Новая Неистинная Пара (СИ) - Фролова Машенька

Да, сломанные судьбы, сломанные жизни, слезы, горе, боль, и все это — власть, ее часть. Я не знаю ни одной страны, где в тюрьмах не сидели бы тысячи преступников. И сколько из них сидят по навету, по случайности, из-за ошибки? Никто и никогда не узнает. И совсем неважно, какую форму управления использует государство, ошибки и кровь есть везде. Более того, о большей части преступлений обыватели никогда не узнают. Управленцы давно уже научились не экономить на СМИ и манипуляции общественным мнением, так что вместо обсуждения гибели военных или ученых, об играх политиков и разведки, простые люди будут обсуждать «звезд» и обоснованность сексуальных предпочтений определенного процента населения. Ведь рекреационный секс или драка "айдола" — вопросы куда более важные, чем продажа, скажем, национальных интересов…

Я смотрел в ее красные от слез глаза, и недоумевал… Нет, серьезно, неужели моя малышка и правда верила, что Мастер будет наказывать зверей тюрьмой? И где ее строить? Зачем мне, вообще, выделять на эту сферу деньги? Каждый оборотень знает, что если преступление действительно велико, то проще покалечить или просто убить. И расходов меньше, и остальным урок с намеком. Да, не гуманно, но и нас не миллиарды, да и пунктов Закона у нас меньше, чем в любом УК.

— … Ты даже не слышишь меня сейчас, — выдохнула, наконец, она. — Ты настолько сгнил, что даже не понимаешь, насколько ужасен…

Я Казнил, Казню, и буду Казнить, только по Закону, — проговорил я, все еще размышляя.

Она рассмеялась, но с горечью.

— Ты все время говоришь: «Я — Закон». И ты прав, ты трактуешь каждое правило так, как тебе удобно, моральный ублюдок! Как же я хочу увидеть, как ты сдохнешь!

Я рассмеялся. Не удержался, просто, не смог. Веера ради, кто бы мне лет сто назад сказал, что я стану жертвой типичной пропаганды, когда кого-то одного кто-то другой превращает в олицетворение вселенского зла. Я бы не поверил! Да все мои любовницы в прошлом были куда умнее, а эта…

— Ты услышал все что хотел! — бросила она мне. — Таких как ты быть не должно… Жаль только, что из всех выродков выжил именно ты…

Смех увял сам собой… Инга… откуда в моей девочке столько злобы? Вся моя семья погибла задолго до ее рождения, так откуда столько ненависти? Хотя и без слов ясно, что это не ее мысли. Она просто поверила чужим словам. Проклятая метка! Даже после всех ее слов и поступков, я все еще ее оправдываю… Идиот!

— Ты знаешь, что вчера на меня покушались в Москве? — спросил я.

— Я думала, что ты уже сдох…

— Так ты поэтому сбежала, чтобы не быть рядом с моими ближниками, если ваш план вытянет?

— Нет! Ты просто стал мне противен, — после молчания проговорила она.

— Да? — усомнился я, вставая с кресла и возвращаясь к бару. — А вот у меня другая информация…

Сделал театральную паузу, а затем принялся тоже перечислять имена:

— Ооно Сеничи — моя ширма в азиатском регионе. Погиб два дня назад, вместе с женой и двумя сыновьями. Сгорел. Суман Митра — моя ширма на рынках Индии и Пакистана, погиб тридцать шесть часов назад, вместе с охраной и малолетней дочерью. Шарль Рют — моя западноевропейская ширма. Погиб в собственном офисе, как и еще двенадцать человек и два оборотня, от отравления пущенным газом, семьдесят три часа назад. И это далеко не весь список тех, кого ты слила своему дятлу, дорогая. Их кровь на твоих руках! — сорвался и последние слова прорычал. — Это были мои люди, простые люди, не одаренные, не из семей оборотней или их окружения. Они просто работали на меня! И ты всех их прикончила…

Она побледнела, но в глазах не было раскаянья, только решимость.

— Благодаря тебе я уже лишился нескольких шахт драгоценных камней. А это уже около трех сотен миллионов. И это только на данный момент. По акциям и ценным бумагам мне еще не предоставили отчета…

Я остановился, глянул в ее злые глаза. Нет, мне не верилось, что она и правда, такая дура.

— Скажи, ты и правда думаешь, что твои «друзья» рассказывали все эти мерзости, что ты мне пересказала, только из желания «уничтожить мерзавца»?

Несколько секунд всматривался в ее лицо.

— Деньги, милая, — произнес я. — Всегда только они.

Судя по ее глазам, она мне не верит. Ду-у-ура…

— Где Виоль? Я хочу его увидеть…

— Я же чудовище… — пожал плечами.

— Ты не мог! — задохнулась она. — Нет, ты не мог…

— Серьезно? — усмехнулся я. — По твоему мнению я «НЕ мог» убить любовника своей жены?! Знаешь, это даже забавно, за столько лет ты так и не поняла, кто твой муж…

Ее переворот и бросок в мою сторону произошел почти мгновенно. Мелкая волчица в прыжке попыталась меня загрызть. Увернувшись, пнул зверя. Одной рукой ударил по ребрам, другой: ухватил за шерсть и отшвырнул, впечатав в стену. Скулеж, хруст ее костей. Но она все равно попыталась снова. На этот раз я отбил ее рывок ногой, легко увернувшись от челюстей.

— Что ты можешь против меня? — спросил я.

Несколько секунд мы крушили кабинет, пока я не ухватил ее за пасть, одновременно буквально насаживая ее язык ей же на клыки. Рык перешел в скулеж, а он в болезненный визг.

— Я легко могу разорвать тебе пасть, тварь! — прорычал я, выпуская Власть Зверя и Страх. В комнате тут же стало трудно дышать от силы.

Я вглядывался в жалобные глаза волчицы, чувствуя, как мои начинают гореть от близости переворота. Я же ее сейчас уничтожу… просто порву… Кому бы помолиться, чтобы появились силы ее не убить? Жаль, что я — атеист.

— Если бы ты была чуть умнее, то догадалась бы узнать о моих прошлых пассиях, а у меня случалось, когда убивал шлюх. Это с женой я ласковый, рогатый слабак. А вот со шлюхами… — я отпустил верхнюю челюсть, тут же надавливая на пару определенных точек. Еще чуть сильнее — и я выверну ей челюсти.

Ее дикий визг боли слился с острейшим ударом от метки. На миг в глазах заплясали звезды. Я отшвырнул ее назад, тут же пиная ногой, как мяч, по морде, в сторону единственного целого шкафа. Кто бы мог предположить, что я буду играть в футбол своей Истинной?

Когда подошел ближе к груде обломков, из ее носа, глаз и ушей уже струилась кровь. Поднял ее за морду, ловя ее полный муки взгляд.

— Перекидывайся, сука! — Приказал я.

Через минуту в моих руках уже была едва дышащая, голая жена.

— Влад, — прошептала она сухими губами, едва не теряя сознание.

Отвесил ей пощечину, так что она кулем рухнула на осколки бутылок бывшего бара.

— Не смей называть меня по имени, шлюха!

Она захрипела.

— Помнишь, я как-то говорил, что если ты меня доведешь, то у тебя появится реальный повод меня ненавидеть?

Сладкий запах ее крови быстро наполнял комнату.

— Так вот, — я подошел максимально близко к ее лицу, едва не наступил, — я решил, что женщинам нужно уступать. Я — монстр? Да будет так…

Перешагнул через нее и прошел до двери. Близнецы меня уже ждали, дальше по коридору.

— Поднимайте эту шкуру, — приказал я.

Парни проскользнули мимо, не глядя в глаза. Наоки подхватил Ингу на руки. Мы прошли до соседней двери, где имелись удобные диваны и стол для совещаний на восемь персон. Я прошел до большого кресла, за которым имелся стеллаж с напитками, пока старшенький устраивал женушку на один из диванов. Подхватил бутылку воды, открыл, вернулся и вылил все на голову жены.

Она встрепенулась, вскрикнула. Мелкие ранки, синяки, как и переломы, уже стремительно регенерировали.

— Парни, она ваша, — произнес я, когда понял, что она полностью пришла в себя и слышит меня.

Наклонился, ухватил за скулы, притягивая к себе.

— Только рискни перекинуться, шлюха, и я придумаю кое-что похуже групповушки, крошка!

В ее глазах больше не было ненависти, только страх на грани ужаса. Я отпихнул ее от себя и брезгливо обтер дрожащие пальцы о брюки.

Выбрал себе бутылку коньяка и плюхнулся в кресло начальства. Откатился на кресле так, чтобы иметь лучший ракурс. Инга обхватила себя руками, пытаясь прикрыться, пока парни, похабно переглядываясь, принялись раздеваться.