Первенец (СИ) - Мор Дэлия

- А еще там были гусеницы, - почему-то шепотом добавила Куна, - и муравьи. Я до дрожи хотела попробовать гусеницу, но когда собралась купить, их уже перестали делать.

- Гусеницы кислили так, что скулы сводило, - рассмеялся Амадей, - мне чтобы распробовать их пришлось выиграть забег на среднюю дистанцию. Призом была такая коробка. А после выпуска я половину первого жалования на карамель потратил. И не стыдно было.

- Конечно. Я бы так же сделала.

Куна улыбнулась в ответ и, достав из коробки карамельный листик, долго смотрела сквозь него на светило, озорно прищурив глаз. У Амадея голова шла кругом, его решимость казаться взрослым и серьезным трещала по швам. С Куной язык трепался, как помело, с каждым словом становилось легче и веселее. Будто знали друг друга всю жизнь и встретились после долгой разлуки.

К дому Аттии добрались, хохоча от рассказов о детских шалостях. Амадей мог говорить о жизни в училище часами, а Куна вспоминала, как увиливала от необходимости сидеть с младшей сестрой. На третьей истории вдруг погрустнела, и Амадей знал, почему.

- Скучаете по сестре?

- Да, - кивнула Куна, рассеяно водя пальцами по круглой дверной ручке, - где бы она ни была - пусть ей будет хорошо и спокойно.

Амадей придержал дверь, пропуская Куну внутрь. Благодаря Красту он знал, что Аврелию не нашли, но не хотел доводить Куну до слез разговорами о семейном горе.

К ароматам трав в доме Аттии он так и не привык. Рука тянулась зажать нос, чтобы не чихнуть. Всю прошлую ночь он сидел на кухне за столом, пока женщины будили подруг с почты и договаривались на счет уведомления.

От грубого голоса Глории к утру опухли уши. Хозяйка мотоцикла замолкала только ради глотка отвара, а потом, смочив горло, продолжала с возросшей громкостью. Амадей узнал обо всех проблемах Нарта, начиная с приболевшей козы хозяйки магазина овощей до отъезда горячо любимой акушерки обратно на равнинный материк. Где-то между этими событиями Глория сболтнула, что отец ребенка Куны расстался с ней. Рядовой чуть булочкой не подавился. Глория почему-то называла генерала надменным юнцом и грозилась огреть его тем, что под руку попадется, если вздумает снова появиться.

Она и сейчас сидела у Аттии на кухне и лепила из теста пирожки с творожной начинкой. С руками по локоть в муке, в белой шапке и длинном фартуке Глория напоминала повариху, случайно забредшую в аптеку. Чтобы не готовили здесь женщины, вся еда пропитывалась стойким запахом трав.

- Быстро вы вернулись, - улыбнулась Аттия, качая на коленях Дариона. Мальчишка сонно хлопал глазами и сосал палец.

- Его кормить пора, - сказала Куна, расстегивая кофту, а рядовому стало жарко от смущения. Забыл совсем, что младенцев кормят грудью и теперь не знал, куда себя деть. Но Куна не стала дальше раздеваться. Повесила кофту на спинку стула и достала из шкафчика у Аттии прозрачную банку с крупой. Кашу будет варить.

- Падай рядом, горемыка, - проворчала Глория и пнула к Амадею табурет. - Сейчас всех мужчин накормим и спать уложим. Шучу. Ты мальчик взрослый, сам разберешься, когда подушку давить. И где. Не надумал переезжать?

Глория намекающе поиграла бровями и мотнула головой в сторону Куны. Еще вчера допытывалась - серьезные ли у него намерения? А услышав, что да, долго недоумевала, какого демона он напросился к ней на постой вместо того, чтобы со всех ног бежать к любимой?

- Никак нет, дарисса, я у вас поживу, если не выгоните.

- Целых две недели?

- Так точно, - едва слышно ответил Амадей и мысленно попросил несуществующих богов послать хозяйке мотоцикла срочное задание от самого высокого начальника в городе. Чтобы она бросилась его выполнять, не успев разболтать Куне все, что вчера вытянула из него клещами. Не понимала Глория насколько неудобно, едва познакомившись, напрашиваться в бывший дом генерала к его женщине. Амадей давно назвал бы Куну своей, но это решение должны принимать двое. Он долго ждал, потерпит еще немного.

Несуществующие боги просьбу не услышали. Планшет Глории молчал, а громогласная хозяйка мотоцикла, деловито закручивая края очередной булочки, заявила на всю кухню:

- Не тяни с обратными билетами. Просидишь на попе ровно, к концу отпуска зубами в воздухе щелкнешь. У нас здесь не столица, до ближайшего аэродрома еще добраться надо, да с вылетом подгадать. Давай свои карточки, сама билеты справлю, посылка ты моя ушастая.

Еще не легче. Возвращаться обратно гражданским транспортом не выездному Амадею никак нельзя. Увидев в системе запрет покидать пятый сектор, регистратор местного аэровокзала вызовет военный патруль и домой Амадея доставят в браслетах. Еще и подставит всех, кто ему помогал.

- Я разберусь с билетами, обещаю, - твердо сказал рядовой, стараясь выдержать цепкий взгляд Глории, не моргая. Как назло Аттия перестала улюлюкать с Дарионом и Куна отвлеклась от стоящей на плите кастрюли с кашей. Теперь все женщины смотрели на него и Глория не унималась.

- С носками будешь разбираться, какие еще можно носить, а какие выбросить. Пешком за билетами натопаешься до кровавых мозолей, все равно тебя возить придется. Лучше с Куной побудь, а я помотаюсь. Не в первый раз. Карточки давай.

Прицепилась же. Как клещ. И ответить нельзя грубо, без Глории он бы до сих пор плутал по горам, разыскивая Нарт, но признаваться, что прилетел живой контрабандой нельзя. Амадей вздохнул глубоко и приготовился спорить, а потом почувствовал, как Куна коснулась плеча. Просто положила ладонь, но он замер, выпав из реальности. Её тепло ощущалось даже через рубашку. Блаженство нахлынуло сильнее, чем от Шуи. Он прислушивался к нему, смаковал, как сахарную карамель, и не сразу понял, что Куна говорит:

- Амадей, помогите мне с мотоциклом, пожалуйста. Там что-то стучит.

- Конечно, - встрепенулся он и уже в дверях заметил лукавую улыбку Аттии, оставшуюся в доме с ребенком и кашей.

Мотоцикл ездил и не жаловался, но Куна честно подвела Амадея под навес и молча стояла рядом, пока рядовой слушал тарахтение двигателя и крутил ручки. Мотоцикл окутывал их топливным выхлопом, в длинном платье на жаре было не просто, но Куна никак не могла придумать, с чего начать разговор.

То, что Глория нетактично влезла, куда не просили, она уже поняла. И вариантов, почему у Амадея нет обратного билета, не так много. Не успел, забыл и не хватило денег. Первые два легко решались при помощи Глории, но рядовой отворачивался и поджимал губы, стоило ей потребовать документы. Гордый или стеснительный?

Куна плохо знала мужчин. Наилия так и не смогла понять. Придумывала больше, чем спрашивала, обижалась там, где нужно было перетерпеть, и потом не знала, как исправить свои ошибки. Наверное, поэтому до сих пор жалела, что расстались. Аттия успокаивала, Глория обещала растерзать подлеца и предателя, но время лечило слишком медленно. А теперь и вовсе грозило рецидивом болезни. Вселенная подарила того, кто снился по ночам. Повернула планету так, что он оказался рядом, а Куна опять двух слов из себя не могла выдавить. Будто чужой он ей. Посторонний, чьи проблемы не трогают и не волнуют, но ведь это не так.

- Амадей, - вздохнула Куна, решительно шагнув к нему, - вы не обижайтесь на Глорию, она добра желает. Если вам неудобно её просить, давайте я отвезу вас на аэродром, мотоцикл есть.

- Что вы, дарисса, дело не в этом, - рядовой отчаянно замотал головой и стал еще мрачнее. Кусал губы чуть ли не до крови, вцепился в руль так, что казалось, надавит сильнее и сломает его. Что-то глодало мужчину изнутри, и чем упрямее он молчал, тем ярче разгоралась догадка.

Генералы могли щелчком пальцев решить большинство проблем, полковники обходились парой звонков, майоры умели договариваться с любыми внутренними службами, а для остальных жителей планеты все беды упирались в деньги. Куна слишком хорошо знала, сколько стоил перелет из Нарта до Равэнны. Двух жалований диспетчера не хватало и вряд ли рядовые получали существенно больше.