– Иди ко мне…
– Тин?! – он несмело оторвал руки от лица.
– Я люблю тебя, – эти слова прозвучали от всего моего сердца.
Том сгрёб в охапку моё продрогшее тельце и уткнулся носом в плечо, судорожно вдыхая мой запах.
– Спасибо! Спасибо, милая, – он простонал, тяжело и протяжно, крепко обнимая меня.
Я подарила его голове несколько рваных поцелуев.
– Знаешь... Каждый раз, вспоминая про самолёт, – вдруг признался он, глотая слёзы, – я думаю о том, как бы ты поступила на моём месте… Встретив тебя, я не думал, что ты настолько сильная. И я думал «Да кто она такая, чтобы так вести себя со мной?!» – он отрывисто и неуверенно посмеялся. – Прости меня… Я – полный дурак! Я постоянно чувствую себя недостойным тебя. И чтобы не делал – не могу за тобой угнаться! А мне так хочется… Мне кажется, ты бы никогда не поступила также! Не сбежала бы, смогла дать отпор и спасти всех.
– Нет, – смущённо прокомментировала я. – Я бы не смогла.
– Ти-и-ин… Боже, ты же…
– В самолёт же не пускают с автоматом, – прозаично добавила я. – А без него я мало чего стою. Ты сам это знаешь...
Помедлив, Томас нестройно рассмеялся, заметив смену моего настроения.
– У тебя и сейчас его нет, однако…
– Спасибо, что напомнил, – проворчала я шутливо. – Но учти, это не повод, чтобы безнаказанно самоутверждаться за мой счёт! Я предельно ясно намекаю?
– Я понял, – стыдливо признался англичанин. – Я всё понял. Прости…
====== Глава 43. Блокпост ======
Мы шли налегке. Собрав не так уж и много добра в дорогу, мы никак не ожидали, что придётся довольствоваться лишь этим. Ведь мы предполагали, что у нас будет шанс пополнить запасы. Но теперь… нужно ли говорить, что всё снова складывалось совсем не так, как нам хотелось бы? Знаете, я уже начинала порядком привыкать к подобному ходу вещей. Поэтому, минуя разбор полётов, мы единодушно приняли сложившуюся ситуацию за данность, уложили всё, что имели в один рюкзак и выдвинулись в путь.
Не обременённая ношей, я, однако, еле плелась за своим спутником. Трофейные штаны пришлись мне впору, что несказанно порадовало. Зато рукава найденной в городе лёгкой куртки постоянно норовили сползти и я, то и дело, бесполезно боролась с ними. Её прошлый владелец, очевидно, курил, так что мои руки очень быстро начали отвратительно отдавать табаком. Это раздражало. День был в самом разгаре и неумолимо переваливал к вечеру. Небо сияло нам ясной и беспечной синевой. Лишь где-то вдалеке над хребтами гор собирались белёсые облака, разорванные художественными лохмотьями. Если бы не тонны негативной информации и пробудившихся воспоминаний, что скрывались в наших головах, если бы не было остатков крови на лезвии раритетного мачете, а дорога назад не была навсегда закрыта – можно было бы представить, хоть ненадолго, что мы просто решили устроить совместную прогулку. Очень ненадолго, и с натяжкой.
– Наверное, всё же стоило проверить уровень бензина, верно? – вырвалось у меня.
– Откуда мы могли знать, что датчик топлива сломан? – резонно заметил Том.
– Кхм-кхм… а то есть то, что ты не заглушил мотор… дважды…
– Датчик был сломан, – упрямо гнул свою линию англичанин, стоически парируя мои язвительные намёки. – Я не знал, что у нас мало бензина. Но скажи, разве это что-то сильно бы изменило?
Я не стала с ним спорить – это почему-то показалось мне бесполезным. Нервно дёргая туда-сюда рукава куртки, я намеренно шла чуть позади, внимательно прокручивая в голове произошедшее. Жёсткий, потёртый временем рюкзак мерно покачивался в такт пружинистому шагу моего спутника. После нашего разговора на душе у меня остался неприятный осадок. Получалось, что всё наше путешествие Том отчаянно желал перетянуть одеяло инициативы на себя. Я же этого не замечала и, из последних сил, упиралась. Оба, как бараны, из принципа бились в одни ворота. Как следствие – теперь он пытался подавить меня, применяя физическую силу, которой я просто не могла ничего противопоставить. Сама виновата. Осознанно ли он это делал? Ответить трудно. Я понимала это. И он понимал. Извинения были принесены и приняты. Но… о чём мне теперь стоило с ним говорить, а о чём лучше было помалкивать? Что я должна была сделать, чтобы он перестал срываться на мне? Меньше слушать внутренний голос? Но я просто не смогу затыкать его вечно! Он уже часть меня и, походу, имеет собственное мнение.
– Дай мне свою руку, – словно почувствовав моё настроение, не выдержал Хиддлстон. Он настойчиво перехватил мои прохладные пальцы. – И перестань уже нервничать. А то я тоже начну…
Одобрительно хмыкнув, я с готовностью сжала его тёплую ладонь и чуть прибавила шагу. Долгое время мы шли молча, смотря лишь на дорогу и на то неизвестное, что ждало нас впереди. Я чувствовала его плечо рядом с собой, и мне хотелось, чтобы эта дорога длилась вечно. Где-то в моём мозгу непрошено зародилась тревожная мысль о том, что стоило нам прийти туда, куда мы так отчаянно стремимся, как всё это могло бесследно исчезнуть.
Заглохшая машина давно уже скрылась за холмами, похоронив в себе отзвуки наших разговоров. С трудом поспевая за своим спутником, я чувствовала себя какой-то мелкой собачонкой. Эта мысль меня рассмешила, я так живо представила нас со стороны! Забавное, должно быть, зрелище – золотистый ретривер и семенящая рядом чихуахуа. Перед моим внутренним взором тот час же ярко предстало это мелкое, бешеное исчадье ада с глазами навыкате, что мелко перебирает лапками и громко тявкает не по делу. Не выдержав, я сдавлено прыснула.
– Что тебя так развеселило? – тут же с интересом спросил Том.
– Ничего, – я отчаянно замотала головой, пытаясь унять смех.
– Ну же, расскажи! – излишне умоляюще воззвал он ко мне, открыто улыбаясь.
– Я… – залившись краской, я с трудом выдавливала из себя слова. – Я только что сравнила себя с чихуахуа.
– О, боже! Ты не похожа на чихуахуа! – тот час же возмутился англичанин, однако не в силах подавить улыбку. – С чего вдруг вообще тебе пришло на ум такое сравнение?
– Давай сменим тему, – уклончиво ответила я, лукаво отводя глаза.
Томас посмеялся надо мной, но не стал настаивать. Дорога изгибалась широкой дугой, в обход неровного ландшафта. Где-то там, за поворотом, судя по карте, начиналась финишная прямая до пограничного поста. Кажется, жизнь начинала налаживаться.
– День или ночь? – вдохновлённая непринуждённой беседой, решила я вдруг попытать своего спутника.
Тот удивлённо сморгнул и, спустя буквально пару секунд замешательства, улыбнулся ещё шире. Его рука дёрнулась, сплетая наши пальцы и от этого простого действия на душе у меня заметно потеплело.
– Ночь.
– Ночь? – искренне удивилась я, почему-то ожидая несколько иного ответа. – Неожиданно.
– Почему? – Томас смущённо посмеялся. – Не вижу в этом ничего неожиданного. Всё самое интересное происходит ночью! – он недолго помолчал, переваривая им сказанное. – Эм-м… Двусмысленно прозвучало, да? Эхехе…
– Да, – коротко кивнула я, чувствуя очередной неконтролируемый прилив крови к своим щекам. – Немного.
– А ты? – тут же поспешно парировал он. – Что выбираешь ты?
Я несколько помедлила с ответом, задумчиво покусывая губу:
– Раньше я бы сказала, что ночь, но… почему-то в последнее время мне куда приятнее дневное время суток. Ночью со мной постоянно случается что-нибудь ужасное! Так что, я выбираю день.
– Это не честно! – англичанин забавно нахмурился. – Признайся, ты сказала это, чтобы не выбирать то же, что и я!
Отчаянно подавляя улыбку, я виновато опустила голову и рассеянно пнула подвернувшийся под ногу камешек:
– Нет, не правда…
– Давай ещё вопрос! – настойчиво потребовал мужчина. – Мне нравится эта игра.
Задумчиво обернувшись вокруг, я пыталась уцепиться за что-нибудь нейтральное. Но вся моя сущность уже так и требовала спросить у него нечто… более личное.
– Горькая правда или ложь во благо?
– Оу, – помедлил он. – Это сложный вопрос… Ты никогда ещё не задавала мне подобного.
