Каникулы на Эленмаре (СИ) - Райская Ольга

— Я убью тебя! — рыкнул Селедкин.

— Сейчас-то за что? — искренне удивилась «Принцесса».

— Ты издеваешься?

— Инициатива наказуема, — раздался звук, очень похожий на тяжкий вздох. — Предлагаю все исправить накладкой из натуральных волос! В ассортименте нашего салона красоты для мужчин рано потерявших растительность в области головы, имеются следующие модели…

— Просто верни мне этот дьявольский картуз! Без цветка! Его я уже не переживу! И выпусти меня отсюда, наконец!

— Как прикажет, мой командир! — смиренно согласился кораблик. — Стоило из-за пустяков такой шум поднимать?

Жорка ничего не ответил. В тишине корабельного пространства громко скрипнули его зубы. Ему в руки упал картуз, который он тут же нахлобучил, надвинув на лоб. Цветок на головном уборе отсутствовал. Да, подобные мелочи в его непростой ситуации не могли не радовать. Люк входного отверстия с тихим шипением открылся, выпуская Селедкина из заточения. Вдохнув полной грудью воздух свободы, он устремился в Храм. «Принцесса» же направила ему вслед все свои видеодатчики. Красавец! Особенно ей нравились небольшие красные рожки на черном, дьявольском картузе командира. Булькающий звук говорил о том, что кораблик смеется. До чего же она все-таки креативная!

В главном храме Астерии царил хаос. Прибывшая на место беспорядка группа зачистки, спешно отлавливала козлов. Несчастных жертв несостоявшегося разврата грузили на флайкары и переправляли в отделы правопорядка, откуда их планировали выдавать хозяевам. Народ потихоньку приходил в себя. Многие уже покинули стены негостеприимного сегодня храма. После рыка козлиного жреца вышли на улицу и кинсли, дисциплинированно построившись в колонну. Определенно, понятие коллективного разума имело отношение к этой расе, если, конечно же, к ним вообще имело отношение понятие разума.

— Советник Като! — к Тальмиру направился широкоплечий мужчина с темно-синими волосами, заплетенными в замысловатую косу, закрепленную большим количеством «набу».

— Сенатор Тава, — натянуто улыбнулся родитель, дотронувшись до плеча окликнувшего, в знак приветствия.

— Не ожидал увидеть Вас в Храме, — на стоящую рядом Айю, собеседник отца упорно не обращал никакого внимания.

— Я планировал присутствовать на Обряде своей дочери, но потом случилась эта неразбериха и теперь мы вынуждены ждать устранения последствий досадного инцидента. — спокойно отозвался Тальмир Като. — Сенатор, вы знакомы с моей дочерью Айей?

Мужчине пришлось кивнуть девушке, как того требовал этикет, хотя сделал он это крайне неохотно и всем своим видом показал свое неудовольствие, поджав и без того тонкие губы.

— Айа, позволь представить тебе сенатора Канеба Тава. Он занимает ответственный пост в Совете Коалиции и занимается вопросами помощи отсталым мирам, — продолжил родитель, будто не намечая неприязни собеседника.

— Рада познакомиться, — нейтрально отозвалась девушка.

— Как жаль, что столь юный цветок, так себя дискредитировал, — выпалил сенатор, хотя по его виду было совсем не понятно сожалеет ли он об этом на самом деле.

— Не стоит переживать за мою дочь, сенатор, — жестко прервал его Тальмир. — Айа выходит замуж за человека из очень влиятельного на Земле рода.

— Земляне, — скривился собеседник. — Они только вошли в Коалицию, но уже всюду лезут и отстаивают свои жалкие права, подобно вредным насекомым. Мой сын и наследник Ратеши проходил стажировку на базе земного учебного заведения. Примитив — это самый мягкий эпитет, использованный им при рассказе об укладе жизни их общества. Кроме того, он намекал, что земные самочки весьма глупы и легкодоступны.

— Самочки? — обманчиво спокойно переспросил Като.

— Ну… — замялся сенатор.

— Ваш сын имел наглость уподобить женщин расы, вошедшей в Коалицию, животным? Или он на самом деле так считает? Тогда, исходя из слова «легкодоступны», я могу сделать вывод, что Ратеши вступал в связь с существами, коих считал неразумными животными! А это, милейший Канеб, по меркам Астерии и любой просвещенной планеты — преступление!

— Вы не так меня поняли, — смешался собеседник.

— Я все понял верно, сделал выводы и вам советую поступать точно также прежде, чем слушать лживые слухи о моей дочери и пересказывать их! Мы поняли друг друга, сенатор?

— Не будем ссориться из-за возникшего между нами небольшого недопонимания, друг мой, — фальшиво улыбнулся собеседник. — Мы, астерийцы, должны держаться вместе. Эленмарцы утрачивают прежние посты в Совете, а наша раса почти такая же древняя, как они.

— О чем вы говорите? — поинтересовался родитель Айи.

— О переделе власти, уважаемый Тальмир, — что-то затевается в верхах и я намерен это выяснить. Совет в полном составе приглашен на Эленмар и мы с сыном отправляемся туда. Не хотите тоже присоединиться, советник? Границы планеты будут открыты на время визита членов Совета Коалиции.

— Пока сложно говорить что-то конкретное о моих планах, — улыбнулся Като, но в его глазах зажегся огонек интереса. — В ближайшее время я планировал отойти от дел и передать их моему наследнику. Сам же стремлюсь к уединению и покою. Хочу поселиться рядом с дочерью и тихо радоваться ее личному счастью.

— Да, что может для отца быть важнее счастья своих детей? — притворно вздохнул сенатор.

— Вы правы, — выдохнул Тальмир, изрядно утомленный этим неожиданным диалогом. Собеседник ему порядком надоел.

— Тогда позвольте откланяться, — Канеб Тава поспешно отошел, не дожидаясь ответа.

— Скользкий тип, — констатировала Айа.

— Весьма, — согласился с ней отец.

Глава 14

Только через час изрядно уставшие и потрепанные стражи порядка загрузили и отправили последнюю партию козлов. Огромная толпа кинсли вела себя скромно и тихо. Маленькие человечки топтались возле входа, ожидая своего лидера. В храме снова засверкали световые кристаллы, роботы-уборщики занялись наведением чистоты, а служители культа в золотых тога что-то пели, раскачиваясь из стороны в сторону.

Жрец-кинсли, убедившись, что опасность миновала, отодвинул в сторону статую и выпустил старушку и напуганное рогатое божество.

— Ву-у? — обеспокоенно спросил он.

— Во истину ву, — подтвердила Серафима Дормидонтовна.

— Бее-э-э, — согласилась с ней Машка.

Человечек поправил, держащуюся на ушах, высокую панаму, удобно перехватил посох и вышел на крыльцо, сопровождаемый козой и ее хозяйкой.

— Омана-обана казай-дерезай! — провозгласил он.

— Ву! Ву! — согласились с ним истинно-верующие кинсли.

— На-ка вот, дяржи! — старушка протянула опешившему религиозному деятелю пеньковую веревку, которую тот незамедлительно принял, как нечто бесценное — с почтением и осторожностью.

— Ву? — тихо спросил он.

— Тябе! Довяряю, а как жа, — ответила ему баба Сима. — Ить столька перяжиля уместе. За Машкой смотри, в вечару возвернешь, а у мяне ешо тут дела будуть.

— Ву! — с восторгом согласился верховный жрец, в сердцах прижав посох к груди. Он откланялся и поспешил к ожидавшим его паломникам.

— Омана казай-дерезай! — скомандовал «высокопонамочник», становясь во главе парада.

— Омана ву! — прокатилось по рядам кинсли и шествие продолжилось.

— Меее-э-э, — попрощалась с хозяйкой коза.

— С богом! — улыбнулась своей любимице Серафима Дормидонтовна и поспешила назад в Храм.

К слову сказать, помещение уже приобрело первоначальный вид. Даже жрецы, растерявшие в момент непорядков всю свою невозмутимость, уже обрели спокойствие и чинно ходили по залу. Людей осталось совсем немного. Невеста в легком, облегающем фигуру, платье, какие на Астерии носили многие местные жительницы, стояла возле отца. Тальмир сосредоточенно наблюдал за входом. Позади него, сбившись в кучу, находилась группа поддержки невесты, которая, как и полагается, состояла из жен отца. Мачехи Айи куксились, пыхтели, гневно перешептывались между собой, но стояли на месте, причем нарядно одетые, ибо прогневать мужа никто из них не осмелился.