Навечно (ЛП) - Ли Женева

Феникс. Даже если смерть коснется ее, она воскреснет, став еще сильнее, чем прежде. Несокрушимая. Непоколебимая. Абсолютно, черт возьми, неприкасаемая.

Для всех, кроме меня.

Шелковое платье облегало ее миниатюрный торс, перья оранжевых и малиновых оттенков трепетали на плечах, груди, бедрах ― и все это горело. Языки пламени окутывали ее, не причиняя вреда, облизывали кожу цвета лунного камня, вплоть до золотой маски, скрывавшей все, кроме чувственного рта и изумрудных глаз. Они встретились с моими, и на этих совершенных губах расцвела улыбка, принадлежавшая только мне, ― улыбка, которая обещала, что только я смогу прикоснуться к этой силе, почувствовать ее кончиками пальцев, поделиться ею, когда мы удовлетворим священный зов нашей связи.

Что я и сделаю, черт возьми, как только смогу.

Она не выказала ни малейшего признака страха при моем приближении, никакого ужаса перед существом, которое показала маска, и я понял, что должен сделать.

ГЛАВА 54

Тея

Он был воплощением смерти. Джулиан всегда чувствовал себя комфортно в тени, в ночи. Сегодня он владел ими. Линии его черной маски были жесткими, они повторяли резкие, скульптурные черты его прекрасного лица. Из-за нее смотрели бездонные озера оникса. В его глазах не было и намека на синеву. Когда он двигался, свет задерживался на его кожаной одежде. На чешуе. За его спиной развевался плащ, образуя огромные крылья с прожилками.

Это был зверь, живущий в моей собственной душе, ужасное, прекрасное чудовище, принадлежащее мне. Его магия бурлила в моей крови, взывая к нему, словно чувствуя, как во мне нарастает настоятельная потребность.

Прикоснуться к нему.

Овладеть им.

Чтобы показать всем присутствующим, кому именно принадлежит Джулиан Руссо.

Мне.

Его пристальный взгляд не отрывался от моего. Каждый его шаг наполнял меня страстью, в каждом его движении чувствовалась сила. Моя противоположность. Мое завершение. Равный мне во всех отношениях. Моя пара.

Все окружающие меня существа остановились и смотрели на меня, чувствуя связь между нами. Но мне было все равно. Пусть чувствуют. Завидуют. Жаждут ее. Джулиан был моим, а я ― его.

Наша связь затрепетала между нами, когда он подошел ко мне. Эти бездонные глаза не отрывались от меня, когда он опускался передо мной на одно колено.

― Моя королева. ― Его слова пронзили меня насквозь, они были интимными, даже несмотря на публичную демонстрацию верности.

Я потянулась к нему, и он сжал мою руку, его прикосновение пульсировало даже сквозь перчатки. Он поднес ее ко лбу и прижал один раз, прежде чем поднести к груди, а затем поцеловать. Мое дыхание сбилось, платье больше не было единственной частью, охваченной огнем.

Я едва различала фигуры, двигавшиеся позади него, пока они тоже не опустились на колени, склонив головы. Братья Джулиана. Его отец. А вскоре за ними последовали и другие. Не все. Но многие.

Вот тебе и инкогнито.

Я высоко держала голову, впитывая текущую через меня силу, позволяя себе почувствовать ее и стать ею. На другом конце двора взгляд Сабины встретился с моим. Она слегка наклонила голову, что было самым близким к проявлению верности, которое она собиралась мне продемонстрировать. Я кивнула в ответ.

Потому что королевы разделяли власть, и, несмотря на мои довольно натянутые отношения с будущей свекровью, я знала, что это единственный путь вперед. Не прятаться от нашей магии ― делиться ею.

Я перевела взгляд на Джулиана, чья греховная ухмылка излучала гордость, и произнесла четким, громким голосом:

― Твое место рядом со мной, моя пара.

Мне нравится стоять перед тобой на коленях.

Меня обдало жаром, и это не имело никакого отношения к моему платью. Позже я позволю ему показать, как сильно это ему нравится.

Джулиан поднялся, и его семья последовала за ним. Наши пальцы машинально сплелись, словно знали, что именно там их место.

― Богиня, ― прорычал он себе под нос, и у меня поджались пальцы на ногах.

Мы шли рядом по двору, кивая в знак приветствия, но не останавливаясь, чтобы поговорить с кем-то. Пока наша магия бушевала в нас, желание спариться становилось все более непреодолимым. Я подняла глаза и увидела, что Джулиан наблюдает за мной.

Я не уверен, как долго смогу держать свои руки подальше от тебя. Слова пронеслись сквозь меня ― нежная просьба, приправленная потребностью. Его маска скрывала это, но я чувствовала. Возможно, потому что мое тело требовало того же.

Не надо.

Его зубы впились в нижнюю губу, мелькнул клык. Осторожнее, любовь моя, иначе я покажу всем здесь, кому я принадлежу.

Наверное, ты имел в виду, кому я принадлежу?

Его рука крепче сжала мою, и он ускорил шаг, больше не играя роль короля, приветствующего своих подданных. У него была миссия. Мой пульс учащенно бился, пока мы пробирались сквозь толпу и выходили со двора в залы дворца.

Представление продолжалось и внутри, но атмосфера изменилась. Двор был всего лишь шоу, данью приличиям и политике с намеком на чувственные извращения. Это был Полуночный карнавал.

С высоких сводчатых потолков свисал черный шелк, увитый огромными лианами, на которых распускались гигантские листья. Когда-то это был дворец. Теперь ― чувственный рай. Коридор был пуст, но где-то вдалеке звучала музыка, ее ритм почти совпадал с биением моего сердца. Звук манил нас вперед, мимо канделябров, проливающих воск на мраморный пол, подталкивал к этому гипнотическому ритму.

Джулиан сделал паузу.

― Думаю, это и есть та кровавая оргия, о которой упоминал Себастьян.

Его тело развернулось, поворачивая в противоположном направлении, прочь от карнавала, к нашим покоям.

― Джулиан, Обряд. ― Я осталась на месте.

― Нам не нужно ничего доказывать. ― Он притянул меня ближе, не обращая внимания на пламя, которое тянулось к нему. Если он и почувствовал его, то ничего не сказал.

Я освободила желание внутри себя, позволила ему сиять в глазах.

― Кто сказал, что нужно что-то доказывать? Ты мой, и я могу делать с тобой все, что захочу.

На его соблазнительных губах заиграла ухмылка.

― Что доставит тебе удовольствие, моя королева?

― Я приехала, чтобы пройти Обряд. Я должна увидеть все.

Джулиан замер. Под темной маской он был воплощением бога мщения, выточенного из оникса.

― Ты хочешь принять участие в кровавой оргии?

Каждое слово было произнесено с напряжением, осторожностью, и я знала, что, если скажу «да», он найдет способ удовлетворить это желание, даже если его инстинкт собственника сейчас на пределе.

― Я хочу посмотреть, ― уточнила я, проводя тыльной стороной ладони по его чешуйчатой маске. ― Только ты можешь прикоснуться ко мне… попробовать меня на вкус.

Бездна в его глазах стала еще глубже, даже когда он покачал головой.

― Нет… только не тогда, когда ты…

Я подавила желание вздохнуть. Я могла бы надавить на него, но не стала. Только не сейчас, когда он так старается сдержать этот первобытный инстинкт ― защитить и оградить меня и моего ребенка. Вместо этого я прикусила губу.

― Тогда, может быть, я попробую.

Он на мгновение застыл на месте.

Я уперла руки в бока и ощутила ту силу, которую почувствовала во дворе.

― Я не тот невинный человек, которого ты встретил в Сан-Франциско. Кровавая оргия меня не напугает.

Наконец он кивнул и протянул руку.

― Тогда пойдем.

Если я думала, что приличия заканчиваются в холле, то разврат начинался в бальном зале. Джулиан схватил меня за руку, когда мы вошли в него, и я сразу поняла, почему. Роскошные диваны, стулья и табуреты, обитые бархатом, были повсюду, и на каждом из них лежали тела. Обнаженные тела. Извивающиеся тела. Единственной защитой были маски. Вампиры и фамильяры, одни кормились, другие…