Миндаль для Белки (СИ) - Ручей Наталья

Лорд Сейвудж все еще раздумывал над содержанием письма.

– Она так рассчитывала на эту поездку! Пять молодых привлекательных леди и только один граф. Пять незамужних леди и только один неженатый граф. Пять сердец готовы биться ради одного титула. Пятеро против одного! Но ваша светлость выстоит! Как обычно, графиня зря роняет слезы надежды в пустой детской! Нет, ни одна из этих красоток не затронет вашу холодную душу! Пройдут годы, детская по-прежнему будет пустовать, леди Сейвудж не выдержит одиночества… Ваша светлость, она на грани… Ваша светлость, вы меня слышите?

Лорд Сейвудж отложил в сторону нетронутый лист бумаги, подошел к окну – ничего не изменилось. Мисс Карлейн все так же улыбалась болвану, который не догадывался снять ее с лошади.

Интересно, кого он боится: Лиса или Гейдж?

У мисс Карлейн получилось невозможное: она вывела Хэнскрафта из состояния апатии. Молодой человек потрясен, а это, определенно, сильные эмоции.

От мысли, что у этой пары возможно совместное будущее, стало неуютно. С чего бы, интересно?

Ему тридцать пять, он танцевал на сотне изумительно скучных балов, держал в объятиях не менее скучных девиц и верил, что однажды встретит женщину, которая избавит его от тоски.

Ему не подойдет леди, в запасе у которой несколько подготовленных фраз или комических историй. Нужна женщина, рядом с которой хочется жить, а не просто хохотать. Избранница должна быть хороша собой, иронична, и не пресмыкаться перед его титулом и состоянием.

К сожалению, выполним только первый пункт. Второй под большим сомнением. Третий практически нереален.

Он согласился приехать в ДримКарлейн, соблазнившись названием и уступая прихоти матери. Графиня верила, что это Рождество если и не принесет в клюве аиста младенца, ускорит его появление. Она внимательно ознакомилась со списком гостей, после чего попросила оставить ее в одиночестве на несколько дней.

– У меня будет время помечтать о внуках, – вздохнула графиня, – а у тебя возможность ими заняться.

Тейн привык к откровенности матери, но тема наследников начинала угнетать. Он не представлял рядом со своим сыном ни одну из барышень, которых вывозили на бал дебютанток, и ни одну из кокеток, с которыми проводил ночи. Хотя, для начала предстояло сделать серьезный выбор, чтобы ребенок вообще появился на свет.

Скорее всего, сейчас он бы не думал о столь глобальных вопросах, если бы оставил Уила графине.

Тейн с усмешкой отошел от окна. Мисс Карлейн только что притворно упала в обморок и была спасена Артуром от разоблачения. В ее возрасте девушки стремятся попасть в объятия джентльмена, а не сбежать.

Поступок позабавил и Тейн даже более снисходительно отнесся к сетованиям камердинера.

– Пять? – переспросил он.

Уил расплылся в улыбке и поспешно закивал.

– Пять, ваша светлость. И смею заметить, какой бы выбор вы ни сделали, он будет самым верным.

– Ты в этом абсолютно уверен?

– Ваша светлость обладают выдающимся умом и интуицией.

Тейн сел на стул, откинувшись на спинку, закинул ногу на ногу. Жаль, что его камердинер – мужчина, к тому же, низкого происхождения. Сложись обстоятельства по-другому, они могли стать прекрасной парой. Один обладает титулом и состоянием, второй готов выполнить любую прихоть за разумную плату.

Впрочем, Уила нельзя назвать красавцем, а женщина с такой внешностью могла от горя лишиться рассудка. Слишком полный, слишком рыжий, слишком конопатый – едва различишь, где находятся глаза. Но он был смышленым, расторопным и верным – последнее на зависть любой красотке.

– Напомни, я доплачиваю тебе за лесть?

Камердинер тяжело вздохнул.

– К сожалению, нет, ваша светлость.

– К чему же ты стараешься?

Уил опустил глаза, пытаясь вжиться в роль раскаявшегося грешника.

– Понятно, – догадался Тейн, – леди Сейвудж. Уверен: она вдобавок оплачивает ежедневные напоминания о моей женитьбе.

Уил по-прежнему рассматривал рисунок на ковре.

– Плюс: я довольно щедро оплачиваю то, что входит в твои прямые обязанности.

– Я бы так не сказал, ваша светлость.

– Вот как?

Уил работал у графа десять лет и знал, когда преступал порог дозволенного.

– Я хотел сказать, – поспешно подхватил камердинер, – более чем щедро. Очень щедро. Неимоверно щедро. – Он задумался, понял, что переигрывать не в его интересах, и скорбно добавил: – Хотя, и не безгранично.

– В таком случае, избавь меня от витиеватости в твоей речи.

– Да, ваша светлость, – под строгим взглядом невозможно спорить.

– И еще: когда в очередной раз станешь перечислять достоинства леди, присутствующих в ДримКарлейн, учти, что их шесть. Будь внимательней.

Уил мог простить вспыльчивость графа, но несправедливость… Прежде, чем вступить в спор, он еще раз воспроизвел в памяти всех леди и их горничных поименно.

– Ваша светлость, прошу простить меня за наглость… если это, конечно, наглость… – Он выпрямился и многозначительно посмотрел на хозяина. – Но молодых леди пять.

Граф встал, подошел к окну. Там не происходило ничего интересного – только снежинки, кружась, усевали двор, но эта картина подействовала успокаивающе.

– Безусловно, это наглость, Уил, – холодно ответил он. – Спорить со мной. Особенно, когда я прав.

– Вы дадите шанс доказать мою точку зрения?

Граф обернулся. Храбрость камердинера была забавной, но искренней. Хотя Уил относился к категории прислуги, однако, значил для Тейна гораздо больше. Он взял его к себе еще мальчишкой, тому едва исполнилось тринадцать лет, а сам лорд Сейвудж уже покорял спальни Лондона.

Повзрослев, Уил перенял некоторые пристрастия своего хозяина. Он стал любимцем женщин, несмотря на неприятную внешность и обидчивый характер. Он знал, что другие господа не позволяют своим слугам такой роскоши, как собственное мнение или проявление неудовольствия. И знал, что лорд Сейвудж сильно от них отличается.

– Ну, что ж, – граф налил себе бренди, – у тебя две минуты.

Камердинер изобразил поклон.

– Достаточно одной, ваша светлость. – Он выставил ладонь вперед, загибая пальцы поочередно. – Уверен, вы обратили внимание на мисс Далтон. Это самая красивая леди, которую мне доводилось видеть.

Светлые локоны, обрамляющие маленькое лицо хищницы.

– Полагаю, ты видел их не так уж много, – заметил Тейн и кивнул, предлагая продолжить.

– Мисс Армоуз, которая всегда так задорно смеется.

Белокурая мисс, попавшая под обаяние невыносимого брюзги Викстера. И смеется она, только глядя на него.

– Мисс Чартэс – скромна и послушна, как Ангел.

Несколько секунд ушло на то, чтобы вспомнить невысокую, худенькую мисс, которую либо случайно толкали, либо забывали, либо игнорировали. Вряд ли Ангел мог стерпеть подобное обращение.

– Ты видел Ангелов еще меньше, чем красивых леди.

Камердинер загибал уже четвертый палец.

– Мисс Уэлшем, которая привлекла внимание сразу двух джентльменов.

Хорошенькая мисс, которая на пони пыталась догнать двух всадников: Стерлинга и Алистера. Тейн не был уверен, что эти двое вообще догадывались о преследовании – они ни разу не оглянулись на леди. Их даже не разжалобил запыхавшийся пони.

– Она так мила и скромна, и богата, что могла бы заинтересовать вашу светлость. К тому же, у нее божественный голос. Она поет, как соловушка.

– Безусловно, важное качество для жены, – подтвердил Тейн. – И все же, не отвлекайся.

– Мисс Уолтер, ваша светлость.

– Полагаю, ты имеешь в виду ту леди, которая так устала в дороге, что мы не видим ее уже два дня?

– Да, ваша светлость, но леди очень и очень красива.

– Здесь остается только поверить на слово. – Тейн выжидательно посмотрел на камердинера. – Итак, ты уверен, что перечислил всех леди?

– Да, ваша светлость.

– В таком случае, Уил, это еще большая наглость, чем я думал вначале. Ты не упомянул хозяйку дома.

Уил широко распахнул глаза от удивления.