Дикая магия. Проклятье «черного тюльпана» (СИ) - Княжина Елена

– Ну что вы на меня смотрите, будто я говорю по-китайски? Я. Хочу. Другое. Платье. Это – неправильное. – И поскольку это был мой единственный аргумент, чтобы ускорить процесс сборов, я принялась застегивать его рубашку. – Скорее одевайтесь, черт вас побери. Мне надо успеть в ателье тети Аманды. Там сейчас никого, но я смогу открыть.

– Вы планируете вломиться в закрытое частное ателье госпожи Браун и украсть платье? – лишь слегка удивился Карпов, уже попривыкший к моим сумасбродствам. Рубашку он мне застегивать не мешал, стоял смирно, как солдат.

– Что значит «я»? Мы планируем, – заговорщически подмигнула, разобравшись с последней пуговицей. – Дальше сами справитесь?

Пока Карпов заправлял рубашку в брюки и надевал ботинки, я сбегала к шкафу и притащила черный пиджак. Выбрала на свой вкус, но он не стал со мной спорить. Через две минуты мы вышли на порог Академии, я схватила профессора за руку, детально представила себе вход в ателье своей тетушки и прочитала портационное заклинание. К счастью, эта дверь всегда была для меня открыта. Все еще не отпуская руку Карпова, я протиснулась внутрь и втянула его за собой.

Если и было в мире место, где я чувствовала себя абсолютно счастливой, – то это было оно.

По периметру огромной круглой залы стояли манекены. Даже сейчас, в нерабочие часы, они продолжали медленно крутиться и шевелить руками, со всех сторон демонстрируя роскошные платья. В центре расположились столы; на них в художественном беспорядке громоздились каталоги, отрезы тканей и магические швейные принадлежности.

Особого внимания заслуживала Зона инкрустации у дальней стены. Она представляла собой широкий стеллаж с метровыми стеклянными колбами. В них порхали зачарованные бабочки, кувыркались разноцветные кристаллы, распускались диковинные бутоны, кружились цветочные лепестки и заводили трели волшебные птицы.

Чтобы создавать магические инкрустации, нужен был высший уровень швейного волшебства. Немногие колдуньи-дизайнеры справлялись с этой задачей так изящно, как Аманда. Чутье, любвеобилие и задатки легкого сумасшествия сделали мою тетушку любимицей светских львиц. Хоть она и была дестинкой, чистокровные барышни почитали за честь наряжаться в ее творения.

– Нам не сюда, – деловито заявила я и потянула профессора за собой через всю залу к крошечной потайной двери. – Вот где вершатся главные чудеса.

Продолговатая комната, в которую мы попали из главной галереи, являлась личной мастерской Аманды. Сейчас тут царил полумрак, и стройный ряд манекенов, наряженных в белые платья, утопал в тени. Я пробежалась глазами по изящным фигурам, и отметила, что одна из них обнажена. Значит, какого-то «Ангела» у тетушки выкупили… Большая редкость, она неохотно продавала свадебные наряды. Те шились в единственном экземпляре и завершали модные коллекции.

– Вот, знакомьтесь, это – «Ангелы»… Самые красивые свадебные платья в мире. Одно из них вы скоро увидите на церемонии. «Ангелы», знакомьтесь, это – Мрачный Демон, – в шутку представила я манекенам профессора.

– Вы уж определитесь, у нас экскурсия или кража со взломом? – Карпов не обиделся, но было видно, что в этом дамском месте он ощущает себя некомфортно.

– У нас кража… но без взлома, – задорно улыбнулась я. Наше мероприятие было волнующе незаконным, что вызывало внутренний трепет. – Не беспокойтесь, до Бонни и Клайда нам далеко.

Мужчина кинул в меня озадаченный взгляд, и я возмущенно фыркнула. Все время забываю, что для первокровных «зазнаек» человеческая поп-культура – что темный лес. Это удручало: консервативный магический мир не желал слушать «Битлз», сходить с ума по кинематографическим вампирам, читать про Шерлока Холмса и смотреть «Джеймса Бонда». Иногда я не понимала, о чем говорить с соседками по комнате.

– Вам придется подождать меня здесь, – предупредила я своего необразованного компаньона.

Оставив Демона наедине с толпой Ангелов, – надеюсь, никто в этой схватке света, тьмы и белоснежного атласа не пострадает, – я проскользнула за красную бархатную занавеску. Тут пряталась примерочная для важных персон – редких клиенток, приобретавших свадебные платья.

Кроме прочего, стоял здесь и темнокожий манекен по имени Мойра. Пластиковая девица бережно хранила на себе наряды, сшитые по моей просьбе. И сейчас на ней висело То Самое Платье. На мое счастье, не красное. Черное. Хотя представления о скромности у нас с тетей были почерпнуты явно из разных источников.

Беззастенчиво скинув с себя бордовый шифон, я раздела Мойру и поспешно втиснулась в ее облачение. Зеркало задрожало от восторга: это было то, что надо. Черный бархатный корсаж волнующе облегал грудь, открывая спину до конца лопаток. Несмотря на отсутствие бретелей и рукавов, платье сидело идеально и сваливаться не планировало.

Пышная многослойная юбка закрывала туфли вместе с носками. Она была сшита из струящейся металлизированной ткани «волшебный хамелеон». В полумраке юбка казалась темной, но при достаточном освещении начинала мерцать синим, фиолетовым и изумрудным.

Я наскоро зачесала волосы назад, закрутив их на затылке в гладкий шар и заколов невидимой шпилькой. Не хватало какого-нибудь украшения… Аманда хранила коробочку с бижутерией в нише в стене. Порывшись, я выудила из нее массивные серьги: удлиненные ромбы из сплетенных звеньев черной цепочки, украшенные россыпью фиолетовых и зеленых кристаллов. При повороте головы они волнующе покачивались и издавали приятное позвякивание.

Плотно закутавшись в плащ и натянув капюшон по самые брови, я вылезла из примерочной. Были опасения, что, увидев столь открытое платье, Карпов заставит меня переодеваться обратно. Виновато улыбнувшись, я заявила, что готова отправиться на церемонию.

***

Следующим телепортом управлял профессор. Не зря же он в воскресенье намекнул, что многократно бывал в Дворцовой оранжерее графа Вяземского.

О «двойном дне» этой фразы догадаться было нетрудно… Так что тем же вечером я прижала Элизабет к стенке, вынудив в подробностях рассказать, что это за Оранжерея такая волшебная и что в ней забыл Карпов «в прежние времена».

И хорошо, что спросила заранее. Мой глубокий обморок не украсил бы церемонию.

Лет десять назад, при жизни владельца, в стеклянном дворце Вяземских устраивались балы для знати. Приглашения получали лишь «самые сливки магического света», если верить словам Элизабет. Карпов как раз относился к этой категории заносчивых молодых людей. Его официальный титул – и ведь все в курсе, а молчат, как партизаны! – для меня стал шокирующим сюрпризом. Я училась с этим справляться. Но выходило плохо.

Головокружительный вихрь перенес нас к парадному входу. Телепорт был таким стремительным, что я чуть не упала, обретя землю под ногами. Мою репутацию спасла реакция профессора: Карпов успел подхватить меня за локти и мягко привлечь к себе.

Все еще прижатая к нему, я восхищенно завертела головой. Невероятно!

Мы стояли у подножия самого настоящего замка с островерхими башенками и покатыми куполами, только вместо каменных стен повсюду были стеклянные окна. Дворцовая оранжерея графа Вяземского, действительно, была огромным, помпезным и богато отделанным зимним садом.

Увидев мой щенячий восторг, Карпов насмешливо хмыкнул.

– Здорово, что вы не разучились удивляться, и вас впечатляют подобные места…

– И давно вы утратили эту способность? – спросила я, не торопясь выпутываться из его объятий.

Демон продолжал держать меня за локти, прижимая к груди, и я вполне согласилась бы так стоять весь вечер. И бог с ней, со свадьбой Элизабет. Как на зло, рядом телепортировалась группа гостей, и Карпов резко отступил на приличное расстояние.

– Ну, некоторые вещи меня еще могут поразить… Но уж точно не Оранжерея Вяземских.

Вместе с новоприбывшими мы вошли внутрь. Я машинально скинула плащ и отдала встречавшему нас морфу-дворецкому. Приоткрыв рот в режиме бесконечного удивления, я сделала несколько шагов вглубь парадного коридора и принялась глазеть по сторонам. Почти сразу захотелось прищуриться – настолько пестрой и необычной была картина.