На круги своя (СИ) - Романовская Ольга

Наскоро привела себя в порядок и вытащила пирамидку связи. Работает! Вот дура, поверила Геральту!

Кусая губы, ждала ответа. Наконец перед глазами возникло изображение Соланжа. Приложив палец к губам, предупредила об опасности, но договорить не успела. Связь внезапно оборвалась, любовник так и не узнал о новом браке Евгении.

Вряд ли нас прервала случайность.

По спине стекла капелька пота.

Медленно обернулась и увидела королеву. Брюнетка в белом производила неизгладимое впечатление. Она ничуть не изменилась, все так же покровительственно улыбалась, только сжимала в руках магический жезл. За спиной клубилась тьма, из которой доносились чьи-то стоны.

— Ничего страшного, пусть приходит, — улыбка ее величества стала шире. — Заодно узнает мою тайну. Соланж Альдейн так жаждал ее разгадать. Что же связывает меня с демонами? — Она задумалась на мгновение и беспечно ответила: — Ничего, кроме того, что я Шепчущая. Не бывшая, а самая настоящая.

Евгения ослепительно улыбнулась, похоронив надежды.

У меня подкосились ноги, и я рухнула на пол, прижимая руку ко рту.

— Да, леди, именно так. Мой отец догадывался. Нет, пока была маленькая, замечал лишь дар Слышащей, но потом… — Королева сокрушенно покачала головой. — Потом я вышла замуж за Оллоса.

Евгения брезгливо посмотрела на диван и опустилась в кресло — величественная и холодная.

— Геральт забавлялся? — Она ткнула пальцем в диван. — Пускай, он предупреждал, — королева передернула плечами. — Только попасть во дворец не надейся. Тайной любовницей или наложницей — на здоровье, лишь бы Геральт остался доволен.

Выходит, Евгению ждет сюрприз. Геральт однозначно выразился насчет уготованного мне будущего. Либо навсей переоценил свои возможности.

— Вы… вы убили собственного отца?

В голове не укладывалось.

Семья — это святое, тем более родители. Твейн, конечно, та еще сволочь, но не заслужил смерти за желание спасти мир от Шепчущей.

— Он сам себя убил, я всего лишь стерла контур, — пожала плечами королева. — Ради короны и не такое сделаешь.

Ни капельки сожаления!

Вспомнились слова Родриго о законности мести Твейна. Пожалуй, я с ним солидарна. Иногда убийство — необходимость.

— Почему же тогда Соланж… его светлость Альдейн, — поправилась я, — отказывался его воскресить?

— Отец связался с демонами, пускал их в наш мир. Ах да, — спохватилась ее величество, — ты ведь не знаешь! Тот брюнет, что тебя похитил, — мой отец.

Знаю, догадалась. Сложно не заметить сходства. Меня волновало другое: когда Твейн догадался о вероломстве дочери. Во дворце некромант не смотрел на Евгению с ненавистью, наоборот, с восхищением. То есть либо королева врет, либо Твейн совсем недавно догадался о ее подлости. Иначе бы не выпустил дочь из Сопределья.

Потом вспомнила слова Твейна в театре. Выходит, королева помогла Соланжу попасть в Сопределье, сдала отца в руки правосудия, чтобы похоронить все секреты. Но оставался Эллан, он тоже знал о способностях Шепчущей, пусть и полагал, дар потух. Значит, жених — покойник.

Смерть Элизы тоже начала видеться по-новому. Она полезнее некроманту в виде духа. Как Знающая, Элиза раскрыла бы многие секреты Веоса, но, как жена Геральта, она вызывала ненависть у королевы. Может, именно Евгения поспособствовала смерти графини. Не могла такая, как Элиза Свейн, попасться патрулировавшим границу стражникам. К слову, границу с чем? Может, графиня хотела продать секреты врагам?

Черное марево за спиной королевы качнулось и поплыло в мою сторону. Попятилась, понимая, что сбежать не сумею.

— Подчинись, не упорствуй. Согласись, сущий пустяк? — улыбнулась ее величество, вновь став милой и приветливой. — Никакой смерти. Ты позовешь Соланжа, я заберу душу неблагодарной твари, а ты окажешься под Геральтом. Знаю, наиви похотливы, а мне пока есть чем заняться, помимо постельных утех, насладишься сполна. Разумеется, одного органа для твоего желания маловато, но не переживай, недостатка в мужчинах не будет. Десять великолепных членов для одной маленькой наиви. Как тебе мой подарок?

Сглотнула, представив, что со мной станется в конце оргии. Я бы не выдержала, даже если бы они брали по очереди, но, судя по глумливой улыбке королевы, мне предстояло познать все прелести извращенных удовольствий навсеев. После такого предложение Геральта казалось заманчивым: лучше один раз со знакомым мужчиной, чем пойти по кругу.

Ее величество Евгения ничего не забыла, мстила со вкусом. Соланжу — за то, что отверг, отнимала душу, мне — за то, что привлекла внимание некроманта, дарила насильственные любовные утехи. Око за око. В чем провинился, тем и расплатишься. Заодно и Геральта щелкала по носу. Вряд ли после оргии я выживу, а если и да, будущий король не позарится.

Оставалось одно маленькое «но» — мое дворянство. Вряд ли законы позволяли обращаться со мной, как с простолюдинкой.

Гордо вскинула подбородок (смешно, когда дрожат руки) и напомнила об королеве о титуле.

— Тебя как следуют отымеют, милая. И ты скажешь, что согласна и хочешь этого, — улыбка ее величества превратилась в оскал. — Сначала игрушки, затем десять высокородных членов. Как сучка, станешь просить еще. За все надо платить, милая, или полагала, будто безнаказанно уведешь одного мужчину, а затем запрыгнешь в постель к мужу? Но, поверь, милая, Геральту со мной нравится больше. Знаю я штучки наиви! Привязываете мужика к телу, как к наркотику. Но я не жестока, после развлечений тебя осмотрит врач, а потом ползи в свои виноградники. Глядишь, еще мужчину подцепишь, замуж выйдешь.

Королева прищелкнула пальцами, и клубок тьмы опутал меня, заключил в подобие застывшего желе. Я не могла двигаться, даже дышала по указке ее величества. Стоит ей захотеть — умру.

Королева встала. Глаза из зеленых превратились в оранжевые. Зрачок практически исчез.

— Слушай мой голос, — слова вырывались из горла с легким шипением. Шепчущая во всей красе! Она смотрела в глаза, могла в любой миг забрать душу. — Я твоя госпожа, ты подчиняешься беспрекословно. Если поняла, скажи: «Да, госпожа».

— Да, госпожа, — не своим голосом произнесла я, будто кто-то другой вселился в тело и говорил от моего имени.

— Ты позовешь Соланжа Альдейна и скажешь, что видела демона.

— Да, госпожа.

Чужая воля подавляла, как некогда гипноз Эллана, только сейчас все намного страшнее. Жених не желал зла, королева же жаждала мести.

— После разденешься и ляжешь на диван, похотливо раздвинув ноги. Не встанешь, пока тебе не разрешат. Запомни, ты исполнишь любое желание каждого мужчины в комнате.

Так меня прямо здесь, сейчас?.. И со стороны будет казаться, будто я жажду ласки.

Все внутри протестовало, но губы упорно выдали холодное:

— Да, госпожа.

— Пожалуй, запишу все на кристалл и пошлю Эллану Марону. Хоть какая-то радость, бедняжке, перед смертью.

Королева потрепала меня по щеке и достала из-за корсажа крохотный кристалл. Взмахнула жезлом, и камень взмыл под потолок.

— Как думаешь, с какой точки лучше видно? Наверное, нужно поближе, чтобы рассмотреть детали.

Кристалл поплыл к дивану, прилепился к стене над ним и исчез.

Я не хотела звать Соланжа, но подчинилась приказу, передала слова королевы и со слезами на глазах разделась. Донага. Даже украшения сняла и аккуратно положила на подвязки.

— Красивое тело! — Королева пощупала грудь. По телу побежали мурашки. — Повернись.

Одурманенная, повиновалась, и едва не задохнулась от стыда. Никогда не думала, что такое может делать женщина! Но она делала, не испытывая ни малейшего смущения.

Евгения бросила испачканную перчатку на диван и приказала:

— Ложись!

И я легла — сука, готовая для спаривания.

Ее величество удовлетворенно кивнула и растворилась в воздухе. Только что была, и вот о королеве напоминает только холодная перчатка под ягодицами.

С радостью осознала: тело и голос избавились от гипноза Евгении, но запрет по-прежнему не давал встать. Зато хоть ноги свела.