Король решает не всё (СИ) - Марс Остин

— Не вопрос, — заинтересовался повар, — с Шеном скоординируем и вперед. А ты вообще надолго к нам?

— Не в курсе, — пожала плечами Вера, — господин министр сказал, что поговорит со мной позже, но когда это «позже» настанет, фиг его знает. А что?

— Да я просто спросить хотел, — повар замялся, стал без нужды поправлять рукава, потом посмотрел на заинтересованно навострившую ушки Лику и кышнул ей: — А ты чего тут? Работы нету? Давай, иди, нам с госпожой поговорить надо, на важные секретные темы. Давай, давай!

Девушка фыркнула, задрала носик, отбросила волосы за спину, встала и медленно пошла к выходу, старательно качая бедрами. Вера проводила её скептическим взглядом, посмотрела на нескольких парней за соседними столами, которые тоже не оставили зрелище без внимания, скорчила рожицу и покачала головой. Посмотрела на Булата, увидела его полный сочувственной насмешки взгляд и прошептала:

— Она двигается, как солдат, который прикидывается шлюхой. Неужели я тоже так выгляжу?

— Нет, — сделал серьёзную мину повар, — у тебя это как-то по-другому смотрится. Ну, все эти ваши, — он сделал пафосную мину и по-женски покачал плечами, изображая сидячую походку от бедра, Вера прыснула и рассмеялась, повар смутился, махнул рукой: — Короче, нет. Она ещё учится, не суди её строго, это не всем дано. Она раньше была… — он замялся, поджал губы, как будто подбирая слово помягче, шепотом сказал, — страшненькой, если честно. Но для агента так даже лучше, меньше внимания привлекаешь. Когда ей запилили такие изменения в теле, она была в восторге, — повар кривовато усмехнулся, вздохнул, — и характер у неё здорово изменился, не в лучшую сторону. Красота портит женщин так же, как деньги портят мужиков.

Вера подняла брови, удивляясь такому сравнению, он хохотнул, как будто смутился из-за своего внезапного приступа философии, пожал плечами, стал ковырять пальцы.

— Так что ты хотел спросить? — она выскребла тарелку и тщательно облизала ложку, стала отламывать хлеб маленькими кусочками, Булат тяжко-претяжко вздохнул и решился:

— У меня борщ не получается. Я всё делаю, как ты говорила, а он вроде нормальный, но не такой.

— Всё-всё делаешь? — подозрительно подняла бровь Вера, он кивнул, — и секретный ингредиент? — Булат улыбнулся и опустил голову, она обличающе заявила: — Ну а что же ты хотел тогда? Надо всё по рецепту делать!

— Не знаю, — с досадой поморщился он, — может, у меня что-то с пропорциями не то? Я же всё-таки на большой казан делаю, может, там по-другому рассчитывать надо? Или это из-за печки, температурный режим не такой? Короче, я не знаю. Может, ты, это… сделаешь тут, у меня? Пока время есть? — Он с надеждой посмотрел на Веру, она улыбнулась, запихала остатки хлеба в рот и отряхнула руки:

— Ну пошли, чего уж там. Посмотрим на твой казан.

Повар просиял, собрал со стола тарелки, Вера подхватила сумку и пошла за ним. За их перемещением по столовой осторожно следили почти все, уже у двери на кухню кто-то весело крикнул:

— Булат, что у нас на ужин?

— Хрен с маслом! — заявил повар, хитро улыбнулся и погрозил пальцем спрашивающему: — Не болтай, сглазишь!

По всей столовой раздались довольные выкрики, смех и свист, Вера пораженно рассмеялась, оглядываясь, повар толкнул её локтем и шепнул:

— Не удивляйся, ты у нас уже знаменитость. А если научишь меня делать правильный борщ, вообще будешь как почитаемая святая. Пойдем.

На кухне у Булата оказалось по-спартански скромно, но чисто, а ещё всё было такое огромное, что Вере казалось, что она попала в дом к великанам. Здоровенные табуретки, высокие столы, огромные котлы и кастрюли, тесаки размером с меч и топорики для мяса, которыми можно кабана уложить. Она уважительно присвистнула и кивнула:

— Ну что ж, вперед.

Повар стал показывать и рассказывать, Вера вымыла руки и закатала рукава, приступая к делу. Булат рассказывал ей веселые истории из жизни отдела, когда его прервал стук в дверь.

— Никого нет дома! — рявкнул повар. Стук повторился, Булат прокашлялся и рявкнул ещё громче: — Идите в пень, я занят!

Вера зажмурилась и потерла ближнее к Булату ухо, в котором звенело от его крика, повар увидел её движение и сконфужено растянул губы в улыбке, пожимая плечами:

— Пардоньте, привычка.

Вероника махнула рукой и вернулась к чистке картошки, потом заметила как вскинулся повар и тоже посмотрела на дверь. В двери появился бледно светящийся овал, из которого вышел довольный собой Барт и радостно распахнул объятия:

— Ура, я пришел!

Булат побагровел от возмущения и медленно вдохнул полные легкие, готовясь высказываться, но Вера успела раньше:

— Ура, ты пришел! — и тоже раскинула руки, ловя несущегося к ней вприпрыжку Барта. Маг обнял её и остался стоять, прижавшись и топчась на месте от избытка счастья, Вера рассмеялась, увидев как надутый Булат медленно выпускает воздух и шепотом бурчит ругательства. Повар с досадой махнул рукой и опять взял тесак, стал преувеличенно рьяно рубить мясо со зверской миной. Вероника отстранилась от Барта и заглянула в лицо: — Ну что ты, чудо тощее? Как учеба, как жизнь вообще?

— Это один вопрос, а не два, Верочка, потому что жизнь моя — сплошная учеба, — напоказ вздохнул маг, разводя руками. — Вам что-нибудь помочь? Я умею резать.

— Не надо, — буркнул Булат, Вера подняла ладони:

— Хозяин — барин, дело ваше. Рассказывай, мелочь.

— Я просыпаюсь в пять и сажусь есть, одновременно делая расчеты, — стал с серьезным видом перечислять маг, — потом бегу в Школу Спецкорпуса, с семи до десяти у меня боевая магия. Потом бегу в другой корпус, где у меня с десяти до часу ментальная. Потом бегу сюда обедать и во время еды делаю расчеты. Потом с двух до пяти у меня, — он тяжко вздохнул и крайне неохотно выдавил, — бытовая, потом два часа на расчеты и с семи до десяти работа. Потом я час сижу здесь, в столовой, делаю расчеты и домашние задания, в одиннадцать у меня тренировка, которая длится полтора-два часа, а потом я совершенно свободен. Как тебе?

— Напряженно, — шутливо округлила глаза Вера, — и так каждый день?

— Нет, что ты, — напоказ удивился Барт, — так только с понедельника по субботу. В воскресенье у меня нет учебы и нет тренировки, зато я с семи утра до семи вечера занимаюсь в мастерской со своим куратором по артефактам, готовлюсь в экзамену на мастера третьей ступени.

— А когда ты успел сдать на вторую? — удивился Булат, Барт улыбнулся во все тридцать два и задрал подбородок:

— Ещё летом. Я просто не отмечал, решил, получу третью, тогда и устрою гулянку. Я же не Артур, годами на ступень учиться, у меня всё быстро.

Вера тихо рассмеялась, Булат покачал головой и добродушно хохотнул:

— Скромность так и прёт.

— Талант за скромностью не спрячешь, — отмахнулся маг, — так зачем тратить силы?

— Ох и хвастун, — рассмеялся Булат, Вера сделала загадочные глаза и прошептала:

— И в кого же это он такой? — Булат запрокинул голову и заржал, тряся пузом, Барт чего-то покраснел и потупил глазки. Повар отсмеялся и медленно вздохнул, продолжая улыбаться:

— Да, это семейное, у них у всех скромность не в чести.

— Ничё, — сделала суровую мину Вера, — пусть скромностью гордятся те, кому гордиться больше нечем. Да, детка?

— Я запишу, — поднял указательный палец Барт и достал из кармана блокнот с карандашом. В дверь опять постучали, Булат опять рявкнул:

— Нету никого! Идите лесом!

В замке заскрежетало и дверь открылась, вошел господин министр, Двейн и мелкая зараза Лика, заинтригованно блестящая глазками. Министр нахмурился:

— Что за сборище? Барт, свободен.

Маг надулся, насупил брови, но молча встал, поклонился и исчез. Вера укоризненно глянула на министра, но он смотрел поверх её головы на Булата. Повар с силой вогнал тесак в разделочную доску, так что он остался торчать в ней, как топор в пеньке, вытер руки передником и угрюмо сложил их на груди:

— Ну? — Министр молча указал ему глазами на дверь, Булат медленно качнул головой: — Было-было, но чтобы меня из моей кухни выставляли, ещё не было. Что случилось?