Очень странные ребята.
Я даже торможу в коридоре клуба у входа, там, где пробивается свет. Вижу фигуру молодого человека, который тянет за собой нить. Кажется, он стоял раньше на входе.
Это все заставляет меня задуматься.
Руданский не производит впечатления того, у кого вот так можно увести девушку. Может, меня на заклание ведут по распоряжению его взбалмошной сестрицы? Тогда мне лучше остаться здесь.
– Быстрее! У нас всего несколько секунд, – оборачивается мой ведущий.
– И куда вы меня отведете? – спрашиваю я.
Ясно же, что просто так не отпустит.
– Бывший глава хочет вас видеть, – почтительно говорит тот.
«Бывший глава»?
Но не успеваю я подумать, как этот парень быстро дергает меня вперед за руку, уводит на улицу и сразу же пихает в открытую дверь машины. Не забывает при этом подставить руку поверх моей головы, чтобы я ее не отбила.
Впечатляет!
Я внутри шикарного автомобиля бизнес-класса. Удлиненная модель, где на заднем сиденье можно спокойно вытянуть ноги и разложить кресло в полулежачее положение. Вот только расслабляться меня не тянет.
Наоборот – я вся подбираюсь, потому что в салоне я одна, а за темным непроницаемым стеклом сидит водитель.
Машина трогается с места, а я уговариваю себя, что со мной всего лишь хотят поговорить.
Успокоиться не получается, поэтому, когда мы кружим по серпантину гор, я накручиваю себя до панического состояния.
Меня везут в горы закапывать?
Нет же, поговорить!
А если не понравится, что я сказала? Зачем ушла? В клубе был хоть какой-то шанс выжить. А тут?
Когда автомобиль останавливается, а дверь услужливо открывает мужчина неопределенного возраста и склоняется передо мной пополам, страх немного отпускает.
Не будут же встречать с такими почестями ту, кого хотят скормить червям?
Я выхожу из авто и пораженно замираю, видя шикарный особняк. Он в точности как из фильма про богатую жизнь. Фонтан перед главным входом, большая подъездная аллея, живая изгородь и даже статуи богов греческого пантеона.
– Прошу за мной, госпожа Ожегова, – говорит встречающий и идет вперед.
Он знает мою фамилию? Умереть не встать. Как же я влипла!
Со мной обращаются крайне почтительно при входе. Провожают в большую, дорого обставленную гостиную в светлых тонах, предлагают напитки и ставят на стол сладкие закуски.
И тут появляется мужчина в возрасте. Глубокие борозды морщин на лице оттеняет шляпа с небольшими полями. Просторный льняной костюм из рубашки и штанов скрывает достаточно подтянутое, но немного сгорбленное тело. Деревянные растаманские бусы яркой деталью приковывают к себе взгляд.
– Родная, ну наконец-то! – раскидывает он руки в стороны, словно ожидая, что я брошусь в его объятия.
Немая пауза немного отрезвляет мужчину, и он усмехается.
А я вижу, что взгляд его такой же тяжелый и подавляющий, как у Егора Руданского, и мне нужно быть настороже.
Он совсем не добродушный дедушка.
– Волчица, значит, а не овечка, да? – спрашивает он весьма довольно и садится в кресло рядом с диваном.
– Я… я не понимаю, о чем вы, – говорю я.
В этот момент на подносе приносят чай. Сервиз – словно я оказалась на «файв-о-клоке» у английской леди. Обслуживает нас дама в переднике, расторопно и быстро наливает чай в две изысканные чашки и подает сначала мне, потом хозяину дома.
– Спасибо, – благодарю я.
Смотрю на пожилого мужчину, а он пьет чай и при этом внимательно рассматривает меня поверх чашки.
– Егору полезно будет немного встряхнуться. Слишком ему легко все достается – даже истинная сама в руки пришла, – говорит он.
Я сразу вспоминаю про дурацкое приложение.
– Вы про «Доборотень»?
Неужели они все тут в него верят? Тогда у меня для них плохие новости.
– Именно. Ты, наверное, не понимаешь еще всех тонкостей, но хочу сказать главное: ты для нас очень ценна. Мы будем холить тебя и лелеять. Ты постепенно ко всему привыкнешь.
Я оборачиваюсь, боясь увидеть парней, которые берут меня в оцепление. Хотя, пожалуй, для этого отдаленного особняка в горах это и не нужно. Охраны может быть полно снаружи.
Я слышала, что, когда человек забирается так высоко, как семья Руданских, неминуемо свистит крыша. От постоянного подобострастного поведения окружающих они чувствуют себя на вершине мира – почти богами. Начинаю верить в эзотерику и прочую фигню.
А тут, похоже, все верят в «Доборотень». Новый инет-культ?
Глава 14
– Я могу к вам обратиться с просьбой? – говорю я.
Жизнь меня научила использовать любую возможность.
– Лерчик, я же еще не представился! Совсем от счастья забыл. Можешь называть меня дедушкой, а так я Валентин Степанович.
– Очень приятно познакомиться, Валентин Степанович, – подчеркнуто вежливо обращаюсь я к нему и жду.
Я уже озвучила просьбу, он точно услышал.
Хозяин дома отпивает глоток чая, ставит чашку на стол и складывает руки в замок на колене ноги, закинутой на другую.
– Так что там за просьба?
– Позвольте нам с партнером снова открыть цветочные магазины.
Валентин Степанович совершенно не удивляется ни моему делу, ни наличию партнера, ни вопросу.
– Конечно, – добродушно разрешает он.
И я шумно выдыхаю от облегчения. Глядя на мою реакцию, он усмехается и добавляет:
– Как только станешь частью нашей семьи, сможешь выбрать дело по душе. И никаких партнеров не надо будет.
Кажется, у меня аж глаз дергается. Но что-то мне подсказывает: говорить ему в глаза о том, что я не собираюсь становиться частью их семьи, опасно.
Если подумать, конечно, любая девушка нашего края душу бы продала, чтобы оказаться на моем месте. Но я-то знаю, что, во-первых, вся эта вера в «Доборотень» ненормальна. Во-вторых, результаты я подшаманила. И стоит только этому вскрыться, как полетят головы. Моя – первая.
С Егором дел я больше иметь не собираюсь. Уже поняла, что от него ничего не добиться. Он на стороне сестры и плевать хотел на нужды и проблемы простых людей.
А вот с дедушкой у меня еще есть шанс. Вдруг он может повлиять на Руданского?
– Валентин Степанович, я без дела не могу сидеть. И обидно мне, – говорю я и делаю театральную паузу.
– Что такое? За что? Егор скоро будет здесь, не переживай. Он у нас парень умный.
А вот это плохие новости! Сразу бежать со всех ног захотелось.
– Я не об этом. Понимаете, я в цветочные магазины все силы и деньги вложила, всю душу, а из-за непонимания их разгромили.
– Янка была неправа. Извинится еще перед тобой. Я проконтролирую.
– Не надо извинений. Просто дайте нам заниматься любимым делом. Мы правда непричастны к нанесению вреда здоровью госпожи Руданской.
– Конечно-конечно, родная. Между членами семьи никаких обид.
Опять он про семью. Да не собираюсь я в нее входить. А он даже не допускает, что я могу не гореть желанием связываться с ними.
Надо что-то делать. А то еще сейчас Егор сюда приедет, и неизвестно, чем дело кончится. Может, он уже выяснил, что я его одурила с процентами. Тогда точно бандеролькой в Африку отправит.
Надо просто объясниться.
Ага, звучит легко, но как же трудно начать.
– Валентин Степанович, насчет этого…
– Да-да?
– Мы пообщались с Егором и поняли, что не подходим друг другу.
– Да неужто? – В глазах мужчины зажигаются смешинки. – А девяносто девять и девять десятых процента шутка?
– Наверное, сбой. Мне кажется, что, если еще раз пройти тест, будет совсем другой результат.
– Второй раз не проходят, родная! «Доборотень» никогда не ошибается. – Валентин Степанович поднимает указательный палец вверх.
Это он так думает. А Эд и не такое может провернуть. Но я не могу признаться в этом старшему главе семейства, а то точно домой не вернусь.
Меня все больше напрягает эта вера в дурацкое приложение. Что там за параметры совместимости такие? Видела, туда медданные подгрузили. Может, гадание по группе крови, нумерология, расклад таро – и вот результат готов? Я бы не удивилась. Чем бы богатые ни тешились, лишь бы на бедных не наезжали.
