Режим черной магии (Санкция на черную магию) (ЛП) - Харрисон Ким

— Ну, вот и все, — сказала я, и крылья Джи размылись до невидимости, разбрасывая серебряную пыльцу.

Неожиданно свет погас, и я подскочила, испуганная, когда Кери наклонилась к нам.

— Ты нервная малышка, не так ли? — сказала Джи, и Пирс слабо улыбнулся, вздрогнув также как и я.

Кери терпеливо ждала, пока мы все не посмотрим на нее.

— Джи проводит вас в пень и хорошенько посыплет вас пыльцой, — сказала она, глядя на каждого из нас по очереди. — Я надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

Кери встала, и ее юбка расправилась. Эльфийка прошла к ступенькам и зашла внутрь церкви, дверь осуждающе хлопнула за ее спиной. Я посмотрела на Пирса, со всевозрастающим сомнением. Я хотела этого, Айви хотела этого, но что самое главное — Маталина хотела этого.

— После вас, мадам пикси, — произнес Пирс, и Джи резко поднялась в воздух, исчезнув в одно мгновение.

— Джи! — закричала Айви, и мы с Пирсом съежились. — Извините, — прошептала вампирша, когда Джи вернулась.

— Я не собиралась покидать их, — сказала пикси, поставив руки на бедра и паря над нами. — Я просто должна была убедиться в том, что по земле безопасно путешествовать.

— Где Рекс? — спросила я, страх ножом пронзил меня.

— Внутри, — Джи передвинулась вперед, потом назад. — Сюда. Остерегайтесь стекол.

«Стекол?», — подумала я, замерзшая, несчастная и переживающая за Дженкса.

Айви села за стол рядом с фэйри, явно намереваясь оставаться там, пока я буду в подземелье. Помахав ей, хотя она этого не увидела, я последовала за Джи. У Пирса в руке был один из фэйрийских мечей, и когда трава сомкнулась за нами, я спросила:

— Ты знаешь, как им пользоваться?

— Конечно, нет, — сказал он, — но разве это не предусмотрительно? Это чертовски острая арканзасская зубочистка.

Мои брови поднялись.

— Хоро-о-шо-о.

Вскоре мы наткнулись на стекло — остатки от моего флакона с зельем, я думаю, — и мы осторожно прошли через толстые осколки, следуя за дорожкой из золотой пыльцы Джи. Каждый птичий голос заставлял мое сердце биться быстрее. Каждый порыв ветра в листьях привлекал мой изучающий взгляд вверх. Трава, через которую мы шли, была подстрижена, но она доходила мне до талии, вырастая в заросли. Легкий скользящий звук заставил меня остановиться.

— Святое дерьмо! — воскликнула я, и Пирс выставил меч в сторону жука с твердым панцирем, по размеру сопоставимого с броненосцем. Его антенны покачивались в нашу сторону, и я замерла, гадая, могу ли я пнуть его, или он сжует мою ногу.

Джи, которая летела на хороших и безопасных четырех футах над землей, посмотрела вниз.

— Это жук-коротышка, — пояснила она, ее тон говорил о том, что я веду себя как ребенок.

— Я никогда не видела жуков размером с мою голову, — пробормотала я.

Она опустилась ниже, чтобы отпихнуть насекомое, и жук исчез.

— Намного безопаснее, когда ты умеешь летать, — сказала она легко. — Я ходила по земле целый месяц, когда перебила основную вену в своем правом нижнем крыле. Я ненавидела это. И за все это время я вообще не выходила наружу.

Неудивительно, что ничто не беспокоило Дженкса. Чтобы просто ходить, нужна смелость.

Джи замерла, ее лицо побледнело, и ее крылья начали сыпать меланхолично-синюю пыльцу. Я обошла ее, остановившись, когда поняла, что мы стоим у пня Дженкса. Трава закончилась, уступив место плоскому листу земли, который, как я помнила, был размером с ногу или около того, но теперь выглядел огромным. Он был покрыт следами битвы. Огонь, в котором сжигалось оружие фэйри, почти потух. Воздух был чист, но память воспроизводила запах крови и жженых волос, доносящийся через участок земли. Здесь было тихо. Пусто.

Пирс незаметно пододвинулся ко мне, и вместе мы посмотрели на заниженный вход в дом Дженкса. Он был почти невидим, вырезан так, чтобы выглядеть, как часть пня.

— Она круглая, — сказал он тихо. — Никогда прежде не видел круглой двери.

— Может это для крыльев? — догадалась я, посмотрев вверх на Джи. — Спасибо, Джи. Ты не хочешь пойти с нами внутрь?

Ноги Джи коснулись земли рядом со мной, ее голова была наклонена, скрывая слезы.

— Дальше я не пойду, — сказала она, ее голос был шепотом. — Мой муж считает, что я не должна была присоединяться к битве, зная, что это на самом деле уже не мой сад. Но я не видела никакого вреда в том, чтобы посетить своих сестер, пока он был дома, чтобы убедиться в том, что никто не заберет нашу собственную землю.

— Ты дочь своего отца настолько же, насколько дочь своей матери, — сказала я, касаясь ее руки и заставляя ее поднять взгляд. — Всегда отклоняешься от правил.

Она грустно улыбнулась, отчего стала выглядеть еще красивее, смахнула блестки с лица и посмотрела на свой первый дом со слабой улыбкой.

— Я думаю, что мне бы хотелось возвращения моего папы, если он будет счастлив.

Я кивнула, впервые чувствуя, что я, возможно, делаю что-то хорошее.

— Я постараюсь.

Она взлетела с мягким жужжанием, рассыпая блестящую пыльцу над нами. Пирс чихнул, и я задержала дыхание.

— Теперь вы пахнете правильно, — произнесла она, и больше ничего не сказав, улетела. Звук ее крыльев пропал неожиданно быстро.

Пирс хлопнул по одежде, чтобы скинуть с нее пыльцу.

— Ты не хочешь пахнуть правильно? — спросила я, и он поднял свои брови.

— Она посыпала нас слишком сильно, — сказал он. — Кроме того, зачем нам нужно пахнуть?

Я не знала. На самом деле, меня это не волновало. Испытывая меланхолию, я осмотрелась вокруг, чувствуя ветер, почти пробуя его. Здесь было слишком тихо для моего сада, в котором так долго раздавалось пение и хихиканье пикси под солнцем или звездами. Они тоже ушли или прятались. Пирс сделал небольшое движение вперед, и я скользнула своими пальцами к его. Потому что я нуждалась в его моральной поддержке. Устремив взгляд вперед, я сделала широкий шаг, мои ноги тихо ступали по ухоженной земле, когда я пересекала открытое пространство и видела, как дверь увеличивается. Мой шаг не замедлился, пока я не достигла ее.

Когда я посмотрела на дверь, у меня задрожали колени. За ней был Дженкс, оплакивающий свою жену. Из всех демонов, с которыми я встречалась, всех страшных ведьм, диких оборотней и злых эльфов — это была самая сложная вещь, которую я когда-либо делала. На кону стояла жизнь Дженкса. Я не могла проиграть.

— Может, стоит постучать? — спросил Пирс, пока мы смотрели на дверь.

— Конечно, — собравшись с мужеством, я постучала, зная по ровному звуку, что между ней и пнем не было лишнего пространства. Пирс прочистил горло и выпрямился, как будто мы звали соседей, и спустя мгновение посмотрел меня.

— Ты можешь встать на линию? — спросил он, в его глазах был намек на трепет. — Мне немного страшно сделать попытку. Мне кажется, она может взорваться во мне из-за моего маленького размера.

— Я связана с ней с того момента, как мы сплели заклятие. Все в порядке.

— О, — он заколебался, и я почувствовала покалывание между нами. — Я считаю, что нам следует просто войти, — сказал Пирс, устремив глаза к деревянной двери.

Кивнув, я открыла дверь.

Глава 24

Входная дверь Дженкса открылась в черный тоннель, который был немного выше, чем дверной проем. Чтобы войти, нам пришлось спуститься на ступеньку вниз, и неожиданно спуск в глубину вызвал у меня дрожь по позвоночнику. Здесь было темно, свет доходил только из-за наших спин, и не было эха. В воздухе пахло имбирем, и мои сжатые челюсти расслабились. Я почувствовала в своем сознании легкое поглаживание, и у ноги Пирса возникло мягкое свечение. Это были земные лей-линейные чары света, которые он знал, и я осторожно подняла шар, способная справиться с ним там, где Пирс не мог. Если бы он попытался, его аура, скорее всего, разрушила эти чары. Шар безвременья был холодным на ощупь, и скользким, словно он мог просочиться сквозь мои пальцы.

Пирс снял шляпу и закрыл за нами дверь. По его лицу пробежало изумление, и я проследила за его взглядом, направленным на потолок и стены. Пыльца пикси покрывала все, она ловила свет и источала его, делая еще более ярким. Естественные углубления были покрыты резьбой, чтобы собирать пыльцу пикси, и они светились наиболее ярко, представляя фантастические узоры из завитков и спиралей. Это было очень красиво, и я подумала, что это было сделано меньше чем за два года. Семья Дженкса была поразительной.