Небо на двоих (СИ) - Эльденберт Марина

Не веря своим глазам, я шла вперед, отмечая, как закатный свет из арочных окон играет на мраморе. Здесь я не заблудилась бы даже спустя столько лет, и сейчас ноги сами вели меня в сад. Мимо комнаты Ибри, мимо моих покоев, мимо ниши, в которой Ибри ругалась на одну из наложниц. Надорванную парчу, прячущую укромный уголок, не убрали, и она сиротливо нависала над темным провалом, посеребренная сединой пыли.

Ожидая увидеть камень или дикие, заросшие вьюнами дорожки, я шагнула из перехода в буйство красок и зелени. В отличие от оставшегося за спиной коридора и запечатанных дверями пустынных комнат, это место почти не изменилось.

А впрочем... изменилось.

Оно стало еще лучше. Деревья разрослись, алые цветы наэррвар по- прежнему пламенели среди фигурных кустарников. Ухоженные дорожки разбегались в разные стороны, скамеечки выглядели так, словно еще вчера на них сидели девушки, и их голоса вливались в шум листвы.

Верхний сад по-прежнему жил. Он дышал.

Он был той самой недостающей частью, которая пронзила мое сердце, заставив пошатнуться. Я положила ладонь на источенный временем и отсутствием заботы камень, и холод ужалил меня в ладонь.

-   Я занимаюсь им сама, - голос Мэррис.

Я обернулась и увидела женщину, которая когда-то давно вела меня по коридорам дворца, чтобы раскрыть участь наложницы. Ее стать осталась прежней, только волосы почти полностью стали серебряными. Несколько черных прядей терялись в волнах седины, тем не менее уложенных с той же аккуратностью, что и раньше.

-      От и до. - Она приблизилась, и морщины, подчеркивающие ее возраст, обозначились ярче. - Я занимаюсь цветами, придаю форму деревьям и кустам. Мою скамейки и подметаю дорожки. Мне нравится все это делать, и мне кажется, что так я становлюсь ближе к ней.

Я не представляла, что сказать. Я, правительница Ильерры, у которой всегда находились слова, просто стояла и смотрела на женщину, потерявшую дочь. Так же, как когда-то я потеряла того или ту, в чьи глаза даже не взглянула ни разу.

-   Это место - память о ней. - Мэррис улыбнулась, и я вдруг поняла, что на самом деле делает ее старой. Не мягкость кожи, собравшейся паутинкой морщин. Не седина в волосах и не голос, утративший былую силу. Нет, старой ее делали глаза, выдававшие всю глубину потери. - Ибри всегда была сумасбродной, и как бы я ни наставляла ее, я не смогла изменить то, что случилось. О том, что она забеременела, мне стало известно уже потом. Когда все случилось. Так же, как и Витхару.

Я замерла, а Мэррис, напротив, кивнула:

-      Пойдем, Теарин. Этот разговор слишком долгий, чтобы я могла выдержать его на ногах. Когда-то в молодости мне казалось, что я могу все... теперь я понимаю, что я могла все, пока она была рядом.

Женщина направилась к скамейке, и я последовала за ней. Все еще пытаясь осознать то, что она сказала.

-    Да, Ибри обманула нас всех, - с улыбкой произнесла Мэррис, стоило нам сесть. - Она всегда считала себя особенной, всегда говорила: «Я не останусь просто наложницей». Тогда я не придавала значения ее словам, моя девочка всегда была честолюбивой. Ибри не пила отвар несколько месяцев. Когда выяснилось, что она в положении, Витхар пришел в бешенство. Я умоляла его ее простить. Сказала, что сделаю все, все, о чем он попросит, лишь бы он не наказывал мою девочку. Он согласился оставить Ибри в гареме, согласился на то, что она родит, согласился представить все так, что это были его планы - прерывание беременности ребенком с таким сильным пламенем угрожало ее жизни гораздо больше, чем роды. Он согласился даже вливать в нее пламя, чтобы все прошло хорошо. Но я тоже его обманула.

Мэррис посмотрела в мою сторону, но сквозь меня. В коридор, где ветер дотягивался до старой изъеденной молью занавеси. Или гораздо дальше.

Какое-то время мы молчали: я - в ожидании, Мэррис - собираясь с мыслями. Или с силами.

-   Наверное, даже предала, - сказала она, наконец. - После выступления Джеавир Витхар собирался «увлечься» ей, чтобы сбить заговорщиков с толку и заставить действовать. Я узнала об этом после того, как ты чуть не сгорела во время танца, я была единственной, кому он доверил эту тайну, но я подумала, что... что если тебя не станет, если ты уйдешь - а ты непременно уйдешь, потому что не сможешь простить, у моей Ибри будет шанс занять твое место. Место той, что останется с ним на долгие годы. Не женой, но любовницей. Он всегда относился к ней по-особенному. Он всегда выделял ее чуть больше, чем остальных, и теперь, когда ей предстояло вот-вот родить... наверное, я обезумела в тот день, когда почти ее потеряла.

Мэррис глубоко вздохнула и замолчала, и я по-прежнему не сказала ни слова. На этот раз потому, что ее рассказ вплавился в мои вены и бежал по ним ледяным холодом. Холодом осознания, готового в клочья разорвать то, что я считала своим прошлым.

Женщина снова вздохнула, словно ей не хватало воздуха, а потом посмотрела на меня. Прямо, впервые за всю нашу встречу.

-     Заговор Янгеррда и Хеллирии набирал обороты. У них был план, действовать через Эсмиру - все знали, что он должен выбрать Эсмиру, но тут появилась ты. Ты смешала все планы и встала у них на пути, и Витхар это прекрасно знал. Хотя не догадывался о том, что его сестра во всем этом замешана. Фактически, отбор он объявил для того, чтобы распутать узел, в который заговорщики закрутили Даармарх. Но, как я уже сказала, появилась ты.

-   И что? - мой голос после столь долгого молчания показался резким и неестественным.

-    И все вышло из-под контроля. Эсмира не была в заговоре, но она бы играла по их правилам. Хеллирия знала, куда направить мысли лучшей подруги, и как это сделать. Тебе подменили раствор, которым ты обрабатывала платье и волосы перед выступлением. Янгеррд обрушил на огонь поток воздуха. Они не знали, что ты беременна и можешь управлять огнем, в тот вечер ты должна была умереть. Или остаться обезображенной до конца своих дней.

Мэррис чуть подалась назад, по-прежнему оставаясь неестественно прямой, словно малейшая расслабленность могла помешать ей говорить.

-    Но они делали ставку на смерть. Витхар в ту ночь обезумел. Из-за того, что могло случиться. Никогда раньше я не видела его таким. Он принял решение закрыть отбор. - Она пожевала губы, скользнула взглядом за мое плечо, но тут же вернулась обратно. - Утром я должна была сообщить тебе, в чем причина такой срочности. Витхар просил меня тебе об этом сказать. Точно так же, как я должна была предупредить тебя о

«результатах» отбора. Но я промолчала.

Теперь уже застыла я.

-   Я так и не призналась ему в этом, - подвела черту Мэррис. И меня затрясло.

-   Зачем ты говоришь мне это все? - процедила я, поднимаясь. - Зачем?!

Почему сейчас?!

- Потому что это - мое искупление, - она поднялась следом. - Не спеши судить меня, Теарин. Мое наказание - жизнь без нее, гораздо страшнее, чем ты можешь себе представить.

Я почувствовала, как руки против воли сами сжимаются в кулаки.

Ногти до боли вонзились в ладони.

-   Бабушка, - мальчишеский высокий голос заставил судорожно втянуть в себя воздух. - Мне сказали, я могу найти тебя здесь...

Мгновения растянулись, чтобы собраться в невыносимо долгое движение. Никогда не думала, что так сложно просто повернуть голову.

Чтобы увидеть его сына.

Мальчик был очень похож на Витхара, это было заметно даже в столь юном возрасте. Упрямо сжатые губы и резкий взгляд из-под тяжелых бровей. От Ибри в нем было очень мало, если не сказать ничего. Я смотрела на него, не в силах отвести взгляд. Этот ребенок был бы старше моего на несколько месяцев... нет, не так. Мой малыш или малышка были бы младше на несколько месяцев, если бы не Мэррис.

И судя по тому, как она на меня посмотрела, она все еще считала меня угрозой.

Почему?

Разве я когда-нибудь навредила Ибри?

Разве я когда-нибудь подлостью попыталась вывести ее из игры? Причинить вред тому, кого она носила, и тому, кто сейчас стоит передо мной?