Осторожно: маг-и-я! На свадьбе нужен некромант - Мамаева Надежда

Не врал…

Обернулась, посмотрев на Диего.

– Эта бухта далеко отсюда? – спросила, пытаясь вспомнить карту побережья. Сюда я приехала всего пару дней назад с севера ради свадьбы. До этого на юге бывать как-то не доводилось.

– Больше десяти миль, – сказал, как выругался, напарник.

Да уж… Немало. Легко загнать лошадей, если мчать во весь опор. Демоны! Демоны! Демоны! И вся преисподняя! Гадство.

– Должны успеть, – выдохнула я, сама мало в это веря, но не желая сдаваться вот так, без боя и оставлять бандитов безнаказанными…

– Поищи лошадей. Может, есть у коновязи. Не пешком же эти сволочи сюда пришли. А я посмотрю, нет ли где бумаги для записки, чтобы отправить Гаррету вестника.

Диего коротко кивнул и вышел, а я сама, открыв валявшуюся на полу сумку, начала в ней шарить, то и дело ловя на себе злой и торжествующий взгляд этого одноглазого бандита. Второй у мужика заплыл напрочь. Но даже следящее единственное око дико бесило.

Наконец я нашла обрывок листа. С одной стороны была часть карты, а вот другая оказалась чистой. Только с писчим пером и чернилами у головорезов вышла неувязка.

Я огляделась. Камин догорал. Подошла к нему, чтобы выбрать уголек, когда заметила тлевший край свадебного платья, испачканный в крови. Подцепив ткань, достала ее. Потрогала кровь. Свежая. Только чья она? Рисы или ее бандита? Очень хотелось верить, что не подруги.

Стряхнув с края пепел, скрутила лоскут и запихнула в потайной карман платья, про себя загадав: пусть это будет не последней памятью о подруге. А после нагнулась и, выбрав один из угольков, быстро написала на обратной стороне обрывка карты короткую записку для Гаррета: где искать участников похищения его невесты. Сложила аккуратно послание и вышла во двор, чтобы тут же напороться на мрачный взгляд Диего.

– Лошадей нет. Ни одной, – зло и обреченно выдохнул он.

Только для меня, в отличие от Кремня, это была проблема, но не катастрофа. Зато теперь стало понятно, отчего торжествовало одноглазое лихо номер пять.

Ничего. Справлюсь. Справимся. Только отправлю вестника.

Уверенно подошла к брюнету, протянув записку.

– Представь Гаррета четко, в самых мельчайших деталях. И сложи ладони лодочкой, – попросила я.

Брюнет сверкнул на меня глазами и хотел было что-то сказать, когда я поторопила:

– Давай быстрее.

Он, не понимая еще, что я задумала, подчинился, взяв записку в руки. Те были уже без перчаток.

Я накрыла мужские теплые ладони своими, шепча заклинания и вливая в него силу. В этот миг магия текла между нами, превращая одно короткое мгновение в вечность для двоих. Отчаянную в своей неизбежной кончине.

«Спасибо, что спас, капитан», – без слов произнесла я, глядя в глаза Диего.

«Я верю в тебя, ведьма, не подведи», – ответила мне тьма из глубины его зрачков.

Но это длилось всего миг. А после… Заклинание оформилось, время вновь сорвалось, словно арбалетный болт с тетивы, и я отняла руки, чтобы увидеть сидевшего в ладонях Кремня полупрозрачного стрижа, внутри которого угадывались контуры записки. У меня почему-то всегда выходили именно эти пичуги, а не эталонные голуби. Хотя все делала в точности по учебнику. В свое время это стало загадкой даже для профессора Брау, преподававшего у нас магию и материю.

Проворная магическая птица по размерам вышла чуть больше обычной, но точно так же, как и обыкновенная пернатая, сорвалась с ладони, и, чуть нырнув, тут же выровнялась, и стрелой помчалась к адресату.

А Диего меж тем посмотрел на меня и серьезно спросил:

– Ты действительно некромант и убила бы того бандита?

– У меня диплом ритуалиста вообще-то, – фыркнула я. – И нет. Не убила бы. Наверное. Я просто играла.

– Знаешь, ты делала это очень убедительно. Даже я поверил.

– Главное, что наш информатор поверил, – выдохнула я.

– А если бы не получилось?.. – упрямо уточнил Диего.

– На что ты готов ради Гаррета? – вместо ответа спросила я с вызовом.

– Он мой лучший друг. Ради него я готов умереть…

– А убить?

Острый решительный взгляд стал мне ответом. Нам обоим ответом. И я тихо выдохнула:

– А Риса – моя лучшая подруга.

После этих слов я повернулась к брюнету спиной и направилась к оставленным у опушки лошадям.

Кремень нагнал меня в два шага, но больше ни о чем не спрашивал. Но ровно до того момента, как я подошла к мертвому жеребцу, взяла в руку поводья и… Тут-то Диего и не выдержал.

– Оливия, ты не слышала поговорку: если лошадь сдохла – слезь?

– Конечно, – отозвалась я, мысленно вычерчивая матрицу воскрешения, и добавила: – Только некромантов это не касается…

Произнесла – и влила в плетение силу. Много силы, потому как подобные чары требовали ее с избытком.

Конь подо мной встрепенулся и встал, как не смогла бы ни одна живая лошадь.

– Значит, ритуалист? – с сомнением, которое было таким плотным, что его можно было резать ножом, произнес Диего.

– Да, а некроманчу я для души. Ну и денег, чтоб было на что ее тешить, – отозвалась я и добавила: – Чего застыл? Второго коня поднимать не буду, этот один прорву сил жрет. А нести одного седока или двух ему уже без разницы…

Кремень на это лишь выдохнул со словами:

– Гаррет меня, конечно, предупреждал, что на свадьбе может быть традиционное похищение невесты. Но я не думал, что такое… – и взлетел в седло позади меня.

– Вот найдем Рису и выскажешь своему другу все, что думаешь о ваших местных дурацких традициях! – отозвалась я, покрепче сжимая поводья и пуская мертвого жеребца в галоп.

Теперь загнать лошадь не грозило. Она и так была дохлой. И у меня тоже были шансы такой стать, если гонка продлится чуть больше десяти миль: резерв эта коняшка-мертвяшка жрала нещадно.

Вцепившись в луку седла, я сосредоточилась на заклинании подчинения. Диего же, обхватив меня с обеих сторон, держал поводья, не давая коню уйти в сторону, а мне – упасть.

Почти не смотрела на дорогу. Благо та сейчас шла уже не по чаще. Охотничий домик, как оказалось, стоял недалеко от тракта. Последний же вел прямо к портовому городу, шумному и бойкому, раскинувшемуся на побережье. Проклятая бухта находилась чуть западнее городских стен, в паре миль. Я не думала о том, как до нее добраться, – это забота Диего. А моя – чтоб копыта жеребца били по земле с мертвой, не свойственной живому существу, точностью, словно взбесившийся метроном. Тук-тук-тук-тук… В такт ударам сердца. Отсчитывая секунды до цели…

Я так сильно сжала пальцы, что костяшки побелели. Ветер хлестал по лицу наотмашь. Прическа готова была вот-вот развалиться, но еще держалась, хоть добрая сотня шпилек, воткнутых в затейливый пучок с макушки, съехала на затылок. А ведь куафер, сооружавший эту пакость сегодня утром, божился, что укладка может выдержать ураган. Врал, гад! Какой ураган – даже погони не вытерпела. Хотя лучше бы локоны растрепались вовсе. Я бы неслась так, что волосы назад. Тогда бы горячее мужское дыхание, касавшееся шеи, так не отвлекало.

А оно, рваное, частое, обжигающее, казалось, проникало прямо под кожу, сливалось с током крови, бежало по жилам, рождая странные ощущения. С одной стороны, это бесило, а с другой… Так я хотя бы не проваливалась в омут боли, которая была неотъемлемой спутницей многих ритуалов в некромантии.

Правда, не всегда муки испытывал сам темный маг. Он мог использовать жертву, на которую и переводил неизбежный откат: мироздание всегда противилось, когда ее законы нарушались. А возвращать мертвое к жизни, пусть и очень условной – это ли не пренебрежение основным постулатом бытия?

Но я предпочитала принимать удар сама. Так было честнее, что ли… Да, я часто мошенничала, использовала запретную магию, преступала закон, но, демоны подери, у меня тоже были свои принципы.

– Осталась пара миль! – выдохнул напарник прямо в ухо, и от его голоса, низкого, с хрипотцой, что-то екнуло у меня в животе.

И тут же Диего резко дернул поводья, и конь вильнул, едва вписавшись в резкий поворот. Брюнет инстинктивно прижал меня к себе еще сильнее, так что я впечаталась спиной в его грудь, и в следующий миг я почувствовала все – и твердые, точно гранит, мышцы пресса, и напряженные мужские бедра, и… кхм… Даже биение сердца – быстрое, сильное, яростное – я тоже ощутила.