — сказал он, еще до того, как я успела постучать во второй раз.

Я взялась за ручку и осторожно толкнула дверь. Мистер Бейнс сидел за своим большим деревянным столом, уткнувшись в экран ноутбука. На носу очки для чтения, строгий костюм на нем даже здесь, в домашнем кабинете.

Ни свет ни заря.

Наверное, он и в кровать ложится в деловом виде. Все ради поддержания безупречного имиджа.

Я не успела сделать и двух шагов в комнату, как он поднял взгляд и холодно спросил:

— Когда у тебя последний экзамен?

Последний экзамен?

С какой стати ему это вдруг понадобилось?

В чем подвох?

С ним всегда был подвох.

А правильный ли я дам ответ?

Мой взгляд скользнул к ремням, которые висели на стене справа. Особенно к темно-коричневому с пряжкой в виде воющего волка.

Это что, пятно?

Осталась ли на нем моя кровь?

Я вдохнула и действительно. Сквозь его тяжелый, землистый запах, ощутила свой знакомый терпкий карамельно-кислый запах, который появлялся в моменты сильного страха. Как в ту самую ночь, когда он изранил мне всю спину этим ремнем.

Он что, нарочно оставил его висеть там, как трофей?

Меня затошнило. Желудок скрутило. Губы задрожали, и я пробормотала:

— Я… я…

Горло сжалось, как будто воздух больше не проходил. Его челюсть напряглась, а затем он сжал кулак и с грохотом ударил им по столу. Я дернулась от звука и рефлекторно отступила назад, снова оказавшись в дверном проеме.

— Да чтоб тебя! — раздраженно рявкнул он, резко отодвигая стул, вставая и что-то хватая со стола. На миг мне показалось, что он сейчас бросит это в меня, и это было бы не в первый раз. — В какой день?! — заорал он, перегнувшись через стол, с грохотом ударяя по нему кулаком и швыряя предмет в мою сторону. Его тяжелый, землистый запах стал сильнее, пропитавшись яростью.

Я вздрогнула, сглотнула и попыталась сосредоточиться в тумане боли и слез, чтобы разглядеть, что он держит в руках. Это оказался цифровой календарь. Сделав несколько осторожных шагов вперед, и дрожащей рукой нажала на день, где было написано сегодня. Он внимательно проследил за моим пальцем.

— Вторник, — пробормотал он, довольно кивнув.

Вторник?

Я быстро перевела взгляд обратно на календарь, где он уже обводил кружком тот день, который я выбрала. И точно, вторник.

О, боже! Снова!

Я была уверена, что там просто было написано сегодня. Это моя проклятая дислексии все портила! Я ведь хотела сказать, что экзамены сегодня! А теперь он подумает, что соврала… и накажет. Опять. Жутко хотелось сказать, что это была ошибка.

— Времени хватит, — пробормотал он себе под нос и снова сел в кресло.

Я раскрыла рот, чтобы хотя бы прохрипеть, что на самом деле экзамены сегодня, но он резко взглянул на меня холодным, колючим взглядом и сузил глаза.

— Мы закончили. Вон.

Сделав шаг назад и схватилась за дверную ручку с желанием уйти, но одновременно испугалась, выживу ли, если он снова сорвется. Он становился все жестче с каждым наказанием. В этот момент зазвонил его телефон. Я замерла.

Стоит ли попробовать еще раз?

Я глубоко вдохнула, открыла рот…

— Ты тупая? Я сказал, вали на хрен! — взревел он, когда телефон прозвенел во второй раз.

Он схватил со стола какой-то предмет и швырнул в мою сторону. Я отпрянула, резко дернув дверь, но не успела полностью увернуться, когда тяжелый стеклянный пресс-папье разбился буквально в нескольких сантиметрах от моего плеча. Мелкие осколки впились в кожу на шее и ключице там, где не было ткани. С трудом сдержавшись, чтобы не захлопнуть дверь, я закрыла ее как можно тише.

Зная по опыту, если услышит хоть звук, то следующие сорок восемь часов я проведу без еды.

— Говорит советник Бейнс, чем могу быть полезен? — услышала я его голос сквозь дверь.

Он говорил учтиво и вежливо, без единой нотки той ярости, которую только что излил на меня.

Как он это делает?

Как ему удается так мгновенно меняться?

И почему никто не замечает, каким он на самом деле является чудовищем?

Неужели я единственная, с кем он так обращается?

Только когда выбралась на улицу через служебные ворота, спрятанные в живой изгороди, то осознала, что тяжело дышу, а лицо все мокрое от слез. Я даже не заметила, когда начала плакать.

Почему я такая тряпка?

Почему это происходит каждый раз?

Казалось бы, я уже должна была научиться закрывать свое тупое сердце и хотя бы сдерживать слезы.

Почему я такая чувствительная?

Почему?

Раздраженно вытерев лицо, я отправилась в школу. Впереди полчаса ходьбы, и каждый шаг отдавался болью. Мой путь пролегал через старый квартал, где жила миссис Мачески. Она всегда была ко мне добра. Учитывая ее преклонный возраст, я взяла за правило заглядывать к ней по пути, чтобы удостовериться, что с ней все в порядке. Увидев ее на веранде, с кошкой по кличке Коко на коленях, я слегка махнула рукой и попыталась улыбнуться. Наверное, улыбка получилась больше похожей на гримасу. Она нахмурилась и что-то сказала, но я была слишком далеко, чтобы расслышать, поэтому снова махнула рукой и изобразила жест, указывающий на запястье. Универсальный символ спешки, хоть часов у меня и не было.

Мысленно пообещала себе заглянуть на обратном пути, чтобы узнать, не требуется ли ей какая-нибудь помощь. Сегодня у меня оставались только последние два экзамена, и я должна была освободится раньше обычного.

Когда я наконец-то добралась до школы, мое состояние было плачевным: лицо было бледным, на лбу выступал пот, а я изо всех сил старалась сдержать болезненные стоны и жалобные вздохи. Обычно я приходила за пятнадцать минут до звонка, но сегодня едва не опоздала. Когда громко зазвучал первый предупреждающий звонок, я как раз осторожно опустилась на свое место. И с облегчением выдохнула, осознав, что успела до того, как начнут отмечать опоздавших. Меньше всего мне хотелось, чтобы школьная администрация была вынуждена связаться с мистером Бейнсом, а это было последнее, чего я желала в тот момент.

Глава 3

Серена

Два последних урока пролетели в каком-то тумане из цифр, слов и боли. К счастью, сегодня слова не пытались перепутаться местами, как это случалось, но боль не отпускала ни на секунду. Если я в чем-то и была уверена, так это в том, что мне не суждено стать тем человеком, который привыкает к боли. Я не любила боль. Совсем. Поэтому сидела максимально неподвижно, потому что любое расслабление заставляло мышцы спины не только ныть, но и натирало раны о спинку стула, посылая новые, острые импульсы боли по всему телу.

Несмотря на мое состояние, мне казалось, что с выпускными экзаменами я справилась достойно. Последним был английский. Предмет, который мне действительно нравился. Хотя буквы и слова постоянно путались в голове, я обожала в них теряться, а моя учительница мисс Трент, действительно любила свое дело и получала от него искреннее наслаждение. Благодаря этому и весь класс с удовольствием погружался в изучение ее предмета.

Поскольку мне не нужно было спешить на другой урок, и совсем не хотелось толкаться в толпе, я положила свой электронный планшет по английскому в рюкзак и решила подождать, пока большинство выйдет из класса, прежде чем встать со своего места.

— Серена! — окликнула меня мисс Трент, когда я уже почти дошла до двери.

Я медленно развернулась и осторожно направилась к ее блестящему серебристому столу. Не в первый раз я уловила в ее взгляде нечто настороженное. Она перевела глаза на мою напряженную спину и плечи.

— Все в порядке?

Это был далеко не первый раз, когда она спрашивала меня об этом. И снова, уже не в первый раз, поймала себя на желании открыться ей, довериться и быть уверенной, что об этом не узнает мистер Бейнс.