Случайные люди (СИ) - Кузнецова (Маркова) Агния Александровна

Тут же уперлась в стенку, заметалась, оступилась на ступеньке, чуть не покатилась, гремя костями, устояла и сбежала вниз. Мне в лицо пахнуло тем же, чего я нанюхалась, пока добиралась до кухни, только хуже. Я, кашляя от запаха и оставшегося в легких дыма, сипло позвала. Мне не ответили, и я принялась тыкаться в двери по бокам мглистого прохода, заглядывать в узкие окошки, до которых пришлось допрыгивать.

Замерла, не поверила глазам, снова прилипла к оконцу.

Спросила:

— Это вы?

Сэр Эвин, прикрученный цепями к стене, поднял голову. Я подергала дверь, пнула ее, выругалась, поджала ногу. Проговорила:

— Явитесь, пожалуйста, если вы не очень заняты.

Дама сплотилась передо мною из потеков на стенах. Я, осторожно ступая на ногу, отошла в сторону, попросила:

— Вот эту дверь, пожалуйста, удалите.

Дама повела рукой и спросила:

— Это ли то, зачем ты пришла сюда, дитя?

— Пожалуй, что да, — сказала я. В ушах голосом Мастера повторили: "Пожалуй". Я почувствовала, что едва могу стоять.

Дверь затрещала и лопнула, как переспелый гранат, на пол посыпались щепки и осколки льда. Я, цепляясь штанами и рукавами, пролезла в дыру, упала в протянутые руки.

— Вы живы.

— Вы тоже, — заметил сэр Эвин. Я вывернулась из его отягченных цепями объятий, попросила даму: и это вот тоже.

Звенья у самых кандалов покрылись инеем, я сказала сэру Эвину держать цепь у стены и врезала топором. Цепь осыпалась на койку, и скоро вторая тоже.

— Как вы здесь?..

— Все потом. Вы можете идти? Давайте выбираться.

Идти сэр Эвин мог, и не только идти, но и повторно успокоить поднявшегося было охранника кулаком в челюсть. Прости, парень, подумала я, у тебя сегодня неудачная смена.

Сэр Эвин загородил проход собою, потом вышел на улицу и поманил меня. Я встала на пороге. Обозвала себя дурой и метнулась назад. Совсем голову потеряла от радости.

Остальные клетушки оказались пусты, сколько я ни звала и ни вглядывалась в сумрак за оконцами.

— Леди? — спросил сэр Эвин, уже при мече.

— Маг, тут был маг, — я вертела головой, словно Ове мог в любой момент появиться из-за угла. — Мастер Иллюзий. Он ведь был с вами?

— Его забрали раньше вечером, — сказал сэр Эвин. — Не так давно.

Я отпихнула его с дороги, выбежала наружу. Во дворе уже кипела схватка, огненные стражи горели в ночи, их клинки выбивали снопы искр из мечей стражи и еще каких-то людей, до которых мне не было дела. Я бежала вдоль стены, споткнулась, упала, вскочила и понеслась дальше. Я видела один раз и отвела тогда глаза: помост и шесты на нем, а к шестам привязаны…

Я, еле различая в огненных отсветах ступеньки, вскарабкалась на помост. Ноги тут же отказали, и я долго стояла перед привязанным к шесту телом, прежде чем даже узнать.

Сказала:

— Как же так.

Заставила себя подойти. Коснулась холодной щеки, подбородка. Кровь там была еще липкая, ее было много. Грудь была вся от нее черная, и вся рубаха до самого живота.

Вокруг меня закружили огоньки, я хотела было поблагодарить даму, но увидела, что прибито к шесту повыше головы Ове, и так и села на помост.

— За что, — шепнула я. — За что — так?

— Магов сначала разоружают, — сказала дама моя за спиной.

Оружие мага — слова и жесты. Я подняла глаза и снова отвела от прибитых к шесту языка и кистей. Они были как пластиковые, совсем ненастоящие, но все равно было тошно. Я подумала: хорошо, что руки сзади, не видно запястий. Можно представить, что и правда пластиковые.

— За что?..

И сама поняла — за что. За шум, который устроила я. Что могли подумать в замке, когда вокруг начала творится чертовщина? Что маг безобразит. Маг, который уже однажды помог беглянке.

Я согнулась, ткнулась лбом в колени, впилась пальцами в доски. С-сука. Да что же такое. Почему всегда самые несчастные — те, кто не заслужил?..

За спиной еще звенело и кричали на разные голоса. Я боялась поднять голову. Прошептала в колени:

— В Лесу ведь не умирают по-настоящему.

— Лес объял стены, но пока не добрался сюда, — ответила дама отовсюду, словно я была в воде и слышала ее колебания.

Попросила:

— Выключите… уберите свет. Пожалуйста.

— Всякой цели, даже благородной, случается оставить жертвы, — сказала дама моя. — Случайные, которые следует только принять.

Я очень хочу принимать, подумала я. Как Ее Величество королева Рихенза, которая наверняка спала бы так же сладко, как раньше, скормив заклинанию свою камеристку.

— Вы можете что-нибудь… для него? — спросила я.

— Нет, — сказала дама. Я закрыла голову руками, вцепилась в затылок. — Уже нет. Я не могу вдохнуть жизнь в окончательно бездыханное.

Вокруг стало тише, и в этой тиши взвизгнули доски. Я расплела-таки руки, выпрямилась. Поглядела на всю честную компанию снизу вверх.

Королева Рихенза подвинула сэра Эвина с пути, оглядела Ове. Его тело.

— Это придворный маг? Последний?

Ей никто не ответил. Мастер стоял на ступеньку ниже и тоже разглядывал. Королева сказала:

— Тогда у нас есть преимущество: с нами маг, тогда как у Его Величества не осталось даже и стражи. Я полагала, силы равны, а мы оказываемся в превосходстве.

Я обернулась. В мерцании огненных стражей было видно, что они стоят на телах.

Сэр Эвин протянул мне руку подняться. Я не взяла.

— Каделл не скроется, — сказала королева, показала окровавленным мечом на главное здание. Окна там больше не светились пожаром, только дым тонко валил и исчезал в черноте воздуха. — А если посмеет, то честно будет посчитать это отречением от престола. Идемте, вы поможете мне обыскать замок.

Я не отвечала.

Королева тоже помолчала, а сэр Эвин убрал руку. Я молчала, пока она спускалась с помоста, молчала, пока сэр Эвин следовал за нею, обгоняя чумазую Поллу, молчала, пока Мастер стоял на ступеньке и выжидал. Кивнула ему, прикрыв глаза.

Пусть.

Он спрыгнул на землю и, ссутулившись, пошел через двор за остальными, и огненные стражи разом опустили клинки и выстроились перед главным входом, когда Мастер пропал внутри.

И только тогда я замычала, потому что для крика было слишком тихо, а молчать… как с больным зубом. Молчать — только хуже.

— Я могу сплотить тело обратно, — сказала дама. — Это ничего не поменяет.

— Это многое поменяет, — сказала я. Уперлась кулаком в доски, поднялась. — Сделайте, пожалуйста.

Из воздуха к нам слетелась влага, слиплась в пузыри, со скрипом замерзла, раскололась, и ледяные ножи залетали над веревками. Я встала на цыпочки, подергала гвоздь, подставив руку под безвольные пальцы. Ове упирался лбом мне в грудь. Я задержала дыхание.

Кисти оказались тяжелые и холодные, странные на ощупь — не пластик и не живая плоть. Я уложила их на доски рядом с шестом, потянулась к другому гвоздю… отвернулась, легла на край помоста и долго сплевывала горькое, потому что больше было нечем: Лес кормил какими-то ягодами, но долго ли они задержатся.

Я утерла рот, да так и осталась висеть на краю, руки далеко от земли. Приподняла голову, оглядела пустой, в телах, двор, снова уронила. Где все? Переубивали уже всех остальных?

И чем Ове отличается от них, почему мне плевать на вот этих, таких же недавно живых и таких же бесповоротно мертвых? Потому, что не делали мне добра? Но это глупо, ведь не могли все на свете люди встречать меня и привечать, это не делает их меньше людьми. И эльфами, и кто здесь еще живет…

— Ему было больно, как думаете? — спросила я даму.

— Не мучай себя, дитя, — сказала она. Я перекатилась на спину, поглядела. Ове лежал на помосте, кисти рядом с культями, лицо чистое и мокрое, только рубаха по-прежнему в крови. Мастера бы сюда, он бы почистил.

Я повернулась на бок, уперлась рукой, села. Живот жгло, я обхватила себя, подобрала ноги. Белый огонь пожирал кишки и рвался наружу горлом. Но уж точно было нечем, и я сидела и сглатывала набегающую слюну.

Кисти, окутанные водяной пленкой, понемногу прирастали обратно. Языка нигде не было видно.