Ну, здравствуй, муж! (СИ) - Абалова Татьяна

Толпа заволновалась. Послышались гневные выкрики, кто-то даже кинул камень, но выступившие вперед стражники охладили пыл жаждущих крови.

— Кто это? — не выдержал Гаррон. Он вцепился в ажурные перила, и побелевшие костяшки пальцев выдали его неимоверное напряжение.

— Женщина, которая не ушла от возмездия.

На Цессира-младшего страшно было смотреть. Когда Хаюрб дружески похлопал его по плечу, тот вздрогнул и схватился за оружие.

— Успокойтесь, мой друг. Это не Шаша. Это моя старшая жена. Ей нужен был сын, чтобы стать матерью наследника, и она поменяла нашу дочь на чужого ребенка. Говорит, что ее надоумила Великая Даюри-дан. Лжет, конечно.

Глашатай вернулся к зачитыванию приговора. Из-за шума толпы до слуха агридцев доносились только обрывки фраз.

— … вступила в сговор с врагом…

— … попрала устои Хаюрбата…

«Это не Шаша. Это не Шаша», — билось в воспаленном мозге Рона. Он едва не умер от страха за Александру. Ему вдруг поверилось, что Хаюрб способен организовать столь изощренную пытку и на глазах мужа казнить Сашу.

— Смерть предательнице! Смерть! — скандировала толпа.

— Я сотру из памяти людей глупую королеву и весь клан Ашрафа, — Хаюрб уже потерял интерес к организованному им же действу. — Чужим не место в моем дворце.

Уходя с балкона, Изегер обернулся. На площадь выводили потерянных и поникших вельмож, которые еще вчера считались родственниками короля. Вооруженная пиками стража понукала двигаться к плахе воющих и рвущих на себе волосы женщин из гарема опального принца. Старшая жена Хаюрба упала на колени, и Тарилла отразилась в блестящем лезвии топора.

— Ашраф прячется у вас? — король шел по бесконечным переходам пустынного дворца, увлекая за собой гостей.

— Ответьте прежде всего, Александра Верхова жива?

— Шаша? А что с ней сделается?

— Мы готовы обменять людей из вашей свиты на Александру, — произнес Цессир, приноравливаясь к быстрому шагу повелителя песков. Теперь тот не просто шел, летел. — Вместе с Ашрафом их двадцать человек.

— Этого шакала я даже на козу не поменяю.

— Главы кланов не простят вашего отказа вернуть их детей. У нас наследница семейства Гиен, старшие сыновья Скорпионов и Змей.

Король молчал.

— У нас ваш сын Кассилий. Он изъявил желание вернуться в Хаюрбат.

— А его мать? Она тоже изъявила желание?

— Нет. Леди Сесилия и ее сын лорд Фарисий Дафой предпочли остаться на родине.

— Вы опять хотите умыкнуть у меня рабыню? — Хаюрб с усмешкой посмотрел на лорда Цессира. — Это у вас начинает входить в привычку.

Вдруг король резко остановился.

— Вы сказали: «Их двадцать человек»?

— Да, — Гердих перевел взгляд на Изегера, положившего руку на оружие.

— Почему так мало? Вместе с Кассилием их должно быть больше, гораздо больше. Кто еще отказался вернуться в Хаюрбат? — король опять летел. Тревожные мысли гнали его вперед. — Мальчишка всегда хвостом ходил за старшим братом.

— Нет, — Гердих специально замедлил шаг, и королю пришлось остановиться. — При пленении выжили не все. Принц Шайраф погиб, оказывая сопротивление.

Ни один мускул не дрогнул на лице Хаюрба, лишь до черноты потемнели глаза.

— Я готов поменять Александру Верхову, — произнес он через долгую паузу, — на моего сына принца Кассилия. Как скоро совершится обмен?

— Сразу, как только вы предъявите нам пленницу.

— Прошу, — Хаюрб распахнул двери в полутемное помещение.

В нос ударил удушливый аромат тысячи цветов и горящих свечей. Они были повсюду. Дорожка из красных лепестков вела к огромному ложу, на котором безмятежно спала Шаша.

— Что с ней? — Гаррон, безжалостно топча цветы, забрался на постель и навис над Сашей.

— Она устала, — просто ответил король, ощипывая бутон розы. И вновь усмешка скривила его губы. — Общение со мной бывает утомительным. Пришлось дать ей настой кьярвы. Она не проснется, — Хаюрб оглянулся на огромные часы, башней застывшие в углу, — еще часа четыре.

Гаррон сгреб жену в охапку. Та, завернутая лишь в простыню, казалась невесомой.

— Пора, — произнес лорд Цессир, и Изегер поднял руку, готовясь открыть портал. Хаюрб с интересом наблюдал за пассами руки мага из рода Рвущих пространство.

— Что за Ягудова бездна? — с изумлением произнес Изегер и еще раз повторил магические движения. Потом присоединил заклинание на языке Первых, чего не делал лет с двадцати. Гортанные слова лились, набирали мощь, но ничего не происходило.

— Не утруждайте себя понапрасну, — с удовлетворением в голосе произнес король песков. — В этом крыле магия больше не работает. Я разбудил дар Шаши.

Никому из мужчин не хотелось спрашивать, каким именно образом король заставил дар проснуться, лишь Рон еще крепче прижал к себе свою ношу.

Во время долгого возвращения в разгромленную комнату Гаррон несколько раз останавливался, чтобы перевести дух. Некоторые его раны открылись, и алые пятна портили белизну простыни. Гердих и Изегер видели, как ему тяжело, но понимали, что Рон ни за что не позволит забрать у него Сашу.

— Теперь можно, — Хаюрб остановился у пуфа, на котором его застали агридцы в самом начале визита. С площади доносился гомон толпы — кровавое действо набирало обороты.

Изегер взмахнул рукой, и ткань пространства послушно разошлась. В просвете появились оборотни, сопровождаемые вооруженными людьми.

— Отец! — Кассилий радостно помахал Хаюрбу. Тот слабо улыбнулся в ответ. Сын, на которого он никогда не делал ставку, стал его единственным наследником. Ирония судьбы.

Король вздохнул и перевел взгляд на спящую Сашу. Понимая, что ее вот-вот навсегда заберут из его жизни, задержал Гаррона.

— Ты никогда не узнаешь, — прошептал он на ухо сопернику, — твоего ребенка она носит под сердцем или моего. И всю жизнь будешь искать мои черты в его лице.

Гаррон не ответил. Шагнул в открытый Изегером портал, оставив за спиной все страхи и сомнения. Хаюрбу не удастся отравить ему жизнь.

Последним уходил Изегер.

— Мне тоже на ухо чего-нибудь шепнешь? — его взгляд был грозен, брови сведены к переносице.

Хаюрб хмыкнул. Потом поднял палец, будто о чем-то вспомнил. Подошел к груде дерева, которое когда-то было бюро, покопался с маленьким замочком на покореженном, но уцелевшем выдвижном ящике, и вытащил оттуда какую-то вещицу, завернутую в черную ткань.

— Передай Сесилии, — сказал он, вкладывая сверток в руку лорда Ханнора, — она поймет. Скажи, что я благодарен ей за сына.

Изегер, глядя в глаза королю песков, развернул тряпицу. На его ладони лежал строн Читающих письмена.

Саша проснулась так, будто и не спала вовсе, а лишь на секунду закрыла глаза. Загруженный мозг выкинул долгие часы сна, оставив воспоминание, как Хаюрб насильно вливает в рот горький отвар кьярвы. Александра заколотила руками по воздуху, желая выбить бокал, и лишь спустя мгновение сообразила, что находится совсем в другом помещении. Нет громко тикающих часов, охапок цветов и чадящих свечей. И Хаюрба самого нет.

Блики оконного стекла на светлой стене, воркование голубей и теплое дыхание рядом. Она, не видя, уже знала, кто делит с ней постель.

Саша крутанулась, забыв, что резкое движение принесет боль. Застонала и тут же простила боли напоминание о себе.

— Рон! — прошептала Александра, протянув пальцы, но боясь дотронуться до темных волос. Пусть спит. Ей достаточно, что он жив и укрыт с ней одной простыней. — Милый, где же ты был?

Гаррон глубоко вдохнул, и тут же морщины недовольства собрались его на высоком лбу, но не найдя причины для злости, разгладились.

Сашу переполняла нежность. Она же, превращая любящую женщину в наседку, подтолкнула заботливо поправить простыню.

— Откуда столько крови?

Засохшие пятна некрасиво побурели. Александра осторожно приподняла простыню и едва сдержала стон отчаяния: на теле Рона не было живого места.