Изольда Великолепная. Трилогия (СИ) - Демина Карина

Ознакомительная версия. Доступно 70 страниц из 347

- Через год… через два. Посмотрим. А ты и вправду не против?

- Почему я должен быть против? - Кайя все-таки садится, теперь он видит и меня, и Урфина. - С тобой я буду за нее спокоен. Может, и ты думать начнешь. Я скажу, чтобы подготовили договор о намерениях…

- Я сам, - Урфин облизывает губы. - Иза, ты же не возражаешь?

- Я - нисколько. Но… - меня как-то другой момент во всем этом сватовстве смущает. - Вы бы лучше Тиссу спросили.

Есть у меня смутные подозрения, что Урфин - не герой ее романа, и переубеждать девочку в обратном придется долго.

- Зачем? - Кайя смотрит на меня со странным выражением, не то умиления, не то удивления. Действительно, глупость какая - у невесты согласия спрашивать. Куда ей деваться-то от этакой радости? - Она сама сказала, что подчинится моему решению. И это будет благоразумно с ее стороны.

О да, благоразумие - это главное качество шестнадцатилетних девиц, в голове которых порхают розовые бабочки. Надеюсь, что сегодняшний выверт Урфина в достаточной мере безумен, чтобы их впечатлить. А если нет… они себе не представляют, на что способен загнанный в угол подросток.

- Тисса ко мне привыкнет, - Урфин все-таки встает. - Мне с ней весело.

Угомоните этого героя, пока он себе еще что-нибудь не расшиб. Например, самолюбие.

- Хорошо, - я сдаюсь. - В смысле, не возражаю.

Надеюсь, у них все сложится. Юные девы не только драконам поперек горла вставали.

Юго держался в тени.

Ждал.

И время тянулось сквозь него. Недоучка ранен? Огорчительно. Цветы ему отправить, что ли, чтобы выздоравливал быстрей? Или письмо… листовку. Благо, идею Юго подсказали.

- …Гийом давно напрашивался…

Голоса доносятся от костров. Ночь ныне светла огнями, и это обстоятельство заставляет нервничать. Спокойно. Никто не видит Юго.

Никто не подозревает.

- …да чего магу сделается. У него ж силища заемная…

Листовку… о коварном маге и благородном рыцаре. По себе Юго знал, что злость очень выздоровлению способствует.

Пальцы гладили ложе арбалета. Одно нажатие, и натянутая тетива распрямится, пробуждая стрелу к полету. Не упустить бы момент.

В любом выстреле главное - не упустить момент.

- …а северяне за ним стали…

- Не за ним, а против Гийома. Разницу понимать надо.

Юго понимал. Ждал, отмеряя вдохи и выдохи. Вот полог шатра откинулся, выпуская троих. Соседний костер полыхнул, любезно освещая мишень. И слабо звякнула тетива.

И снова я пропустила момент. Стою, кутаюсь в плащ, удивляясь, что уже совсем темно и совсем холодно. А перед глазами вдруг материализуется кулак Кайя. И в кулаке - стрела.

Вижу стальной трехгранный наконечник, родной брат шипа. И дрожащее древко. И зеленые с желтым перья… вижу и медленно-медленно проникаюсь пониманием, что стрела эта предназначалась Нашей Светлости. Пока я проникаюсь, меня возвращают в шатер. Усаживают на стул, невзирая на то, что стул слегка кровью испачкан, и суют в руки бокал вина.

- Пей, - приказывает Кайя.

Пью. Маленькими глотками, преодолевая горечь.

Меня пытались убить…

Вчера. И еще сегодня. Сегодня страшнее. Когда мысль о том, что я едва-едва разминулась со смертью, устаканивается в голове, начинает тошнить. И Кайя, отобрав недопитое вино - стало в горле комом - обнимает.

- Тихо, - одной рукой он прижимает меня к себе, второй гладит, и от прикосновений разливается странная немота. Страх уходит, а вместе с ним и силы.

- Гавин, найди отца, - Урфин вертит стрелу в руке. - Скажи, что возникла надобность в людях… Кайя, глянь-ка.

Он поворачивает стрелу и разводит оперение, демонстрируя какой-то значок, слишком маленький, чтобы я разглядела. Мне не хочется глядеть. И ничего вообще не хочется.

- По метке мы найдем хозяина. Но… вряд ли он причастен. Надо быть полным идиотом, чтобы использовать в таком деле свои стрелы. Тебя опять провоцируют. Да отпусти ты ее, пока совсем не заморочил.

В каком смысле? В прямом. Кайя убирает руки, и я выплываю из мути. Ничего себе местная анестезия. И частенько ее применяют? В частности ко мне? Да что я вообще об этой стороне его способностей знаю?! И не получится ли так, что все мои мысли - вовсе даже не мои, а наведенные?

Кайя темнеет, отшатывается.

- Я бы никогда… - договаривать не договаривает, но и так все ясно.

Обидела.

Он бы и вправду никогда не стал делать со мной такое, даже если бы мог.

- Прости, - цепляюсь за его руку. - Это нервное.

Истерика. Я ведь не железная. И даже не деревянная. В меня стреляли вот… истерика - это же нормально, когда стреляли. А про Кайя, небось, часто так думают. И закрываются, спеша спрятать себя за тысячей дверей, оставляя лишь то, что не жаль бросить в темноте. Нельзя добавлять ему чудовищ.

- Я твой страх убрать хотел.

Рука холодная. И я прижимаюсь к ладони щекой.

Вот как все исправить?

Урфин вежливо отворачивается, делая вид, что всецело увлечен стрелой. А я кляну себя за глупость. Кайя меня простил. Он стоит, перебирая свободной рукой пряди, и эти случайные прикосновения дают мне больше покоя, чем вытянутый им страх.

Хрупкое равновесие нарушает человек, который входит в шатер. Он массивен, широкоплеч и с виду неуклюж, но я почему-то знаю, что эта неуклюжесть - иллюзия.

- Ваша Светлость? - человек кланяется, но иначе, чем придворные, с какой-то тяжеловесной грацией. - Гавин сказал, что произошло несчастье.

Гавин проскальзывает тенью и прячется за Урфином. Надо бы место уступить, он ведь серьезно ранен, а я с моими нервами как-нибудь совладаю.

- Изольда, это барон Деграс. Барон, моя жена.

Я все-таки встаю. Но обойдемся без реверансов.

- В нее стреляли.

Урфин молча протягивает стрелу, которую барон принимает с почтением. По лицу его без всякой эмпатии можно прочесть, что он думает по поводу стрелы, стрелка и самого происшествия. Оказывается, не все здесь меня ненавидят.

- К счастью, она не пострадала.

Я все-таки опираюсь на Кайя. И легче стоять, и удобней. Он, пользуясь случаем, меня обнимает.

- Я был бы вам весьма благодарен, если бы ваши люди посмотрели на клеймо. Возможно, опознают. Погодите. Бумага есть?

Урфин указывает на кофр, в котором, вероятно, есть все. Сам он явно кренится к спинке стула. И сдается мне, что Их Сиятельство держатся на одном упрямстве. А Кайя рисует. Быстро, резкими линиями.

Копия. Две. Три.

На пятой все-таки останавливается и, свернув листы, протягивает барону.

- Возможно, стоит проводить леди к Замку? - осторожно интересуется Деграс.

- Лучше его. Сопроводите. Если дойдет.

Деграс поворачивает к Урфину и одаряет его взглядом, полным душевной теплоты и участия. Прямо читается в нем желание оказать первую помощь, ну или добить на крайний случай. Причем, чуется мне, второй вариант куда как более вероятен.

- Ранен?

Урфин кивает и касается плеча. Потом указывает на стол, и барон, отложив стрелу, берет шип, брезгливо, двумя пальцами. Поднеся к глазам, отшвыривает.

- От скотина. Извините, леди.

Да нет, я в целом согласна с определением. Деграс же переводит взгляд на Гавина.

- Почему не позвал?

Задай он вопрос мне, я бы под стол нырнула, а Гавин только в струнку вытянулся.

- Я не велел, - ответил за него Урфин. - Он мой оруженосец…

Барон лишь хмыкнул.

- Идем, сердце мое. Они здесь сами разберутся.

Идти? Оставить шатер? И назад в темноту? Нет, я понимаю, что убийца ушел, что, скорее всего мой сегодняшний лимит покушений исчерпан, но… страшно.

Там темнота. А в ней чудовища.

- Ты веришь мне? - спрашивает Кайя, когда мы оказываемся снаружи.

Он держится тени. Идет, вслушиваясь в ночь. Втягивая воздух ноздрями. Пробуя на вкус. И я слышу его другим: настороженным, нервозным, готовым ответить ударом на удар.

Нас пропускают.

- Ты веришь мне? - он повторяет вопрос, когда мы достигаем коновязи.

Ознакомительная версия. Доступно 70 страниц из 347