Лунная кошка (СИ) - Пономарь Ольха

— Дор уже поработал с нею?

Пакр поморщился:

— Нет, пока только браслеты.

Старшая поднялась с колен, перевела на меня свой тяжёлый взгляд:

— Я не возьму за неё ответственность, кошка не станет айкой.

Кузнец вздохнул:

— Дору виднее, не правда ли?

Женщина усмехнулась:

— Пакр, кошка слишком горда, надо держать ворота закрытыми.

Кузнец молча поклонился, показывая на мой браслет и вышел.

Старшая подошла ко мне, приставляя при каждом шаге ногу, рассматривая меня всю: грязную и рваную одежду, частично в крови и земле, спутанные волосы, чумазое лицо.

— И что он нашёл в тебе? Разве ты стоила спасения?

— Никто меня не спасал, — заносчиво начала я.

— Молчи, — чуть повысила голос Старшая, — в этом доме рабы немы. А айками становятся только лучшие рабыни.

— Я не рабыня, — успела сказать я, прежде чем упала на пол, корчась от боли в голове.

Старшая нагнулась и тихо сказала:

— Я могу усилить боль и ты пойдёшь с ума. Мне даже будет проще работать с сумасшедшей — они послушные, не то, что вы — кошки, — и она тряхнула коротко стриженными седыми волосами.

Я не отвечала, я вообще мало что могла сейчас воспринимать. Сильная дробящаяся боль в голове мешала сосредоточиться. Единственное что у меня получалось это свернуться в клубок и заставлять себя дышать.

— Морада, не перегибай палку, — послышался раздражённый голос ненавистного эйра.

— Дор Лорган, — согнула в полупоклоне своё дородное тело Старшая и боль в голове ушла одним мгновением.

Я тяжело дышала и боялась пошевелиться, чтобы режущая, воющая боль не вернулась вновь.

Видимо, не все считали, что у старших нет имён, дор привычно называл ее Морадой.

— Встань, кошка, — голос эйра был спокоен и ровен. Я же по прежнему лежала на полу, — слушайся и возможно я освобожу тебя.

Старшая что-то хотела сказать, но дор остановил ее жестом.

— Меня зовут Пернима, эйр, — процедила я, медленно подымаясь, — это легко запомнить, "счастливая" на вашем языке.

— Для тебя я дор Лорган, кошка, разве тебе не объяснили, что айки счастливы по определению?

— Я не айка, — моего упорства хватало отрицать очевидное, — скоро метка проснётся и в этот мир придут инквизиторы. Придут за мной.

— Никто не будет рисковать жизнью ради кошки-преступницы. Смирись, с этих пор ты моя айка и только я распоряжаюсь твоей жизнью и свободой.

Эйр глядел на меня и я погружалась в огненный омут, а потом резко была выдернута из него.

— Морада, она нужна мне в добром здравии, ты слышала — эта кошка теперь моя личная айка.

— Но что скажут ваша матушка и дора Аэрина? — растерянно пробормотала Старшая.

Лорган раздраженно взглянул на неё:

— Не твоё дело, Морада. Отмой ее и обучи.

И он исчез в одно мгновение, осветив тёмную комнату вспышкой холодного огня.

Старшая аккуратно стряхнула золу с рук и, положив, лопатку в ведро, пошла к выходу, кинув мне:

— Не задерживайся, Нима, нам предстоит многое сделать.

Пришлось встать и побрести за Старшей, та несколько раз останавливалась дать указания встречным слугам или рабам, я ещё плохо разбиралась в знаках отличия на одеждах, и, наконец, мы пришли в полуподвальное помещение, освещаемое одним тусклым магическим фонарём. Стоит ли говорить, что и сейчас я не чувствовала никакой магии. И моя душа зияла пустотой, тоска по утерянным способностям лишь ухудшала и без того плохое настроение.

— Здесь, Нима, моются слуги.

Старшая указала на бадью с краном.

— После всего вымой тут пол, можешь даже своей одеждой, на большее она не годится.

— Я не служанка! — максимально доходчиво повторила я, — и пока ты это не поймёшь — мы не уживёмся.

Морада прищурила глаза, я помнила это движение, предшествующее дикой головной боли и резко, но плавно переместилась в сторону Старшей, оказавшись в мгновение ока у неё за спиной.

— Ещё чуточку и я сверну тебе шею, — прошептала я ей на ухо, старательно удерживая себя от обозначенного деяния, — дор сказал тебе не перегибать палку. Так ты выполняешь указания хозяина?

Запах чужого пота рассказал мне о страхе этой женщины, ничего, ей полезно, нервная система тоже должна тренироваться.

— Я сделаю твою жизнь адом, Нима, едва ты меня отпустишь, — тяжело дыша проговорила Старшая.

— Не советую, мне показалось, что дор Лорган не любит, когда его не слушают, — коленки у меня тряслись, сил едва хватало стоять, но я упрямо "вела переговоры". В этой патовой ситуации побеждал тот, кто лучше умел блефовать.

— Что ты хочешь, Нима?

Я слегка расслабилась, вот и первый звонок моей победы:

— Перестань унижать меня, Морада, — женщина дёрнулась, задетая моей неучтивостью, — кроме обязанностей личной айки — я не притронусь ни к чему.

— Согласна, — криво улыбнулась Старшая, — быть посему.

— Я отпускаю тебя, но помни мои слова, — я ослабила захват рук и отступала на шаг назад, практически упершись спиной в шершавую стену.

Морада потёрла шею и неприязненно сверкнула глазами:

— Помойся, одежду тебе принесут.

И быстро вышла из комнаты.

Подошла к бадье — та была заполнена водой, с превеликим удовольствием сняла с себя грязное тряпьё и погрузилась в еле тёплую воду, чуть слышно звякнув браслетом о металлический кран. Что-то категорически не складывалось у меня картинка, и ещё эта кривая улыбка у Старшей, явно знающей больше меня.

Купание помогло мне восстановить силы, с грязью уходили нерешительность и грусть по тому, оставленному мною мире, где многое было привычно и знакомо. Последние несколько лет я не оставалась на одном месте больше двух-трёх дней и потому мне казалось нереальным жить в этом поселении, пускай и на правах почётной рабыни. Кошка слишком привыкла к независимости.

Худая девушка, почти девочка, проскользнула в приоткрытую дверь и оставила стопку одежды на грубо сделанной скамейке и осталась, глядя на меня во все глаза.

Я, не смущаясь, вылезла из остывшей воды и так как полотенце мне не предложили, стала надевать серую суконную сорочку прямо на мокрое тело.

— Правда, что ты кошка? — почти прошептала служанка, выглядевшая как эйр, только имела волосы цвета первой молнии.

Я покосилась на докуку:

— Да, — разлепила губы.

— Перевертыш? — восхищение в почти белых глазах раздражало.

— Да, — вновь лаконичный ответ.

— А можешь превратиться сейчас?

— Нет.

— А правда, что ты айка дома Лоргана? — ничуть не смутилась девочка, на грубость тона.

— Да.

— А как же ты сможешь, — осеклась служанка и прежде чем я успела хоть что-то у неё узнать — быстро развернулась и ушла.

Платье из светло серой набивной ткани, короткие панталоны, чулки, туфли с изящным мыском, алый широкий пояс и две ленточки на рукава. Если бы не ситуация-я посмеялась бы над собой. Милая из меня получилась служанка: чисто вымытые, слегка вьющиеся русые волосы, зеленые глаза, удлинённое лицо с маленьким носиком и настороженный взгляд, выдающий мою опытность попаданий в передряги.

Старшая явилась только через четверть часа, когда я уже всерьёз рассматривала варианты побега. Но крыневый браслет никак не хотел сниматься, я лишь натерла руку до красноты.

Толстуха кинула на меня равнодушный взгляд и проговорила:

— Значит так, сегодня ты отдыхаешь и осваиваешься, следующую седьмицу я обучаю тебя, а после ты поступаешь в полное распоряжение дора и клана. Кухня для слуг справа в том же доме, где слуги и живут. И не думай, слугам положен только обед и ужин, остальное готовь себе сама и… на свои деньги.

И старшая гаденько улыбнулась, похоже айкам не платят жалование.

Глава 6

Старшая проводила меня или, точнее сказать, отконвоировала до барака и сказала на прощание:

— На рассвете жду тебя на хозяйской кухне.

А я, аккуратно сняв одежду, застелила кровать и легла спать, события последних нескольких дней отзывались ломотой в теле и постоянной головной болью. Метка никак не проявляла себя и, вообще была больше похожа на рисунок на коже, чем на магическую штучку.