Записки средневековой домохозяйки - Ковалевская Елена

— Млчи! — рявкнул он и еще громче завопил: — Слуги!..

И тут нервы у Вивьен не выдержали. От осознания, что еще немного и ее схватят, не смея больше рисковать, она нащупала в потайном кармане клинок, так удачно прихваченный из герцогского дома и, метнувшись к бывшему любовнику, с отчаянным рыком всадила ему в грудь кортик по самую рукоять.

Кларес удивленно попытался что-то сказать, но раздался лишь булькающий звук. Изо рта полилась темная кровь, он зашатался, а затем изломанной куклой повалился на пол.

Женщину затрясло. Она несколько секунд с неверием смотрела на дело рук своих, а когда из-под головы упавшего начало растекаться пятно, показавшееся в лунном свете черной кляксой, она не выдержала и, не оглядываясь, со всех ног побежала к дверце для слуг.

Невероятно устав за кажущуюся бесконечной ночь, Себастьян кинул поводья какому-то лакею и кратчайшим путем, по лестнице для слуг поспешил в королевские апартаменты.

Крутая лестница, выделывая немыслимые спирали и повороты, оказалась настолько тяжела для подъема, что, утомившись на пожаре, мужчина вынужден был остановиться на широкой площадке перед очередным крутым витком и перевести дух. Но едва он отдышался и уже собрался двигаться дальше, как тишину вспорол дробный стук каблучков. Кто-то явно в спешке спускался по кованой лестнице. Себастьян отступил чуть назад, в темноту, куда не падал тусклый свет лампы, и затаился.

Он почти не удивился, когда на него вылетела взъерошенная Вивьен. Она, глядя лишь под ноги, чтобы не споткнуться, выскочила на площадку, и уже хотела было понестись дальше, как Себастьян схватил ее за кисть и, резко крутанув, развернул и прижал к себе спиной. Удерживая женщину поперек бурно вздымающейся от дыхания груди, он тихо задал вопрос на ушко:

— И куда мы так торопимся?

Вивьен тут же признала по голосу Себастьяна. Пытаясь освободиться, она рванулась, потом расслабилась, чтобы в следующее мгновение вновь дернулась в сторону. По метаниям было понятно, что она не ожидала встречи с мужчиной и явно не знала, что еще предпринять.

— Ну, так как? — поинтересовался Себастьян, по-прежнему прижимая ее к себе.

— Я… Я убегаю от Хольгрима, — попыталась отвертеться она.

— Правда? — с иронией протянул Себастьян и предложил. — А если еще подумать? — и для ускорения эффекта еще сильнее притиснул к себе одной рукой, а другой начал охлапывать, проверяя на предмет скрытого оружия или еще чего.

В тиши лестницы, наполненной лишь бурным женским дыханием, отчетливо послышался хруст бумаги. Вивьен обмерла от страха.

— Значит от Хольгрима, — как-то многозначительно протянул Себастьян. — А там тогда что? — и несколько не смущаясь, запустил руку за корсаж платья.

Женщина заметалась, силясь вырваться, но Себастьян держал ее крепко. Даже сквозь плотную ткань платья и корсет, он чувствовал, как в сумасшедшем ритме стучит ее сердце.

— Пусти! Пусти! — пыталась вырваться Вивьен, но, несмотря на все ее метания, мужчина уверенно вытянул из декольте сложенные вчетверо королевские документы.

Себастьян опознал их сразу и удивленно присвистнул.

— Ничего себе! Так вот оказывается, за чем охотилась наша госпожа-шпионка?! Интересно ты вытащила их все? — и, встряхнув, чтобы развернуть, попытался просмотреть все ли на месте.

Себастьян по-прежнему держал ее одной рукой, да к тому же еще отвлекся, и женщина не преминула этим воспользоваться. На мгновенье обмякнув, она соскользнула вниз, чтобы в следующую секунду вцепиться зубами ему в руку. Себастьян не отпуская ее запястья, оттолкнул, чтобы оторвать от себя. По руке, в которую вцепилась Вивьен, тонкими струйками текла кровь. Женщина ударилась спиной о перила, но словно не замечая боли на миг исказившей лицо, резко выбросила ногу вперед и вверх. Удар острым носком туфельки пришелся мужчине прямиком в пах. Себастьян, не ожидавший такого подлого приема, разжал от боли руку, а нахалка этим мгновенно воспользовалась. Даже на секунду не задерживаясь, чтобы подобрать бумаги, она козой перескочила скрючившегося от боли мужчину, и помчалась вниз.

Когда Себастьян обрел способность слышать, на лестнице давно воцарилась тишина. Поняв, что пускаться в погоню глупо, да и не сможет он в таком состоянии, сжав зубы от боли, на корточках, он подобрал рассыпавшиеся по площадке чертежи, а потом, по-прежнему не выпрямляясь, утиными шажками стал подниматься наверх, чтобы тихонечко известить его величество и охрану уже о двух происшествиях. Поднимать на дыбы сразу всех и устраивать переполох он не стал — во дворце так некстати находилось большое посольство из 'дружественного' Соувена. А поскольку Вивьен как раз работала на одного из советников этого государства (Себастьян уже знал на кого именно), им бы это доставило дополнительное удовольствие, а то и вызвало бы ненужные расспросы или того хуже подтолкнуло бы к нежелательным для его государя выводам.

Поэтому Себастьян стараясь не торопиться, перешел по коридору, ведущему с лестницы для слуг на другую лесенку, поднялся и, открыв дверцу, вышел в приемной его величества.

Там на страже стояли четверо гвардейцев. Они мгновенно вскинули оружие, беря Себастьяна на мушку, но тут же опустили револьверы, узнав его. Чтобы не уронить достоинства в глазах гвардейцев Себастьян, стиснув зубы, с трудом выпрямился и, стараясь не горбиться, прошел во внутренние королевские покои, где в предбаннике у стены на кушетке дремал один из камердинеров.

Себастьян разбудил его, осторожно коснувшись плеча. Мужчина вскинулся и со сна мутными глазами уставился на маркиза.

— Мне нужно срочно к королю, — тихо проговорил Себастьян.

— Но его величество… — попытался возразить тот, но маркиз лишь покачал головой.

— Утром уже будет поздно.

Тогда камердинер поднялся и, стараясь ступать как можно тише, прошел через кабинет в спальню его величества. А Себастьян едва тот скрылся за дверью, с облегчением согнулся пополам, приняв прежнюю позу, в которой передвигался по лестнице.

Вот в таком положении его и застал король.

— Что стряслось? — это были первые слова, что произнес его величество.

Он, кутаясь в длинный шелковый халат, сонно щурил глаза на свет свечей.

— Диверсия на фабрике. С пожаром уже справились и вот… — Себастьян лишь протянул бумаги королю.

Тот взял, но даже разглядывать не стал, поскольку сразу узнал документы, подписанные рукой его бабки.

— Кто? — хмуро спросил его величество.

Себастьян перед ответом попытался принять более приличествующую позу, на что государь лишь отмахнулся, мол, не стоит, и тот по-прежнему не выпрямляясь, начал рассказывать сперва о Вивьен, а после о пожаре.

— … А вот кто это провернул — пока установить не удалось. Но я там Фредерика оставил, надеюсь, он узнает. Так что посольству из Соувена нам показывать пока нечего. Не раньше чем через неделю им удастся довести до ума испорченную партию, и лишь только тогда, мы сможем провести показательные стрельбы.

— Послов придется еще помариновать… — скривился король. — А они мне и так все нервы вытрепали. Ладно, еще засветло завалю заботами нового канцлера, пусть голову поломает. Он верен нам, так что эту тайну ему знать можно. А по поводу девицы… Эм… Бенжамен, — обратился он замершему у стены камердинеру. — Так вот Бенжамен, ты девицу Вивьен Клерво — сводную сестру мужа моей дочери видел? — Тот утвердительно кивнул. — Хорошо помнишь? Описать сможешь? — Камердинер вновь кивнул. — Так вот бегом в тайную канцелярию и чтобы уже завтра утром ее нашли.

Мужчина поспешил прочь из приемной, чтобы выполнить приказ. А когда Себастьян и его величество остались одни, король сочувственно спросил:

— Это она тебя так?

Маркиз лишь скривился.

— Я думал ее просто завербовали. А оказывается она ученая: и как правильно из захвата выскальзывать, и как действовать в необычных для нормальной девицы случаях… Похоже вся ее любвеобильность и женская слабость лишь ширма, прикрытие. А на самом деле она опытная шпионка. Нужно спешно, но по по-тихому отправить людей осмотреть покои леди Иннес. Я ее бегло обыскал — при ней кроме этих бумаг ничего не было, но мало ли.