Прекрасно. Скольжу взглядом по порубу и в самом углу замечаю на лавке платок. С вышивкой Дарины. Обронила?
Поднимаю, и замечаю, что этот самый нежный запах исходит как раз от платка. Аромат Дарины и… не совсем ее. Такой, от которого дракон успокаивается, но при этом словно утробно с удовольствием рычит. Ему нужна та, что обронила платок. Дарина.
Убираю платок в карман, к оберегу, укрепляясь в намерении найти невесту и вернуть.
Возвращаюсь в терем, где меня ждет уже накрытый стол, около которого суетится Варна. Я их с матерью разрешил выпустить, когда поговорил со всей стражей.
– Изведешь ты себя, княже, – угодливо улыбается она. – Ночь из-за этой предательницы не спать, потом еще этот мор…
– Замолчи, Варна, – хмуро говорю я, принимаясь за кашу. – Дарина не делала того, в чем ты ее обвиняешь. Когда не знаешь лучше не болтать попусту.
– Ну отчего ж не знаю, – усмехается она. – Кое-в-чем могу я тебе помочь.
Поднимаю на нее тяжелый взгляд, но она выдерживает.
– Легенду мне одну матушка рассказывала в детстве, – говорит Варна. – Что в дни темного колдовства насылали на земли наши мор. Да такой, с которым справиться ни один лекарь, ни один волхв. И было от этого мора лишь одно лекарство – живая вода из тайного источника.
– Мне тоже нянька старая рассказывала. Только чем мне эта легенда поможет-то? – откладываю ложку, глядя на Варну.
– В легендах правда спрятана, – пожимает плечами Варна.
– Но помнится, никто не знает, где этот источник.
Она замолкает и ставит передо мной кружку с душистым отваром.
– В саду он. В ведьминском, – Варна скрещивает на груди руки. – Специально искать его пойдешь – не найдешь. Пока сам он тебя не впустит. Одно точно знаю. На твоей земле он, Драгомир. Так что тебе и принадлежит. Как и источник.
Сказки сказками, легенды легендами, но волхв молчит. Мор идет. Потому не жду, распоряжаюсь собрать по деревням лучших целителей, снаряжаю отряды и отправляю их к границам. Несколько раз сам отправляюсь на поиски следа Дарины.
Все, что нахожу – это обломки телеги… Сено пахнет все тем же нежным ароматом. Но дальше ничего. Она будто исчезла. Как и двое тех, кто ее увез.
Трачу на это дней пять, и с каждым разом дракон все больше злится. Ему нужна она здесь и сейчас. Что, если за это потраченное время мор коснется ее? Что, если я не успею ее найти? Да и вести с границ приходят все мрачнее.
Варна крутится рядом в постоянной навязчивой заботе. А вот мать практически не выходит из своего терема.
До того самого момента, когда заканчиваются все приготовления и я снаряжаю отряд в дорогу. Она застает меня у конюшни, где я проверяю сбрую коня. Точнее создаю видимость, потому что уже в который раз за последние пару дней дракон прорывается, покрывая мои руки чешуей.
– Ты зря пытаешься это скрыть, Драгомир, – строго звучит ее голос. – Ты же знаешь, что его не удержать. Сейчас частичный оборот, а потом дракон просто возьмет верх. Ему нужна женская рука. И судя по тому, что происходит с тобой сейчас, у тебя осталось очень мало времени.
– Все в порядке, – отвечаю я.
– Ну матери хоть не ври, – продолжает она. – Подумай, если с тобой что-то случится, то нам не выжить без тебя. Тебе нужно жениться. Причем срочно. Вон хоть на Варне, тогда по праву будешь владеть южными землями. Да и ребенок сильнее будет.
С одной стороны мать права. Контролировать дракона все сложнее. С другой… Я сжимаю в кармане оберег, завернутый в платок, всей душой чувствуя, что нужна Дарина.
Но что, если дракон вырвется раньше, чем я ее найду?
Глава 12
Приняла? О чем она?
– Иди в речку, – говорит старушка.
Я растерянно оглядываюсь на обрывистый берег, понимая, что туда-то я, может, и смогу сигануть. А вот обратно – даже при большом желании не выберусь. Да и вода, мне кажется, там холодная.
– Зачем? – сжимая пальцами ручку корзины и пытаясь найти пути к отступлению, уточняю я.
– Делай, что велено, не до вопросов сейчас, – бабка делает шаг ко мне, а я пячусь. – Иди в речку.
Ну уж нет! Если она считает, что мне помыться надо, так лучше баню растопить. Уверена, что она у нее есть. А в речку… Ну не-е-ет.
Старушка видит, что я не собираюсь покорной овечкой кидаться с обрыва, прищуривается и топает ногой. От обрыва к моим ногам начинает расползаться по земле трещина. Я пытаюсь уйти от нее, но она оказывается быстрее. Земля в прямом смысле слова уходит из-под ног, и я кубарем скатываюсь в реку.
Мне кажется, что из меня при этом вырываются на особо цензурные слова в отношении бабки, но ее интересует не это, что-то другое.
Наконец, я погружаюсь в холодную… нет, ледяную воду. Воздух просто вышибает из легких, а в глазах темнеет. Черт. Я что, не подошла бабке, и она решила вот таким специфическим образом от меня избавиться?
“Борись, – звучит в моей голове мелодичный женский голос, когда я распахиваю глаза под водой. – Почувствуй источник. Впусти его”.
Судорожно пытаюсь вдохнуть, но вода обжигает нос и горло. Если это сон, то мне уже гарантированно нужно проснуться.
Ноги касаются дна. И тут я вспоминаю мудрость: иногда нужно достичь самого дня, чтобы иметь возможность оттолкнуться. С трудом делаю это и всплываю на поверхность, где наконец, делаю вдох, чтобы снова уйти под воду.
“Источник твой, – слышу снова этот голос. – Храни”.
Не скажу, что это все мне очень нравится, но все же желание жить сейчас намного сильнее, чем обдумывать очередной бред происходящего.
Совсем рядом оказываются плавно колышущиеся в воде гибкие ветви ивы. Так. Ива на берегу. Значит, ухватившись, я должна выбраться наружу.
Обхватываю коченеющими пальцами ветви, начинаю из последних сил перебирать руками и, когда, кажется, уже готова сдаться, оказываюсь у берега.
– Не ошиблась… – говорит бабка и завороженно на меня смотрит.
Хоть бы руку помощи протянула. Но вместо этого со мной случается очередная порция волшебства: ива будто сама поднимает меня из воды и опускает рядом с собой на землю.
Откашливаюсь, пытаясь выгнать из себя ту воду, которой успела хлебнуть. Теперь ощущение, что всего воздуха мира мне будет мало, я просто не могу надышаться.
Тело бьет крупная дрожь как от холода, так и от ужаса. Что за везение-то такое? Уже который раз за последние сутки меня хотят тут убить. Вот ведь уверена, что Дарине там ничего не угрожает. Разве что соседка опять придет ругаться, что вишня разрослась и опять перевешивается через забор в их огород.
– Идем, – бабка делает шаг ко мне, подавая руку.
Я отползаю, исподлобья глядя на нее.
– Не трогай меня, – клацая зубами, говорю я. – Утопить не вышло, теперь что, сжигать будешь?
Бабка хмурится, но слишком близко не подходит.
– Сжигать не буду. В бане согрею, – произносит она и поднимает корзину. – Идем, у меня осталось мало времени. Матушка Ива нашла себе новую хозяйку. Нужно успеть.
Она разворачивается и уходит к домику, а трещина на земле, которую она сделала, затягивается. Тру лицо руками. Бред.
На плечо опускается ветвь ивы и словно аккуратно гладит. Медленно поднимаю взгляд, и мне кажется, что дерево, словно человек, качает головой.
Ла-а-адно… Пойду-ка я за бабкой. Ответы на вопрос больше все равно ни у кого, кроме нее, не получишь.
Нагоняю ее почти у самого домика, который она обходит с задней стороны и идет к неприметному домику, который я только сейчас и увидела. Похоже, баня?
– И часто у вас такие хулиганы в палисаднике заводятся? – спрашиваю я, глядя на оставленные корзинку и палку.
– Это не палисадник, это огород, – бурчит старушка. – Это не просто хулиганы, это посланники Матушки Ивы. За тобой приходили.
– За мной? – опешиваю я. – Да меня ж тут еще вчера не было. Да и если за мной, то что ж они так от меня бегали?
Произношу сбивчиво, едва сдерживая напряжение от холода.
– Неужто сама не понимаешь? – хмыкает бабка. – Проверяла мой выбор ива. Ну да уже неважно. Заходи, скидывай давай свою одежду.
