Все нехотя закивали и воздержались от комментариев. Найдя в учебнике нужный параграф, я спокойно принялась переписывать его.
Дверь снова открылась.
– Эмес, ты ко мне? – воскликнула мягким нежным голоском вмиг сменившая личину учитель.
По аудитории прошелся смешок.
– Нет, госпожа Портовски, я к своей Алевтине буквально на секундочку. – Не дожидаясь ее дозволения, ведун быстренько поднялся до моего стола. – Аль, – шепнул тихо, – я в город на три дня. Остаешься под наблюдением Рески. Если что случится – бежишь к кому?
– К Эрику Альтовски, – выпалила не думая.
– Все верно. Я тебе посылку от мамы в комнату занес. Не теряй меня, хорошо? – Он отошел на шаг от стола, вдруг вернулся и сдвинул в сторону учебник. – А это что?
– Блокнотик для танцев. – Не поняла, что его так заинтересовало?
– А, помню такие, – Эмес пальцем подтащил к себе злосчастный блокнот, – девушки вечно бегали с ними по коридорам. И кто у тебя там записан?
– Пусто пока.
– Отлично, – глазки ведуна буквально загорелись, – значит, первый танец мой.
– А Яни? – Приподняв бровь, проследила, как Эмес что-то пишет в строчках.
– Перетопчется, ты моя невеста, не его. Ему мы отдадим второй, и пусть спасибо скажет!
– Ну уж нет! – Попыталась отобрать у него свою ручку, но куда там. – Эмес, я обещала, что буду его сопровождать.
Вокруг нас стало подозрительно тихо, а у меня зачесался затылок – наверняка его прожигали взглядом все девчонки нашей группы.
– Ладно, рядом постоит, – нехотя сделал одолжение нагу ведун.
– Эмес…
– Ну хорошо, первый танец Яни, но остальные мои. Все!
– Может, не надо все… – Я застонала.
– Ладно, вот тут оставлю танец Эрику. Все, я ушел, не будем злить Элоизу.
Закрыв блокнот, вернул его мне. Подмигнув, быстренько спустился и под тяжелым взглядом Портовски скрылся из аудитории.
– Миленина!!! – прошипели сидящие рядом девчонки.
– Ничего не знаю! Кольца на пальце нет, значит, не считается, – высокомерно произнесла, убирая блокнот в сумку.
* * *
Бывает, что время тянется бесконечно долго. Но порой, когда на пороге событие, лично тебе неприятное, страшное или волнующее, неделя пролетает в мгновение ока. И оказывается, что уже завтра ты должна будешь надеть шикарное платье, сделать мудреную прическу, расправить плечи и спуститься с огромной лестницы в главный зал.
Хотела ли я попасть на бал?
Скорее нет. Не мое это – блистать на танцевальном полу, улыбаться всем и вся. Корчить из себя что-то воздушно-высокомерное, быть тем, кем не являешься.
Мне совсем не хотелось идти на вечер в честь нового учебного года. Сидела на подоконнике и наблюдала, как в академию прибывают многочисленные гости. Кто в каретах, запряженных тройкой пегасов, кто верхом. Солнце медленно склонялось к линии океана, окрашивая все в золотистые тона. На горизонте один за другим вырисовывались белоснежные паруса легких шхун.
Раскрыла книгу по истории инквизиции, но не могла прочитать ни строчки – все мое внимание было сосредоточено на фигурах, стоявших на палубе приближающегося парусника. Рослые, просто огромные мужчины. Оборотни! Кое у кого виднелся хвост, что озадачивало и интриговало.
Над головой заржали пегасы. Подняв взгляд, улыбнулась. Меня тоже заметили: высунувшийся из окна кареты подросток вежливо мне кивнул. На его щеках неожиданно появились милые ямочки. Не удержавшись, послала ему воздушный поцелуй и тут же получила ответный. Мальчишка засмеялся, и весь его важный вид вмиг улетучился.
Шторка отогнулась сильнее, и в проеме появился суровый мужчина. Жесткий.
Но меня это не проняло. Повинуясь дерзкому порыву, послала поцелуйчик и ему.
Он засмеялся и покачал головой, а потом, вытянув руку, начертил в воздухе огненный знак. Он разрастался и ширился, летя на меня.
Испугаться не успела. Подскочивший Яни согнал меня с подоконника и, резко отворив раму, высунул ладонь, словно принимая огонь на себя. Знак стремительно уменьшился, и стоило пламени коснуться кончиков пальцев нага, оно исчезло без следа.
Карета скрылась за башней.
– А что это, Яни? – поинтересовалась я взволнованно.
– Метка, такой ведуны одаривают тех, кого хотят защитить.
– Ведуны? Но мальчик явно оборотень.
– Смешанная семья, Аль. У меня такая же.
Наг всматривался в небо, будто ожидал кого-то.
– Зачем мужчина послал мне этот знак? – Мое любопытство, как всегда, перло вперед, желая докопаться до сути произошедшего.
– Оберег, защита…Ты для него своя.
– Но ты принял его на себя. – С сомнением покосилась на змея.
В голове зашевелились мысли, одна другой страшнее…
– А нечего, Аль, левым мужикам на тебя клеймо лепить. Хватает и того, что от Эмеса наставлено.
– От Эмеса?! На мне? – Покрутилась на месте, пытаясь понять, где на мне метка стоит.
Корова я им, что ли? Нечего меня клеймить!
Яни закрыл окно и одарил меня непонимающим взглядом.
– Аля, на тебе кулон, заточенный на охрану. Ты с ним в академию приехала.
– А, это! – Меня разом отпустило. – Подарок от Златы, там ее магия.
Он кривовато усмехнулся, словно обвиняя меня в наивности.
– Ведьма, какая Злата?! Там уже давно следы магии главы рода Валынских.
Я достала голубенький камешек на цепочке и сжала в ладони. Настолько привыкла к нему, даже забыла, что он висит на шее.
За окном снова послышался скрип и легкое громыхание.
Очередная карета. Резная, с гербом золотого дракона на двери. Из оконца высокомерно выглядывала знакомая неприятная старуха с нелепой высокой прической и кислой рожей.
– А-а, госпожа Валевски, – процедила я, что сплюнула.
– Да, – Яни изобразил рвотный позыв, – высшие маги всегда выглядят так, будто у них кишечные колики.
– Ну не знаю, эта выглядит так, словно она сама разносчик этих колик.
Фыркнув в сторону мамаши ректора, отошла от окна и плюхнулась на кровать. Снова накатила легкая апатия. Взглянув на свой черно-белый воздушный наряд, поморщилась.
– Ну что ты киснешь, Аль?
– Не люблю я ожидание непонятно чего. Сидишь как на иголках и часы отсчитываешь.
Подойдя к шкафу, Яни разгладил рукой рукава своего белоснежного сюртука.
– Что тебе переживать, ведьма? Попрыгаешь в красивом наряде, потанцуешь со мной и Эмесом. Посплетничаешь с Валынскими. Госпожа Инесса, насколько я слышал, прибудет с утра.
Несмотря на легкомысленные речи, змей выглядел озабоченным. Сказала бы даже – встревоженным и собранным.
– А где ты это слышал? – закинула удочку, может, чего сболтнет, витая в своих грозовых облаках.
– Там… – отмахнулся он.
Не вышло. Яни так просто за язык не поймаешь.
– А конкретнее?
– Моя матушка остановилась в их особняке в городе, – нехотя ответил он.
– Ого, они знакомы?
– Аль, потом. – Он в некотором раздражении снова махнул рукой.
Это немного обидело. Я, конечно, давно смекнула, что история мутная, но можно же хоть немного рассказать.
– Что вы все темните? Это же не такой уж секрет. Ну, дружат ваши семьи, и что с того? Или ты считаешь, что у меня язык как помело? Я же слышу все недосказанности. Вы ведь были знакомы с Эмесом еще до академии. Ты же сам рассказал, что на практике вместе монстров убивали.
– Мы лучшие друзья, Алевтина. – нехотя пробормотал змей. – Он мне так же близок, как и ты. Но я не должен был тебе этого говорить. Только потому, что доверяю как себе и люблю как сестру, открыл сейчас рот. Но молчи, никому. Я фигура непубличная, затворник. Мало кто знает меня в лицо. Поэтому я свободно сюда попал. Поэтому никто и не понимает, кто перед ним.
К такому признанию я была не готова. Обняв подушку, пыталась сообразить, что же выходит.
– Ему на глаза попалось заявление от нага, и он протащил его сюда, – вспомнила рассказ Эмеса.
– Не совсем так, Алевтина, но… Пожалуйста! Не хочу говорить сейчас. Не желаю врать! Мне от этого тошно. После бала расскажу тебе все.
