Ни о несовершенствах своего тела. Ни о том, что могу выглядеть в глазах Этиса как-то... не так...
Встала во весь рост прямо над тирианцем. Стянула верх одежды, в которой спала.
Грациозно, словно в танце, опустила белье по ногам и отбросила в сторону.
Тот восторг в его глазах...
Как будто я богиня. Дар. Самое красивое, что он видит в жизни.
Это так...так...
Это космос.
Вот что я видела в этих глазах. Бесконечность. Тьму. Но такую, в которую хочется упасть с разбега. Погрузиться с головой.
Этис уронил меня на себя. Перевернул, заставляя широко развести ноги в стороны.
Подмял, придавив собой.
Его член прижался к моему лону в самой сердцевине. Дразняще потерся о влажные лепестки, но... не спешил переходить к самому главному.
Когда он успел раздеться полностью?
Вселенная... Как же это...
Меня штормило, в глазах плясали черные мушки, а тело дрожало и лихорадило. Трясло.
Тирианец провел ладонью по моему животу, а затем погладил мой клитор кончиками пальцев. Он сделал это с настолько порочной улыбкой, что мою голову от нее напрочь снесло, словно от порции крепкого алкоголя.
Его глаза уже даже не темно-синие, а по-настоящему черные, наполненные сверхъестественным свечением, впились в мои, опьянённые этим мужчиной до самого предела. До дна. До бесконечности.
Он словно впитывал в себя мое удовольствие, видя, как распаляет меня еще сильнее.
Я невольно потянулась в ответ. И это стало для него спусковым механизмом. Безмолвным сигналом к действию.
Он раскрыл меня еще сильнее и надавил, скользнув внутрь сразу на всю возможную длину.
Мои глаза закатились. Я всхлипнула и подалась навстречу.
Под веками плясали свой бешеный танец звезды.
На миг напряглась, замерла, чтобы все... прочувствовать...
Вздохнула, расслабилась и... улетела...
В первом проникновении мужчины в самый первый раз есть что-то сакральное, волшебное.
С Этисом это ощущение единения, полного и безграничного доверия, максимальной близости не исчезает ни после второго, ни после третьего толчка. Каждый раз, когда он входит в меня и останавливается, замирая и позволяя мне снова и снова ощутить каждую фрикцию внутренними мышцами, я чувствую эту невидимую связь, окутывающую нас.
Его силу. Энергию, которой быть вроде бы не должно. Это до невозможности странно, но кажется, что воздух вокруг густеет, тело наливается тяжестью, словно наполняется чем-то неведомым, вибрирующим, горячим.
Движения Этиса из плавных становятся рваными, быстрыми и максимально глубокими. Я вижу капельки пота на его лбу, чувствую, как его плоть становится еще тверже. Он ласкает мой клитор пальцами, награждая меня хаотичными короткими поцелуями в губы, щеки, шею, подбородок.
Под кожей горит нестерпимо. Везде.
Волна жара. Еще одна.
От избытка ощущений у меня закладывает уши и кружится голова.
Новый толчок.
Взрыв. Свет гаснет. Маленькая смерть настигает. Убивает. Накрывает последней, самой мощной волной. Опустошает и воскрешает одновременно.
Этис изливается в меня, а я...
Я ухожу в нирвану, где нет ни мыслей, ни тревог, а только чувственное удовольствие, которое поглощает всю мою сущность, каждый кусочек кожи, каждую мышцу и превращает кровь в пузырящуюся огненную лаву.
Тирианец падает на меня. Дышит в ухо, продолжая находиться внутри меня.
— Лали?
— Я жива, — хихикаю я. — Полежи так еще. Я... мне просто хорошо...
— Ты...
— Если спросишь, жалею ли я, я тебя покусаю. Честно. Просто молчи.
Мужчина тихо смеется, а потом переворачивает нас так, чтобы я снова оказалась сверху.
Мы лежим в тишине. Мокрые. Запыхавшиеся. И, кажется, бессовестно счастливые.
И нет, жалеть я не буду. Я сама этого захотела.
— Вечность бы так лежала, — говорю мечтательно, целуя Эта во влажную от пота, солоноватую шею. Прямо туда, где под кожей все еще быстро и рывками бьется его пульс.
— Вечность не обещаю, но... До конца жизни тебе хватит?
— Серьёзное заявление, господин Нор.
— Лайла, я не бросаюсь пустыми обещаниями. Запомни это, — вкрадчиво сообщает, прикусывая ухо.
— Я учту. Когда мы... Я почувствовала что-то... Ну, знаешь... Будто отголосок какой-то странной силы. Энергии.
— Отголосок, Лали. Просто отголосок. Мой тир не умер, он просто... спит. Очень редко я могу что-то чувствовать. Чаще всего это его... тоска. И боль. Сегодня я почувствовал его удовольствие. Ты... Он принял тебя... кажется... Не думай об этом, хорошо?
“Кажется”.
Снова молчание. Я не знаю, что сказать. Что мне жаль, что половина его сущности уснула навсегда? Банально как-то снова это повторять.
— Я снова почувствовал себя рядом с тобой живым, Лайла. Я так...счастлив, что ты появилась в моей жизни.
“И я”.
Прижимаюсь к нему и закрываю глаза. Да, так и должно быть.
Глава 36: Интерлюдия
Дафна Маас потянулась на постели и начала новый день с сытой улыбки.
Ох, какую невероятную ночь она провела...
Хотя... стоп-стоп!
Какое-то странное зудящее ощущение вгрызлось в мозг землянки. Какая-то... неправильность...
То есть...
Бо́льшую часть событий Дафна помнила отчетливо.
Поцелуи Лори, от которых женщина теряла голову. Его хриплый шепот. Его идеальное тело. Его член. Его руки. Его жесткие яркие волосы под ее пальцами. Его губы на ее груди и между ее ног.
Оргазм. Еще один, кажется...
Он сверху. Она сверху. Он сзади.
Придавливает ее к кровати, прикусывает шею, водит языком по спине, сжимает ягодицы...
Ох...
А потом...
Дафна приложила пальцы к вискам. Было полное ощущение того, что ее мучит похмелье. Как если бы землянка много выпила, а потом не помнила части событий. Она и правда много выпила, но... помнила?
Или нет...
И голова не болела. Даже пить не хотелось.
Вот, демон!
Что-то было еще после этого крышесносного секса. Или между...актами. Какие-то разговоры... Что-то...
Госпожа Маас открыла глаза и часто заморгала. Зачем-то посмотрела на свои руки и...
— ЧТО ЭТО ЗА ДОЛБАНАЯ ХРЕНЬ?
На ее запястье красовалась золотая, мать ее, татуировка.
Такая...
В комитете на Уне переводчица работала с одной землянкой по имени Кишори Баджадж. Так вот, предки Киши происходили из одного народа Земли, который до сих пор на свадьбах заворачивался в огромные куски ткани и наносил себе на руки смываемые рисунки, состоящие из всяких точек, крючков и загогулин. А еще они рисовали себе между бровей точку, как знак... А, неважно, в общем.
И что-то похожее Дафна сейчас и наблюдала на своем запястье и тыльной стороне ладони. И это что-то, СВЕТИЛОСЬ, космос подери. И перемещалось под ее кожей, точно инопланетный паразит.
— Мамочка моя, — пискнула госпожа Маас и стукнула себя по руке. Движения узоров прекратилось.
Ауч. Больно.
Дафна вскочила с постели и устремилась...
А, собственно...
— ГДЕ Я, ГРЕБАНЫЙ СТЫД? ГДЕ?
Она находилась... в незнакомом помещении, похожей на каюту на их фрегате, которое, судя по легкой вибрации, располагалось не на вращающейся вокруг своей оси икеланской станции “Намора”, а...
Госпожа Маас подбежала к маленькому иллюминатору и застыла, вглядываясь в смазанную темноту за ним.
Она ЛЕТЕЛА на космическом корабле. На чужом корабле, незнакомом, если быть точнее.
Как она здесь оказалась?
— Меня похитили, — прохрипела Дафна. — Кто это смертник? Я его убью... Убью! Это этот чертов сексуальный горячий подлец-икеланец. То есть просто подлец и просто икеланец. Но сексуальный. И горячий. С большим членом и великолепным телом. Соблазнил меня, а теперь... украл, да? И наградил... какой-то штукой на руке, которая мерцает и шевелится.
О, вселенная...
Рыжая землянка не была бы собой, если бы решила после обнаружения этого факта лить слезы или сидеть в ожидании похитителя на месте.
