Созвездие Волка. На Сумеречной Стороне. Часть 2 - Тавор Миа

Фиона… Имя показалось мне смутно знакомым. Мой взгляд выловил тетю, которая в этот момент жеманничала с какой-то неизвестной дамой, заливаясь глупым смехом чуть ли не на каждое ее слово. И я вспомнила. Фиона Браун. Та, которая в прошлом году получила приглашение.

— О, вы говорите прямо, как мой дорогой Гарольд, — Старичок позади ее качнулся от ее хлопка по плечу и уныло кивнул нам в знак приветствия. — Увы, это сильнее меня, — ничуть не обидевшись, продолжила его жена, обратившись к надменно взирающей на нее Аттвуд. — А вот вы просто чудесно выглядите, Стефани. Впрочем, как всегда.

Комплимент был искренним, как и восхищение в ее глазах. Но они были встречены с прежней холодностью: Стефани Аттвуд лишь снисходительно хмыкнула.

— А вы, должно быть, та самая Алекс, — Та, которую она назвала Фионой, резво повернулась ко мне. В глубине ее сияющих голубых глаз вспыхнуло неподдельное любопытство. — Давно мечтала с вами познакомиться.

Я изобразила намек на вежливую улыбку, смущенная словами "та самая". Что она имела в виду? Последние события? Если так, то она вряд ли могла на самом деле об этом мечтать.

Однако она не казалась настроенной враждебно. Даже наоборот. Она была единственной в этом зале, кто не смотрела на меня искоса или с открытой неприязнью.

— Гарольд, обязательно возьми визитку этого места, — кинула она мужу через плечо, и тот, кряхтя, поплелся к нашему столу выполнять поручение.

Проводив мужа взглядом, она повернулась ко мне и положила пухлые пальцы чуть выше моего локтя. На ее щедро припудренном лице появилось неподдельное сочувствие. Точно такое же я видела на лице нашего школьного завхоза когда-то очень давно.

— Я знаю, что здесь бывает нелегко, — наклонившись вперед и борясь с отдышкой, проговорила она. — Будьте сильной, милочка. Не дайте им сломить себя.

Она еще раз легонько сжала мою руку и отстранилась, послав мне на прощание теплую улыбку. Затем подхватила под локоть своего мужа и несколько маффинов и устремилась дальше. Я смотрела, как она трясла его, чтобы обратить внимание на расположившиеся по бокам угощения, на что он отвечал унылыми кивками и едва успевал переставлять трость, чтобы поспевать за резвой женой.

— Бедный Гарольд, — презрительно проронила Стефани Аттвуд, также глядя им вслед поверх своего бокала. — А когда-то был таким видным мужчиной… До чего довела его эта простушка. Знаешь, а ведь она — его кузина, — добавила она в мою сторону.

Мне показалось, что я уловила едкий намек.

— Он женился-то на ней только из жалости, — продолжила она, потому что я никак не отреагировала. — Эта ветвь его семьи, увы, не унаследовала тот же аристократический налет, присущий всем истинным Браунам. И даже замужеством этого не изменишь, — брезгливо заметила она, глядя вслед пышнотелой Фионе, которая то и дело бросалась к подносам с новыми угощениями.

— А мне она понравилась, — сухо отметила я.

Фыркнув, Стефани Аттвуд скривила губы.

— Почему меня это не удивляет. — Она отставила пустой бокал на мой поднос с пирожными, словно это казалось ей подходящим местом. — Поздравляю, ты обзавелась еще одним поклонником. Впрочем, это ты умеешь.

Ее длинные, украшенные бриллиантами пальцы на мгновение задержались над капкейками. Она выбрала один в самом центре с аппетитной лимонной глазурью и надкусила кусочек.

— Ммм, сладко, — с выражением бестии протянула она.

Затем, метнув на меня коварный взгляд, направилась в центр зала, томно покачивая обтянутыми в черное бедрами. Мужчины, на лицах которых при ее приближении проступали глуповатые улыбки, расступались и провожали ее восторженными взглядами; их сердитые жены толкали их локтями под ребра и гневно сверкали глазами.

Я сняла с подноса ее бокал, на котором остались следы ее алой помады, и поискала глазами свободного официанта. Но весь персонал, как и остальные приглашенные, сновал у высоких дверей, видимо, не желая пропустить появление самых ожидаемых здесь гостей. А у Мэгги позади меня уже столпились люди, и мне не хотелось там показываться, чтобы никого не спугнуть.

Джин тоже куда-то запропастилась. Меня сплошным потоком обтекали люди, которые, повинуясь инерции, двигались по залу против часовой стрелки, переходя от одного стола к другому. Наконец неподалеку показалась белая рубашка с черной бабочкой, и я метнулась к нему. Но официант меня не заметил, а мне мешал поднос, который я едва удерживала одной рукой.

Упустив его, я разочарованно остановилась.

И вдруг меня словно обожгло раскаленным железом. Приподнявшись на носочках и выглядывая толпу, я наткнулась глазами на директора. Ричард Шелдон в элегантном черном костюме только что вошел в зал, и его окружили со всех сторон сплошным кольцом. Однако из всех в этом море сверкающих, разодетых фигур взгляд его жестоких серых глаз был прикован ко мне.

Смешавшись, я чуть было не оступилась, вызвав недовольное восклицание у кого-то позади меня.

Не смея вновь поднять глаза, я нырнула назад в толпу и протиснулась к дальней стене, чтобы отдышаться. Мое сердце колотилось, и по пути я чуть не уронила несколько десертов. Но дело было не только в его скором назначении в Совет. Что-то было в его красивом, скулистом, жестком лице… что-то, что предвещало беду, и в животе заныло нехорошее предчувствие.

Здесь, в небольшом свободном пространстве, которое мне удалось отыскать, меня наконец-то прекратили толкать локтями и теперь, когда людей в зале стало больше, на меня меньше обращали внимание. Вокруг царило нервное возбуждение: все головы, не отрываясь, обратились ко входу, что означало совсем скорое появление Совета. Даже светские разговоры, разбавленные тонким смехом, перешли в охваченные волнением перешептывания. Мне захотелось уединиться, чтобы сполоснуть пылающее лицо, но мешали пирожные, а мысль о том, чтобы продираться сквозь недружелюбную толпу к нашему столу, вызывала едва ли не большую дрожь, чем та, которую я только что испытала.

— Тебя не так-то просто было найти.

От знакомого голоса над ухом я вздрогнула, чувствуя, как разливается в животе волнение, которое не имело ничего общего с директором.

Майк, безукоризненно элегантный в белой рубашке и серых брюках, смотрел на меня сверху вниз.

Он искал меня? От этой мысли быстрее забилось сердце. Утром мне показалось, что он заметил, как я повеселела, когда приехала Мэгги.

— Ты в порядке? — Он вдруг нахмурился. — Ты бледная. Если тебе нехорошо, мы сейчас же уйдем отсюда.

Он взял у меня бокал, который я все еще судорожно сжимала, и отдал его официанту, как по волшебству, тут же возникшему рядом.

— Нет, все нормально, — поспешно заверила я, избегая смотреть в сторону высокой, властной фигуры, которую уже заслонили от меня. Я успела заметить, что мисс Белл рядом с ним не было.

— Точно?

Я кивнула и, чтобы отвлечь его внимание, спросила:

— Где учитель?

Прислонившись к стене, Майк мотнул белокурой головой в сторону противоположной части зала.

— Задержался с кем-то, пока я пошел за тобой.

Наши глаза встретились, и у меня перевернулось что-то внутри. Отвернувшись, я сделала вид, что высматриваю вдалеке мистера Честертона.

Как раз в этот момент трепетное волнение в зале достигло кульминации — все затаили дыхание. Окруженные самой близкой свитой, в зал входили члены Совета. Возглавлял их Рафаэль в изящном вечернем смокинге. Рядом с ним вышагивала недовольная чем-то Джулия. Ее губы были плотно сжаты, серебристые волосы убраны вверх, а стоячий воротничок длинного черного платья оттенял молочную кожу. Позади них я заметила тех, кого уже имела несчастье повстречать в школе в тот памятный для меня день. Все они казались чем-то сильно озабоченными, кроме, пожалуй, Рафаэля. Он с энтузиазмом отвечал на восторженные приветствия и шутил, размахивая зажатой меж пальцев дорогой незажженной сигарой. Обвивающая ее золотистая лента искрилась, отражая свет хрустальных люстр из венецианского стекла.

— Почему он никогда не курит свою сигару? — спросила я, не в силах оторвать от него взгляд. Его необыкновенный магнетизм действовал на меня даже на расстоянии.