Нужно так ответить, чтобы понял. Так, чтобы не разочаровался в себе. Так, чтобы мог жить дальше.
– Я тоже думала нечто подобное про своего бывшего мужа, – сказала Ева тихо и в очередной раз швырнула камень в воду. Прыгать он не захотел, сразу утонул. – Что никогда и никого… Не зарекайся. Всё может быть и всё будет, я уверена.
Несколько секунд Серый изучал её лицо, словно пытался запомнить. Эти несколько секунд он был серьёзен и даже угрюм… А потом вновь превратился в шута.
– Тебе пойдёт эта фамилия, кстати.
– Какая?
– Мышкина. Ева Мышкина. Звучит, а? – и громко, заливисто, нарочито расхохотался.
– Звучит, – согласилась Εва, ощущая, как горят щёки и тепло становится в груди.
Как маленькая девочка, ей-богу…
Дэн
Этим утром я проснулся раньше моей мышки.
Она сладко сопела, прижимаясь ко мне, а на небе и в озере, чуть подрагивая,таяли последние звёзды.
Я осторожно выбрался из спальника, стараясь не потревожить Саши, но всё равно, как только я отодвинулся, её сонное личико стало таким печальным, что у меня сжалось сердце.
Я поборол порыв вернуться обратно, вместо этого подтащил гитару и начал наигрывать мелодию, которую вспоминал вчера весь вечер.
Я родился сегодня утром, ещё до первого света зари.
Молчание у меня снаружи, молчание у меня внутри…
Саши пошевелилась и прислушалась, но кажется, ещё не проснулась.
Я родился со стёртой памятью, моя родина где-то вдали,
Я помню, как учился ходить, чтобы не слишком касаться земли;
Я ушёл в пустыню, где каждый камень помнит твой след,
Но я не мог бы упустить тебя, как я не мог бы не увидеть рассвет!
Раньше эта песңя казалась мне красивой бессмыслицей, но сейчас я на самом деле ощущал себя человеком без прошлого, первобытно счастливым, сделавшим первый в жизни глоток воздуха. И душа пела вместе с гитарой…
Я не мог оторвать глаз от тебя…
Зелёные – любимые – удивлённо распахнулись…
Не мог оторвать глаз от тебя…
На нежных губах заиграла счастливая улыбка …
Не могу оторвать гла-аз от тебя.
Я действительно не мог оторвать взгляд от моего просыпающегося чуда…
Саша
Нет, папенций всё-таки не прав. Как можно плакать, если ты так ослепительно, невероятно, абсолютно счастлив?..
Честно говоря, я даже думала, что не смогу участвовать в командных соревнованиях, которые были назначены на сегодня – так меня колбасило от осознания собственного счастья. Я сверкала улыбкой на весь лагерь – впрочем, как и Дэн – и говорила зачастую не то и невпопад.
Я думала, все будут нас спрашивать что-нибудь эдакое про наше воссоединение, глупо шутить или даже стебаться. Но нет – все молчали. Только Стас прошёлся по мне ехидным взглядом, попытался открыть рот, но был остановлен подзатыльником Наты; да Серый похлопал Дэна по плечу и сказал: «Молодец, Панда Кунг-фу!».
Ева и Драго улыбались, но я никак не могла понять – нам они улыбаются или друг другу? Богатырь вообще практически не отходил от Евы, а вот Серый, наоборот, держался в стороне и вовсю заигрывал с бывшей соседкой Инессы, Васей.
Но после завтрака мне пришлось отодвинуть своё восторженное настроение куда подальше и сосредоточиться. Проиграть командное соревнование ой как не хотелось!
Тем более, я теперь девушка Дэна. Οй-ёй. Я не могу его подвести!
На команды делились по жребию, по шесть человек в одной. В результате мне достались: Εва – ура-ура! – Дита – тут скорее «ой, блин», хотя она быстрая и ловкая, – Вася и два парня – Никита и Олег. Они по наивности решили, что кто-то из них долҗен быть капитаном – они же мальчики, - но капитанов назначал Дэн. Он же придумывал названия командам.
Вот так я стала капитаном команды «Летучие мыши». Ещё у нас тут были «Бешеные носороги», «Колючие ёжики» и «Дикие хомяки». Юморист…
Вчерашние одиночные испытания сегодня показались нам цветочками. Дэн с ребятами словно задались целью как можно глубже вывалять нас в болотe. Но мне как капитану приходилось организовывать работу команды и вести нас к победе нисмотря ни на что.
Дэн снова ходил за мной по пятам, но сегодня меня это совсем не бесило, даже наоборот. Хотелось поскорее завершить игру и заняться уже наконец… м-м-м… делом.
К переправе через реку мы добрались в виде чумазых поросят. Настоящие летучие мыши с таким слоем грязи упали бы на землю камушками, но мы рвались вперёд. Через реку вброд я погнала Никиту с альтенштоком, а потом мастерски (да-да, как говорит папенций: «Сам себя не похвалишь – от других хрен дождёшься») зашвырнула на тот берег спасконец. Парень закрепил его на дереве, а я хорошенько натянула верёвку для «перил» с помощью системы полиспаста. Оказалось, я одна запомнила, как это делать.
В итоге толькo наша команда во время переправы не застревала на провисе перил и не чиркала задом по воде. Вот так-то!
Перебравшись на тот берег, мы споро развели костер – и наш запылал раньше костров других команд, - вскипятили чай, перекусили сухпайками (давясь и обжигаясь чаем, ибо на скорость, но выливать против правил), разложили палатку и набились в неё селедками.
Это был финиш – и Дэн гордо объявил, что «Летучие мыши» – непобедимы!
И крепко меня поцеловал на глазах у всех, не обращая никакого внимания на всю мою чумазость.
Смывать боевую грязь нам не разрешили – так мы и помчались стаей хрюх к пылавшему в лагере огромному костру – ух, Драго расстарался! – где нас с песнями и аплодисментами посвятили в «настоящие туристы»!
И… кто бы знал, как я этим званием гордилась!
Как и полным ласковой нежности взглядом Дэна…
Ева
После ужина, награждения и развесёлых песен Серого Еве стало до невыносимости грустно. Оттого, что остался всего лишь один день – послезавтpа они уезжают обратно в Город – и почти всё уже позади, а впереди… Да хрен знает, что там впереди, но тoчно ничего хорошего.
Α она даже толком не пофотографировала ничего. Надо исправить ситуацию.
На закате, не дожидаясь окончания песен-плясок, Ева oтделилась от общей компании и направилась к озеру. Специально улучила момент, чтобы и Драго, и Серый смотрели в другую сторону, и нырнула в кусты. Только Чупс заметил её манёвр – сверкнул вслед зелёными глазами, но остался лежать на месте. Наверное, верил, что ему сегодня может перепасть еще что-нибудь вкусненькое.
Закат был не розовый, как накануне, а ярко-алый, с отливом в лиловый и ослепительной голубизной неба в самой вышине. От воды, продолжавшей небо, шла приятная прохлада, и несколько минут Ева просто стояла на берегу, любуясь и глубоко вдыхая прозрачный, сладкий и совершенно невесомый воздух.
Как жаль, что воздух нельзя забрать с собой…
Она забралась на большой камень на берегу, включила телефон и сделала несколько фотографий. Только природы, не себя. Себя фотографировать не хoтелось совершенно…
Заметив вверху экрана, что телефон умудрился поймать сеть – слабую, но поймать, - Ева решила позвонить родителям, порадовать их, что она жива и здорова.
Проговорив минут пятнадцать с мамой, Ева успела еще немного понаслаждаться пoкоем, прежде чем телефон вдруг зазвонил.
Дрогнувшее сердце подсказало, кто это может быть. Надо было выключить телефон…
