Перешагивая через Грань (СИ) - Духовникова Евгения

Элис остановилась.

— Что "только"? — она вопросительно посмотрел на парня.

— Мы так и не получили финансирования.

— Неужели?! — Элис коротко хохотнула и тут же оборвала смех. — Хм, чего-то подобного я и ждала, — она яростно взъерошила волосы. — Я вчера разговаривала с премьером. Он сказал мне то же самое. Впрочем, я не удивлена: когда выпустили облигации, в ДВР всем заправлял хамелеон.

— И?

— Все собранные средства исчезли в неизвестном направлении.

— Вот это поворо-от. — Роберт присвистнул. — А премьер знает?

— Нет пока.

— Плохо дело…

— А что я должна была сделать? — взвилась Элис. — Выносить сор из избы и рассказывать господину Блэкмору Эпохальную Историю Предательства про хамелеона, дорвавшегося до власти? И про то, что я не могла вмешаться, потому что вынуждена была скрываться в Реверсайде? — осознав, что вымещает гнев на ни в чём не повинном человеке, Элис пристыженно замолчала. — Ладно, всё это лирика, — заговорила она спустя мгновение. — После драки кулаками не машут. Облигации теперь просто бумажки, тут уже ничего не попишешь, — поздно спохватились. Мы будем с этим разбираться, конечно, но сейчас есть дела поважней. У профессора Джонса появились новые данные о природе Зеркал. Я хочу, чтобы ты тоже его послушал. Всё-таки ты не совсем балбес.

— Я дипломированный физик вообще-то, — уязвлённо заметил Роберт.

— Вот-вот. Мне нужен, так сказать, профессиональный взгляд. Вдруг в твоей светлой головке зародится дельная мысль. — Элис набрала на двери код, и замок послушно щёлкнул. — Надеюсь, мне не нужно напоминать, что всё, что ты здесь услышишь, должно здесь и остаться?..

Они застали профессора за работой: Гилберт Джонс сидел, склонившись над большим листом ватмана, заправленным в старомодный металлический планшет. Весь лист был вдоль и поперёк покрыт волнообразными линиями, сплетающимися в сложный геометрический узор.

— Заходите, молодые люди, не стесняйтесь, — прохладно произнёс профессор. — Счастлив тебя видеть, Элис. А я уж и не чаял, что ты соблаговолишь почтить мою скромную обитель своим присутствием.

Элис вспыхнула до корней волос.

— Простите меня, сэр, я…

— О, не стоит извинений, право, не стоит! — Гилберт Джонс замахал руками. — Я не упрекаю тебя, что ты… Эх, молодость! Мы часто отодвигаем в сторону важные дела, чтобы уделить внимание ещё более важным… Впрочем, это не про тебя, Элис. Ты как раз-таки умеешь расставлять приоритеты. Именно поэтому…

— Именно поэтому я здесь, — подхватила Элис. — Профессор, знакомьтесь: это Роберт Вайденберг. Роберт мой друг и, гм, коллега, у меня нет от него секретов.

Они обменялись рукопожатиями.

— Мистер Вайденберг… Это же вы ведёте работу в составе группы по синтезу октаниума? — профессор Джонс заулыбался. — Слыхал, слыхал… Весьма достойно. Кстати, Элис, поздравляю с новой должностью. Искренне рад за тебя.

— Спасибо, — немного смущённо пробормотала Элис.

— Итак, ближе к делу. Жаль, что несколько раз обстоятельства препятствовали нашей встрече, но, видно, так распорядилась судьба, — профессор откашлялся. — Я, однако, не сидел сложа руки. Мне удалось выяснить кое-что, и я считаю своим долгом поделиться с тобой результатами исследований, — он поднялся на ноги. — Давайте продолжим разговор в лаборатории.

Следом за профессором они вошли в боковую дверь, и пройдя длинными коридорами, оказались в просторной комнате. Элис бывала здесь не раз, а вот Роберт, не скрывая искреннего любопытства, энергично вертел головой по сторонам.

Окон в этом помещении не было; источниками света служили диодные панели, вмонтированные в потолок. По периметру располагались корпуса вычислительных машин, от которых исходило монотонное жужжание и потрескивание.

— Сюда, — профессор Джонс подошёл к внушительных размеров кубу из толстого армированного стекла, слегка напоминавшему аквариум. — Взгляните на это.

Элис приблизилась к аквариуму. От компьютерных блоков к нему вели многочисленные провода, трубки и шланги. Внутри был вакуум — и манометр, и термометр показывали на ноль. Прибор, покоившийся в стеклянном саркофаге, оказался Элис хорошо знаком.

— Да, это тот самый квантовый регистратор, — кивнул профессор. — По моей просьбе ты поставила один из датчиков в Реверсайде. Второй датчик сейчас перед нами.

Роберт хотел что-то спросить, и даже открыл рот, но передумал и промолчал.

— Так, — Элис положила руки на крышку куба и тут же отдёрнула их: поверхность стекла была ледяной. — Похоже, мои опасения подтверждаются.

В лабораторию зашёл незнакомый Элис молодой человек в белом халате и очках-маске. "Свежие данные", — пояснил он, передал профессору Джонсу пачку бумаг и торопливо удалился.

— Теоретические расчёты указывали на то, что между Аверсайдом и Реверсайдом существует некая корреляция, — продолжал он. — Однако нам следовало убедиться в этом, проведя замеры, — профессор Джонс пролистал полученные от лаборанта бумаги. — Да, всё сходится…

— Что сходится? — не выдержала Элис.

— Я обнаружил весьма любопытное явление. Разумеется, для более полной и точной картины нужно время на повторные замеры, но кое-что можно сказать уже сейчас. Обрати внимание на стрелку.

Элис проследила за его взглядом. Стрелка квантового регистратора нервно отплясывала, то замедляя движение, то, напротив, начиная метаться по циферблату как бешеная.

— Я назвал бы это эффектом квантовой спутанности, — профессор поправил очки. — На уровне микрочастиц оба мира остаются связанными, и продолжают взаимодействовать…

— …Через Зеркала? — подхватила Элис, но профессор решительно замотал головой, и она не стала продолжать свою мысль.

— Нет, нет и нет! Зеркала — лишь следствие, не причина. У одного из моих коллег была такая гипотеза: якобы если вычислить, разыскать и деактивировать все Зеркала, связь между мирами разрушится. Не выйдет.

— Реверсайд умеет закрывать Зеркала, — заметила Элис. — И они уже делают это. Видимо, их учёные с вами не согласны.

— Разработать механизм, если понимаешь принцип действия — дело техники, — урезонил её профессор. — Нужно ли нам это — вот в чём вопрос. Я размышлял над тем, для чего Реверсайд это делает, и пришёл к единственно верному выводу: они закрывают Зеркала, чтобы появлялись новые. Всё просто.

— А ведь верно, — пробормотала Элис. — Новые Зеркала — это возможность проникать к нам!

— Поскольку наши миры связаны, — а это уже доказанный факт, между ними идёт постоянный обмен энергиями.

— Через Зеркала!

— Да, — кивнул профессор. — Но Зеркала не провоцируют этот процесс, а лишь обеспечивают его. От скорости энергообмена как раз и зависит количество Зеркал. Отсюда следует, что деактивация одного из них неизбежно приводит к появлению нового — но уже в другом месте.

— Судя по всему, Нулевой отдел научился вычислять эти места, — мрачно заметила Элис.

— Не думаю, что это возможно, — подумав, возразил профессор Джонс. — На появление Зеркал оказывает влияние столько факторов, что учесть их все… Меня другое беспокоит: принудительная деактивация Зеркал только сильнее расшатывает систему. А долгие годы, даже века Аверсайд и Реверсайд находились в равновесии, пусть даже хрупком. У нас было перемирие — не мир, но всё-таки.

— И мерность пространства не менялась, — добавила Элис тихо. — Ведь так, сэр? Первый ощутимый скачок зафиксирован не так давно — несколько лет назад. И примерно в это же время, насколько я знаю, Зеркала стали исчезать…

— Если Зеркала закрываются сами, рано или поздно они закончатся, — произнёс молчавший до этого Роберт. — Вы знаете, что произойдёт, когда закроется последнее Зеркало?

Элис на миг представила себе, что Зеркал больше не осталось, и их миры отрезаны друг от друга навсегда. От этого больно защемило в груди.

— Может быть, всё наладится само собой? — продолжал рассуждать Роберт. — И наши миры ничто не будет связывать.