Оковы для ари (СИ) - Чернованова Валерия М.

Я растерянно обернулась. Туман в арке рассеялся, будто его и не было, и теперь полукруглый проход, точно картина, заключённая в светлую раму, уводил дальше, вглубь парка.

— Эй! — Не без опаски шагнув вперёд, я просунула руку, а потом и голову в арку и поняла, что это всего лишь арка, а не портал в непонятно куда.

В это «непонятно куда» ари по-быстрому и смотались, решив всё за меня. И даже не спросили, чего бы хотела я.

Я, разумеется, безумно хотела обратно к Герхильду, но такого варианта предложено не было. Что же касается всего остального… Во всём остальном я окончательно запуталась и увязла, как недобитая муха в паучьей ловушке. Спасти жизнь Фьярре и самой уйти на покой? Не уверена, что мне достанет благородства, ведь тогда уже точно для меня всё закончится. Обречь на гибель её? А потом вспоминать об этом до конца своих дней. Совесть ведь сожрёт.

Да уж, ситуёвина.  

Ари упростили мне задачу, попросту лишив меня права выбора. Это уже почти стало традицией: бросать попаданку Аню из тела в тело и из мира в мир, не спрашивая её мнения.

Почувствовав, что начинаю заводиться, я громко позвала:

— Арделия! Девочки! Дамы! А-а-ари! Мы не договорили!

— Бесполезно, — покачала головой Сольвер и без сил опустилась на материализовавшийся словно из ниоткуда булыжник, заменивший ей скамейку. — Если они ушли, то уже не услышат.

— Ты-то откуда знаешь? — огрызнулась я, раздражаясь. — Можно подумать, каждый день сюда заглядываешь!

— Прости меня, Аня, — неожиданно сказала Фьярра и, глубоко вдохнув, продолжила, быстро выталкивая из себя слова: — Я не хотела… Ну то есть хотела! Стать тобой. Прожить хотя бы несколько мгновений твоей жизни вместе с Лёшенькой, — на этом моменте её голос стал слаще мёда. — Знаю, это было неправильно, но я наблюдала за вами. За ним и тобой. Тайком. Чтобы наставница, не дай Претёмная, не узнала. А когда Его Светлость принял решение отправить меня на отбор в Ледяной Лог… Я действительно боялась Скальде Герхильда. Да и сейчас боюсь, — алиана покаянно опустила голову. — Но сбежала я не из-за страха. Просто ухватилась за этот предлог, чтобы наконец исполнить своё заветное желание: хотя бы на короткое время стать тобой.

— Подожди… Получается, тебя не Блодейна на Землю отправила?

— Я сама, — встретившись со мной взглядом, девушка отвела глаза. — Наставница ни за что бы не согласилась на такую авантюру. А я в родном мире чувствовала себя, как в клетке. Я задыхалась в Адальфиве. На Земле же… всё другое. Необычное! Чудесное! Там я впервые почувствовала себя свободной, смогла дышать полной грудью. А главное, там есть Лёша, — совсем по-детски захлюпала она носом.

И всё-таки есть что-то такое в этой Сольвер, потому что мне вдруг тоже захотелось её пожалеть. Присесть рядом, по эфемерному плечу похлопать, возможно даже, приобнять её немного и пообещать, что всё обязательно утрясётся.  

Но это было бы неправдой, потому что я понятия не имела, как мы всё это будем утрясать.

— Не представляешь, как сильно я обрадовалась, когда узнала, что ты полюбила Скальде, а он тебя! Я даже позволила себе забыться на какое-то время, поверить, что так будет всегда: я с Лёшей, ты — с Его Великолепием.

Толкаемая адреналином, побежавшим по моим призрачным венам, я заходила из стороны в сторону.

— Так, надо что-то придумать! Чтобы это твоё «я с Лёшей, ты — с Его Великолепием» имело продолжение, — заговорила возбуждённо. —  Сейчас! Дай мне пару минут, и я что-нибудь обязательно соображу!

— Ты хорошая, Аня. Очень. Надеюсь, когда-нибудь всё-таки простишь меня. А я не перестану благодарить тебя. Ведь именно из-за тебя я была счастлива как никогда. Позаботься о нём, ладно? — попросила шёпотом Фьярра. — Сейчас особенно. Ему нужны будут поддержка и любовь близких. Обещаешь?

Но я была слишком поглощена своими мыслями, чтобы вслушиваться в плаксивый лепет алианы.

— Может, магам удастся меня откачать? Там же у них некромант. Он, конечно, сейчас не в форме, но всё же… И тогда я…

— Прощай, Аня. И будь осторожней. Там…

На слове «прощай» я резко вскинула голову, собираясь высказать этой размазне всё, что о ней думаю. Вот что за человек! Нет бы помочь, подкинуть какую-нибудь креативную идею. А она сразу: «Прощай, Аня».

Вся такая из себя несчастная страдалица. Тьфу! Достала!

Все эти мысли вихрем пронеслись у меня в голове, а в следующий момент вихрь, теперь уже настоящий, подхватил Фьярру. Вздёрнул её над землёй, как котёнка за шкирку, и меня с силой толкнул, будто кто-то невидимый коварно подставил мне подножку, снова опрокидывая в темноту.

Глава 39

Когда пришла в себя во второй раз, решила, что всё, баста: не буду открывать глаза принципиально. Хватит потрясений для одного короткого дня. Буду просто лежать (я ведь где-то лежу, если судить по ощущениям), вот и продолжу лежать. Ждать. Чего — чёрт его знает. Но выяснять, куда на это раз меня занесло, если честно, желания не возникало.

Не возникало оно ровно до того, как я услышала мамин голос, в котором сейчас отчётливо звучали взволнованные нотки. Тут уж я решила отступить от первоначального плана и со стоном приподнялась.

Светлая комната с минимум мебели, видавшие виды занавески на окнах не первой свежести. Кстати, о свежести. Запах в помещении стоял специфический, незабываемый и в своём роде единственный: так может пахнуть только больница. И, судя по моему местоположению, нахожусь я здесь в качестве пациента.

Нда, совсем весело.

— Я же сказала, как только она придёт в себя, обо всём расспрошу, — прижав телефон к уху, разговаривала с кем-то родительница.

— Мам… — я не узнала собственный голос. Он звучал слабо и приглушённо, как в те кошмарные дни, когда я голодала, пытаясь оперативно похудеть к дню рождения однокурсницы и влезть в свои джинсы юности.

Похудеть так и не похудела, но чувствовала себя в то время прескверно.

— Аня, солнышко! — Позабыв о телефонном разговоре, мама бросилась ко мне. — Я так за тебя испугалась! Нервный срыв, истерика, обморок… Милая, что с тобой происходит?

Присев на краешек кровати, она взял меня за руку и крепко сжала мои пальцы. Холодные, как у покойницы. Впрочем, нет, довольно о покойниках.

— Если б я только знала! — сокрушалась мама. — Если бы ты мне рассказала… Но мы ведь созванивались недавно, и ты говорила, что всё в порядке. И Лёша, получается, меня обманывал. Мне следовало догадаться, что у вас там что-то происходит.

Мне так и не удалось вычленить суть проблемы из маминого взволнованного монолога, но одно лишь звучание родного голоса разбило вдребезги остатки выдержки. По щекам потекли слёзы, оставляя на пылающей коже влажные дорожки. Я хлюпнула носом, как совсем недавно это делала Фьярра, и, сев на постели, потянулась к матери.

— Мамочка! — От резкого движения перед глазами всё закружилось, и потолок едва не поменялся местами с полом.

Пришлось зажмуриться и крепче вцепиться в мамину блузку, от которой исходил знакомый, такой солнечный и тёплый аромат. Это ведь я ей эти духи подарила. На прошлый Новый год, и с тех пор они стали её любимыми.

— Я так по тебе соскучилась!

— Милая, — меня ласково гладили и целовали, — почему же молчала, ничего не рассказывала? Это из-за Лёши, да? Что он натворил? Ты потому хотела тогда с ним развестись?

Почувствовала, как мама напряглась, готовясь услышать нелицеприятную правду о некогда горячо любимом зяте. Теперь же его готовы были предать анафеме, а я понятия не имела, за что.

— Если он что-то тебе сделал…

— Мария Егоровна? — раздалось от двери.

Мы обе повернулись к остановившемуся в дверях Воронцову.

— Мам, не оставишь нас? — попросила я, смахивая слёзы.

Палата продолжала вальсировать, кружилась вместе с мебелью и моими близкими, а потому я осторожненько стекла обратно на подушки и сразу почувствовала себя лучше.

— Анечка, — воспротивилась было родительница.