Испытания госпожи Трейт (СИ) - Снежная Дарья

— Мы это, вне всякого сомнения, поняли.

Господи, прости-сохрани, нельзя, нельзя наделять особей мужского пола такой улыбкой!

— Откуда вы знаете мое имя?

— У вас очень разговорчивые соседи. По их словам, и реакции на вопросы моего подчиненного, я совместил два и два.

— Это ваша лаборатория?

— Какая лаборатория?

— Которая подала запрос в ИЦ насчет Оливии, и которая якобы хочет взять ее на работу?

— Вы дивно осведомлены! — искренне восхитился мой собеседник, и я позволила себе чуть вздернуть нос.

— И зачем вы его подали?

— Госпожа Флайберт, кажется, это я собирался задавать вам вопросы, — мужчина слегка прищурился.

— Собирались-собирались, — заверила я его. — Просто ответы на них вы все равно не получите, пока я не задам свои. Такая вот ирония судьбы, — я развела руками.

— Вон оно что… — Шелтон откинулся на спинку скамьи, закинул на нее согнутую в локте руку и подпер ей голову с видом крайней заинтересованности и бескрайнего любопытства. — В таком случае, запрос был подан для того, чтобы понять, насколько правдива история госпожи Трейт и насколько серьезно все то, что она нам рассказала.

— Серьезнее, — мрачно произнесла я. — Все, что рассказала вам Оливия — правда. От и до. И, возможно, речь и не идет о глобальной катастрофе, кто знает. Но что-то в любом случае с этим маг фоном не чисто, если перспективного ученого выперли из ИЦ только для того, чтобы он не занимался этим вопросом. Так что я искренне советую господину Уолтеру прислушаться к тому, что она говорит и позволить ей провести необходимые испытания.

— Благодарю, вы меня обнадежили. Впрочем, учитывая тот факт, что вы ее подруга…

— Я сообщила вам это не как подруга, а как ученый! — оскорбилась я. — Я ставила под сомнение ее изыскания, как и любой. Без критического мышления в нашем деле никуда. Она сама ставила под сомнение свои выводы и все, чего она просила у руководства, это возможности разобраться в вопросе. А ее выставили! И знаете, я уверена на сто процентов, что если бы руководство ИЦ знало, что я в курсе ситуации — выставили бы и меня, хотя я вообще не имею отношения к делу. Просто потому, что Лив коснулась чего-то такого, что… что…

Я пыталась еще подобрать слова, но Шелтон меня перебил.

— Я вас понял, госпожа Флайберт. И я передам ваши слова господину Уолтеру. Уверен, он отнесется к ним со всем вниманием.

Трудно было сказать, серьезен он или просто закругляет разговор, чтобы избежать дальнейшей запальчивой речи, но в любом случае, продолжать было бы глупо, поэтому я коротко вдохнула-выдохнула, чуть улыбнулась и произнесла совсем другой интонацией:

— А теперь как подруга, могу сообщить, что Лив любит белые розы, малину, оперу, но не балет, в театре предпочитает комедии…

По мере перечисления лицо многоуважаемого Брайана Шелтона становилось все более заинтересованным. Ей богу, не хватало, чтобы он достал какой-нибудь блокнот и принялся это конспектировать.

— Да, и последнее, — моя улыбка сделалась шире. — Она категорически не собирается заниматься любовью до свадьбы.

Шелтон поперхнулся воздухом, правда, не совсем было понятно, от чего — от озвученного факта, или от того, что я не постеснялась его озвучить. Я смотрела на него не мигая, как удав.

А что? Либо Уолтер испугается и сбежит или мгновенно потеряет интерес, а такой мужик нам в любом случае не нужен. Либо это только подхлестнет его интерес и обыкновенный мужской азарт. А Лив у меня хоть и дурочка, но в этом вопросе умница, и какой-то там промышленник ее с пути истины не собьет.

— Это очень… полезная информация, госпожа Флайберт, — произнес, наконец, он, определившись с выбором слов. — Благодарю вас, вы невероятно мне помогли. Могу ли я как-то компенсировать украденное у вас время?

Я поджала губы.

— Я не продаю подруг, господин Шелтон.

— Вы сдаете их бесплатно? — искуситель изогнул бровь.

Я не позволила втянуть себя в бессмысленную словесную перепалку и с достоинством поднялась со скамьи.

— Всего вам доброго, господин Шелтон.

Уже по дороге домой у меня мелькнула мысль, что вообще надо было стребовать с него не деньги, а услугу, а то и поход куда-нибудь, присмотреться. В конце концов, приближенный Уолтера, известного миллионера и Пятого Номера, — это явно не самый глупый и бестолковый (и бедный) человек. Но потом я порадовалась, что не стала. Мозг подумал явно вперед девицы и правильно сделал.

У меня цель имеется. А за двумя зайцами погонишься…

Оливия

Однажды я прибью свою подругу от большой к ней любви.

Сегодня утром Флора пролила кофе на мою заготовленную с вечера блузку.

Выяснила я это из оставленной на столе записки. Потому что дорогая подруга убежала на работу, пока я еще спала, и — добрая душа! — забрала блузку с собой, мол, закинет по дороге в прачечную, а то пятна от кофе отвратительно отстирываются, а я же эту блузку так люблю, так люблю, сил нет как люблю. Быстро простирнуть и просушить магией — это, конечно же, не дело так обращаться с ценным предметом. И вообще, в качестве извинений она из моего шкафа платье достала и погладила…

Лиса. Вот почему рыжая — я, а лиса — она?

Впрочем, когда меня называли рыжей мне не нравилось, хоть я и понимала, что против природы не попрешь, но не такие уж они и рыжие, мои волосы! Так, чуть-чуть. И веснушек нет, между прочим, разве можно быть рыжей без веснушек?..

И нет, мой цвет волос мне все равно нравился, несмотря на то что роскошной темно-русой косе Флоры, я нет-нет да завидовала. Но измывательства старших братьев и связанные с ними детские комплексы были сильнее меня.

А платье я не надела (Ах, как я любила Флору, бегая по квартире с утюгом в одном белье и чулках и экстренно наглаживая новый вариант костюма для выхода!). Что бы там ни думала себе подруженька, я иду на деловую встречу пусть это хоть трижды лучший ресторан. В конце концов Уолтер — занятой человек, у него поди встречи на месяц вперед расписаны, и я буду благодарна, что меня в это плотное расписание впихнули, пожертвовав спокойным обедом.

Я оделась как на собеседование — строгая блузка (пусть не белая, что б тебе, Фло! а серая) с бантом, темно-зеленая юбка ниже колена. Не очень густые, но пышные волосы — подколоть, убрать, оставить лишь волнистую линию челки. Минимум косметики для свежего вида, строгие черные ботинки и любимое темно-серое пальто. Строго и исключительно по-деловому.

Господин, Уолтер, я иду!..

Ресторан «Золотой ягненок» встретил меня высоченными стеклянными дверями с позолоченными ручками… которые мне перегородил швейцар, вместо того чтобы любезно распахнуть.

Легкое ощущение дежавю нахлынуло и пропало, оставив за собой неприятный осадок и эхо слов «Не положено!».

— Полагаю, мэм, что вы ошиблись дверью, — сдержанно произнес швейцар, выразительно окинув меня взглядом со шляпки до ботинок, особенно задержав взгляд на слегка потертом набитом бумагами портфеле. — Кафе находится на противоположной стороне улицы.

— Нет, я не ошиблась дверью, — раздраженно отозвалась я, поборов секундное ошеломление — меня что, не пускают в ресторан, только потому что я выгляжу как-то не так, как должна в представлении многоуважаемого швейцара?! — У меня здесь назначена встреча с господином Уолтером.

— В таком случае, вам придется подождать господина Уолтера, — снисходительно сообщил мужчина, явно мне не поверив. — И если он подтвердит…

Швейцар осекся, а я вздрогнула и едва ли не подпрыгнула, потому что на мою талию легла чужая рука, а низкий голос, раздался так близко, что щекотно шевельнул дыханием тонкие волоски возле уха.

— Госпожа Трейт, крайне рад вас видеть, — а потом доброжелательные и даже какие-то бархатистые интонации сменились резким высокомерным тоном, от которого у меня по позвоночнику мурашки пробежали: — В чем дело?

Вопрос явно был адресован не мне, а все еще загораживающему дорогу швейцару, не успевшему перестроиться.