Капкан для лисички (СИ) - Синеокова Лисавета

Зверята в приюте были, по большей части, дружелюбные или тихие, попадались даже и дружелюбные и тихие, но иногда случались и с непримиримым характером. В большинстве своем, собаки радовались ежедневному ритуалу уборки, во время которого им доставалась и короткая нехитрая ласка, и общение. Некоторым особенно радостным, кидающимся под инструмент, перепадало и крепкое словцо. Но был у нас в дальнем вольере один нелюдимый угрюмый тип по кличке Грозный. Грозный был здоровенным кобелем дворовой масти с порванным ухом и парой шрамов на морде. Он никогда не брехал, не поддерживал общую кутерьму, если вдруг та заводилась, не выпрашивал еду, не заглядывал преданно в глаза, не вилял хвостом. Единственное, что себе позволял этот суровый пес: тихое рычание, после чего либо тот, на кого рычал Грозный, уходил, и все смолкало; либо Грозный начинал рычать громче и яростней. Тогда причина его недовольства уж точно улепетывала, потому что звуки, которые издавал пес, были действительно очень страшными. Римма рассказала, что за тот месяц, что постоялец провел в приюте, он не проникся доверием ни к кому из волонтеров, и посоветовала не соваться в вольер, если пес ворчит. Единственный раз, когда его рык полностью проигнорировали, Грозный кинулся. Парень, не ожидавший такой реакции на вторжение в личное пространство собаки, отделался разодранными штанами и глубокими царапинами на икре. Неудивительно, что за прошедший месяц найти хозяина Грозному так и не удалось.

Перед тем как открыть дверцу дальнего вольера, я остановилась и посмотрела на хозяина помещения. Пес лежал в дальнем углу и не сводил с меня пристального взгляда. Казалось, он вообще забыл, как моргать.

— Привет, красавец, — тихо и как можно более миролюбиво обратилась я к постояльцу. — Пришло время уборки. Ты же не против слегка освежить обстановку?

Пес не сделал ни единого движения, но и взгляда не отвел. Подумав, я сходила за лопатой с длинным черенком. Быстро собирая продукты жизнедеятельности, я старалась не выпускать Грозного из виду. Он отвечал мне тем же.

Закончив с отходами и вычистив несвежую стружку, я уже почти выдохнула.

— Ну что, красавец. Вот и все. Ты сегодня молодцом… — прощалась я с псом, когда неожиданно за спиной раздался голос:

— Привет, Тамара. Смешной нарядец.

Для того чтобы в красках представить лисью физиономию, довольную собственным подколом сомнительной остроты, мне и оборачиваться было не нужно.

'Ой, дура-а-ак', - простонала я мысленно. И стала медленно пятиться, потому что грозный встал с належенного место и оскалил зубы.

На морде пса было написано крупными буквами 'капец вам, люди'. Инстинкт сохранения хвоста с надписью был абсолютно согласен. Как есть капец.

Грозный прижал уши и зарычал громче. Хвост прижался к ноге. Инстинкт самосохранения прохрипел Гендальфом 'бегите, глупцы'.

В следующую секунду я бросила лопату, отпрыгнула назад, увлекая за собой Игоря, и захлопнула дверь вольера ногой прямо перед оскаленной мордой кинувшегося Грозного.

— Твою ж…! Тома, ты что творишь?! — вознегодовал Игорь, отряхивая кожаную куртку от опилок и стряхивая их с явно дорогих кожаных ботинок.

Странный какой-то. Зачем вообще к вольерам в таком виде соваться?

Я быстро закрыла защелку и развернулась к не самому умному представителю дуалов, самой себе напоминая Грозного, рычащего одинаково леденяще что на вдохе, что на выдохе.

Игорь оценил мизансцену, прочистил горло и спросил:

— А чего этот пес такой недружелюбный?

— Парфюм твой не понравился! — буркнула я и обернулась. Придется ведро и лопату оставить там до утра. Соваться в логово взбешенного пса не хотелось совершенно, тем более за таким сомнительным грузом.

— Ну, извини. Откуда мне было знать, что тут слегка бешеная псина, — выдавил из себя лис.

Я нахмурилась.

— Ты чего-то хотел?

— Да. Теть Валя пришла, народ расходится по домам, — ответил парень и нахмурился, посмотрев на свои руки.

— Что такое? — насторожилась я.

Игорь стал судорожно проверять карманы.

— Телефон.

— Что телефон? — не поняла я.

— Телефон выронил, — на тон выше пояснил лис.

— Где? — решилась уточнить я, подозревая, что услышу в ответ.

— Там, — Игорь кивнул в сторону вольера, в котором Грозный как раз что-то изучал на земляном полу.

Мы подошли поближе, чтобы рассмотреть.

Так и есть. Пес с подозрением обнюхивал смартфон с огрызком на задней панели, затем фыркнул, а после этого встал боком к аппарату, задрал заднюю лапу и… обмыл находку.

— Твою ж…! А х ты с-с-с-…

— Вообще-то, это кобель, — подсказала я, наблюдая за процессом.

— С-собака неумная! — выдавил Игорь, глотая явно менее цензурные слова и прощаясь с гаджетом.

Я же не сдержалась, фыркнула со смеху. Ну, надо же. Получи-ка, лис, отдачу за 'бешеную псину'.

— Не смешно! — холодно заявил Игорь.

— Извини, — на смешке выдавила я.

Мы с минуту помолчали, отдавая дань памяти смартфону, а потом лис произнес, по-прежнему не сводя взгляда с гаджета:

— И как его теперь доставать? Может, граблями?

— Чтобы доставать его хоть как-то, нужно открыть дверь, а я этого делать не буду и тебе не советую. — Пожала плечами я.

Игорь нахмурился. Еще бы. Кому захочется прощаться с не самым дешевым телефоном?

— Завтра с утра, когда будут чистить вольеры, вынесут твой телефон. Другого способа я не вижу.

Грозный продолжал тихо рычать, отойдя от двери на пару шагов. Но был полон решимости преодолеть это расстояние в один скачок, если та откроется.

Лис и потянул руку к двери, но пес предупреждающе увеличил громкость, так что хвататься за прутья парень не стал.

— А где тут инструменты? — поинтересовался он, оглядываясь.

Я указала ему на подсобку в конце коридора из вольеров. Игорь кивнул и ушел. С минуту из подсобки доносились звеняще-лязгающие звуки, а когда лис показался, то в его руках красовалась старенькая, потрепанная жизнью сапка.

На лице парня появилось победно-предвкушающее выражение. Я, не произнося ни звука, чтобы не нарушить торжественность момента, наблюдала, как лис садится перед вольером, хитро просовывает сапку между прутьями и быстрыми лихорадочными движениями подгребает к себе орошенный собачьим презрением смартфон. Грозный первые секунды будто окаменел от дуальской наглости, а потом подскочил и остервенело вгрызся в сапку. Но было уже поздно. Мобильный вместе с мокрыми комками земли и опилок проскользнул небольшой зазор, слегка стукнувшись о прут.

Торжествующая улыбка Игоря от вида мокрого и грязного смартфона увяла, даже уши поникли, а хвост будто застыл. Я сочувствующе посмотрела на парня и протянула ему одну из рукавиц. Грозный мотнул башкой и вырвал сапку из рук потерявшего бдительность лиса. Каждый остался при своем: Игорь — при телефоне, Грозный — с предметом, на котором можно сорвать злость. И только мой груз по-прежнему был заперт в вольере. Ну и ладно. Завтра вынесут. Все равно это был последний закуток, который нуждался в уборке.

В кармане тулупа нашелся условно чистый полиэтиленовый пакет, а после недолгих поисков отыскались и влажные салфетки — вещь незаменимая, если знаешь, что идешь в приют для животных. Со страдальчески-злой миной лис протер черный гаджет салфетками, поместил в пакет и замотал в несколько слоев оставшимся хвостом для пущей герметичности. После чего повернулся ко мне.

— Я ж зачем пришел…

— Зачем?

— На улице дубак. Тебя домой подбросить? — на автомате, все еще переживая произошедшее, предложил парень, и мне даже немного жаль стало поруганный телефон.

— Подбрось, — не стала отказываться я. — Две минуты только. Я переоденусь.

Попрощавшись с теть Валей, я вышла из приюта через пять минут уже в своих родных сапожках, пуховике и даже платке, накинутом на голову и обмотанным вокруг шеи по случаю серьезного минуса — потому что уши, конечно, не мерзли, если только слегка, а вот голова даже очень — и огляделась. Припаркованная неподалеку черная 'ауди' мигнула фарами. Как только я подошла, спереди открылась дверь.