Ген бессмертия. Трилогия (СИ) - Алексеева Оксана

      Ответа на этот вопрос я не знала. Алекс любит Аниту — это факт. Но любит ли Анита его настолько, чтобы не посылать на верную гибель?

      Когда Денис наконец-то проснулся, нам удалось поговорить. Он подробно рассказал обо всем, что с ним было, исключая те моменты, которые забыл, благодаря Алексу. При этом он знал почти обо всем, что ему стерли, ведь сам на это согласился. Знать о каких-то событиях и помнить свои ощущения — разные вещи! Уж мне ли не понимать. И я тоже заметила, что теперь его нервная дрожь прошла. Смотря на то, как он изменился всего лишь за одну ночь, просто забыв о своей боли, я пришла к выводу, что мне самой будет непросто согласиться на разблокировку. Не превращусь ли я в такую же развалину, которой Денис был еще вчера? Хотя произошедшее с ним было гораздо страшнее моего. Следуя совету, я сидела на полу как можно дальше от него и слушала. Когда он закончил, спросила:

      — Денис, тебе приказывали общаться со мной. А если бы у тебя был выбор?

      Он удивился вопросу:

      — Мы начали встречаться до того, как они меня поймали. Ты мне на самом деле всегда нравилась.

      Угрызения совести не давали мне возможность сформулировать следующую мысль. Поэтому он спросил сам:

      — Ты теперь с Алексом, да?

      — Нет! — я запротестовала слишком бурно, но вызвала этим только улыбку.

      — Когда ты мне сказала о том, что не любишь меня так, как должна, я сразу понял, что он тебе нравится. Ты на него смотрела, как наркоманка на героин! Как я… на венку на твоей шее сейчас.

      Я опешила.

      — Денис, я не говорила тебе такого! Собиралась, но не сказала…

      Он понял первым и рассмеялся. И только потом дошло и до меня. Я вскочила и направилась к выходу из комнаты.

      — Ты куда? — спросил Денис, все еще продолжая смеяться.

      — Убивать! — ответила я, уже не сдерживая гнев.

      Комната Алекса находилась на втором этаже. Я заглянула в несколько, пока не обнаружила его. Он спал на спине, положив больную руку на грудь. Одеяло прикрывало его тело до пояса, поэтому я замерла, начиная ощущать и стыд от того, что вот так стою и пялюсь. Он мне удалил воспоминания о моем последнем разговоре с Денисом… По крайней мере, теперь понятна причина моей двухнедельной истерики и истощения, которое чуть не уложило в больницу. Возможно, он спас меня этим. От самой себя, от чувства вины. Но теперь это чувство начало возвращаться — если бы я тогда этого не сказала, то Денис бы не набросился на Алекса, и Фея не убил бы его. И в этом случае Змеи потом сами бы его убили. Я не знаю, какой вариант бы предпочла, но Алекс вряд ли мог что-то изменить. Он мог только сгладить последствия, что и сделал. Я, наверное, не стану его убивать. Просто еще минуточку постою тут и посмотрю, как умиротворенно он спит.

      Вампирам не нужен кислород, чтобы жить, но дыхание у них остается, как рефлекторная память тела. Именно поэтому они не похожи на мертвецов, даже во сне. И еще я помню, что его дыхание может учащаться или сбиваться, если… когда мы…

      — Настя, — произнес он внезапно, даже не открывая глаз. — Если ничего не случилось, уходи.

      Я не ответила, но от неожиданности замерла на месте. Тогда он проговорил:

      — Меня мало что выводит из себя. Но твое присутствие в моей спальне — одна из таких вещей.

      — Почему? — я все же решилась, хоть и получилось слишком хрипло и тихо.

      Он вздохнул:

      — Просто уходи.

      Но во мне то ли чувство протеста взыграло, то ли остатки ярости захотели дать о себе знать. Поэтому я сделала еще шаг вперед и сказала уже увереннее:

      — А то что?

      Его губы растянулись в улыбке, хотя век он так и не разомкнул.

      — Да ты никак дразнишь меня?

      — Н-нет!

      — Тогда почему твое сердце так стучит? Сделай еще шаг или уходи. Выбирай.

      Я вылетела за дверь вихрем, пытаясь обуздать дыхание. Ох, несладко нам будет жить в одном доме, если маму получится уговорить на поездку!

      Еще через пару часов Андрей обо всем договорился со своими Волками и пошел будить Алекса. Значит, нам предстоит теперь правильно настроить маму. Я избегала смотреть на него, да и в машине мы оба хранили молчание. Но едва войдя в квартиру, начали премило общаться — все, как обычно, лишь бы мама ничего не заподозрила. Естественно, сразу после звонка она рассказала нам о каком-то выигрыше и, смеясь, сообщила, что никуда не поедет. Мы убеждали ее довольно долго, а когда она наконец-то согласилась, то, вероятно, и сама не поняла, почему. Позвонила шефу и с еще большим удивлением услышала, что «конечно же, Людмила Михайловна, поезжайте! Сочи — великолепный город, а вам давно пора отдохнуть! Не волнуйтесь, не волнуйтесь… И за премией с утра не забудьте заехать, выдадим пораньше, раз такое счастье привалило». Я заверила ее, что со мной ничего не случится, буду готовиться к экзаменам, в дом посторонних постараюсь не водить. И вообще, мне уже не пять лет! А потом она почему-то забыла предупредить бабу Женю, чтобы та меня ежедневно навещала.

      Таким образом, на следующий день мама уехала на курорт на целых три недели. Конечно, будет звонить мне семьсот раз в день, но зато и она в безопасности, и меня охранять от Змей легче, и никому не придется торчать возле моего дома каждую ночь, неся караул, и с Денисом получится проводить больше времени. Я в очередной раз изумилась, как запросто решаются такие вопросы в вампирском сообществе. Ну конечно, обычные человеческие заморочки им чужды.

      Сразу после аэропорта мы поехали обратно, чтобы собрать мне кое-какие вещи. Алекс был весел, даже подпевал какую-то чумную песенку, игравшую по радио. Когда он был таким, он мне нравился. Слишком сильно, чтобы не начать тоже улыбаться. И раздражал одновременно. Слишком сильно, чтобы не задуматься о том, что же именно вызывает во мне такую злость. Наверное, я бы могла успокоиться, только прикоснувшись своей улыбкой к его. Но пока этого делать нельзя, по причинам, которые я озвучила только Игорю Петровичу. «Пока»? Я действительно подумала «пока» вместо «никогда»?