С ним мы стали большими друзьями и несколько раз в год встречались в теплой обстановке. А между встречами радовали друг друга письмами, в которых рассказывали о своих достижениях, радостях и печалях. И да... Мы все-таки нашлись. Все, кто в тот день оказался в злосчастной, а может наоборот, благословенной маршрутке. Потихоньку жизнь собрала нас вместе, соединив такие разные, но такие родные души.
Лаванда выучила много слов и довольно неплохо связывала их в предложения, что тоже было моей заслугой. Девушка привязалась ко мне всей душой и всегда с радостью помогала в каких-то мелочах. Я хотела, чтобы она чувствовала себя нужной.
Отец позволил мне забрать Ларину с дочерью. Теперь наша с Риви сестра Ангелия имела больше шансов устроить свою жизнь с достойным молодым человеком. Отношения родителей тоже наладились. Виконт успокоился, перестал бегать за юбками, и они с матушкой с удовольствием занимались внуками, которых я возила к ним каждую рундину.
Мисти превратился в огромного шикарного кота и в последнее время частенько сбегал из дому на озеро, где его ждала возлюбленная с темным пятнышком на лбу. Леон смеялся, наблюдая за его ухаживаниями в окно и каждый раз восклицал:
- Скоро в замке появится выводок озерных котов, и мне не нужна будет охрана! Они сожрут кого угодно!
Бог проклятых навсегда закончил свое существование, также как и его приспешники. Синцерия очистилась от их мерзкой паутины, и если где-то и оставались небольшие кучки гиргоповцев, их находили и уничтожали.
Кэро герцог помиловал и отправил на дальние острова, где трудились такие, как она. Помилованные ткали, шили одежду, обрабатывали поля и делали еще много полезной работы. До меня дошли слухи, что Кэролайн вышла замуж за мужчину намного старше нее, и они жили в его хижине на берегу моря. Он ловил рыбу с другими узниками, а она помогала грузить улов для переправки его в Вартланд. Гордая и манерная Кэро нашла свое место, но все-таки оно было куда лучше, чем холодная тюрьма.
Бесценную диадему я получила в подарок и иногда по большим праздникам надевала ее, радуя супруга. Она переливалась на моей голове всеми цветами радуги и, глядя в зеркало на свое отражение, я все меньше видела в нем Викторию Малинину. Ни во взгляде, ни в улыбке, ни в повороте головы… Это была Рианнон Аргайл, жена герцога и мать будущего правителя Синцерии.
Конец книги.
