Ал заметил, что я делаю, и, снова посмотрев на меня смущенно, коснулся своего тусклого шара, и тот потух.
— А почему ты не… — начала я.
— Сделал его поярче? — спросил он, опустив голову и крутя в руках свою пятигранную пирамиду. Встретившись со мной взглядом, он пристально на меня посмотрел. — Он светил ярче солнца, — сказал демон. — Это был весь свет, способный пробиться через копоть.
Я не смогла выдержать его пристальный взгляд и отвернулась.
— Извини, — прошептала я. — Я не знала.
— Не волнуйся, милочка, — пробормотал он, его перчатки были покрыты черным пеплом, когда он поставил пирамиду. — Это не так уж важно.
— Я имею в виду Пирса, разгромившего твою кухню, — сказала я, чтобы он не понял, что меня это тоже задело.
Его брови удивленно приподнялись.
— Мне тоже жаль, — резко повернувшись, отчего фалды его фрака взлетели вверх, он прошел по расчищенному полу к непострадавшему книжному шкафу. — Мы легко найдем Николаса Григория Спарагмоса, используя его демонскую метку, — сказал он, открывая дверь шкафа и начав рыться в свернутых в углу бумагах. — И для этого нам понадобится вот это.
Он обернулся, торжественно вручив мне бумагу. Это была страница из книги заклинаний, чары были написаны от руки и пахли стариной. На страницах виднелись темные капли чернил. Вздрогнув, я внезапно поняла, что это не чернила, а кровь. Кровь Ника. Мои мысли быстро вернулись к его демонским меткам, и я уставилась на Ала.
— Эта страница из подвала библиотеки, — сказала я, и он улыбнулся, показав свои ровные квадратные зубы. — В ту ночь ты разорвал мне горло, а потом еще продал перенос по линии, чтобы спасти мою жизнь.
— Две демонские метки за одну ночь, о да. Да ты умненькая, умненькая маленькая ведьмочка, раз смогла догадаться! У тебя превосходное чутье! — сказал он радостно. — А у тебя имеется окровавленная вещь, чтобы найти Трентона? Что, совсем ничего? — Он почти растягивал слова. — Какая жалость. Ты должна исправить это. Сломай ему нос в следующий раз, когда увидишь, а потом сохрани носовой платок.
Я вздохнула, задумавшись, какая вещь, испачканная моей кровью, хранится у него в шкафу. В нем лежали, должно быть, около пятидесяти вещей разных людей, которые частично принадлежат Алу.
— Ну, а теперь нам придется сделать все немного задом наперед, — говорил Ал, пока тащил меня к уродливой стене, которую он использовал как контактную площадку, и ногой откинул в сторону гобелен. У меня лицо похолодело, когда я глянула в другой конец комнаты. Я была уверена, что раньше она находилась там.
— Подожди. Разве она не была раньше там? — произнесла я нерешительно, но Ал дернул меня вперед, поставив рядом с собой.
— Вероятно, — сказал он, снова пнув гобелен. — Я не могу появиться, если меня не призывали, если только не проверяю тебя. Я закину тебя к нему, а ты вызовешь меня. Сразу же. — Его глаза сузились, и я выдернула руку из его жесткой хватки. — Это та степень доверия, о которой ты столько скулила, — прорычал он. — Я верю, что ты вызовешь меня.
— А я верю, что ты не задушишь его, — ответила я, и он состроил обиженное лицо.
— Ну, ко-о-оне-е-ечно, — произнес он так медленно, что я начала сомневаться в его искренности. — Дотянись до линии, Рэйчел.
Верила я ему или нет, но я дотянулась до линии, чувствуя странную боль от использования линии по эту сторону реальности. Мои глаза расширились, когда клочок бумаги вспыхнул в руках Ала, одетых в белые перчатки.
— Ты можешь воспользоваться им только один раз? — спросила я, удивившись, и он вдохнул дым, блаженно закрыв глаза. Шок стал сильнее, когда я поняла, что бумага не горит.
— Это ненастоящее пламя, — объяснил Ал, подталкивая меня. — Отправляйся!
— Эй! — возмущенно крикнула я, но тут мои легкие сжались, и линия затянула меня. С почти нелепой быстротой я вывалилась обратно в реальность в темной комнате с низким потолком. Здесь было душно. Комната освещалась работающим электронным оборудованием. Я почувствовала запах вонючих носков и того, что здесь кто-то проводит очень много времени. Стены были из кирпича, покрытого слоем краски, и повсюду чувствовался запах плесени. Жесткий коричневый ковер покрывал пол, напоминавший цементный. Металлические и деревянные стеллажи высились от пола до потолка, на них стояли деревянные ящики, замотанные проволокой.
Боже. Ты. Мой. Я в подвале у матери Ника?Но потом я поняла, что этот подвал похож на одно из тех био-убежищ, которые строили во время Поворота, с очистителями воздуха и водой в бутылках.
— Ал, я вызываю тебя, — промямлила я, и от этого крошечного намека на приглашение я почувствовала, как его сущность просочилась в реальность рядом со мной. Он издал глухое рычание, радостное и удовлетворенное. Этот звук, обжигая, ударил в живот. Я знала, что он это почувствовал, и обругала себя. Было волнующе не знать, может ли он доверять мне.
— Ты уверен, что мы на месте? — прошептала я, чувствуя себя маленькой рядом с Алом.
Ал вытянул руку, пальцем указывая на неровные очертания на старой раскладушке.
— Достань его, зудящая ведьма, — прошептал он мне в ухо, и жар внутри меня усилился. — Позволь увидеть твое первое убийство.
Я знала, что он говорит образно, но в голове всплыло воспоминание о диких инстинктах Дженкса, который, как львица, ранил свою добычу, чтобы дети могли потренироваться в убийстве. Сжав челюсть, я отбросила это воспоминание подальше. Ник врал мне, потом пытался подставить, не заботясь, что я могу попасть в тюрьму, и все это после того, как я спасла его задницу, выкрав у воюющих веров. Я ему ничего не должна, даже уважения. И это не значило, что я в отместку должна похитить его.
Я тихо двинулась вперед, беззвучно шагая в кроссовках по заплесневелому ковру. Ник храпел. Я замерла, когда он глубоко вздохнул, и, нахмурившись, открыл глаза, уставившись в потолок.
— Дерьмо, — прошептал он, и я поняла, что нас выдал резкий запах жженого янтаря.
Заставив себя двигаться, я прыгнула к нему, приземлившись на раскладушке и прижав его к ней. Он легко мог скинуть меня, но он этого не сделал, лишь удивленно на меня уставился своими широко открытыми карими глазами.
— Привет, Ник, — сказала я, делая ударение на «к». — Как поживаешь, приятель?
Его руки под одеялом начали двигаться, и я поняла, что он что-то задумал.
— Ты, — сказал он, и его глаза уставились на Ала позади меня.
— Нет, я, — сказала я, растягивая слова и придавив его так, что он мог двигать лишь головой на подушке. — Это Ал, и, конечно, ты крысенок, — я наклонилась к нему, остановившись в дюйме от его лица. — Разве это не здорово, что все мы здесь сегодня собрались? Сделай мне одолжение. Не вставай. Просто сядь и выслушай, и возможно, я смогу убедить Ала не забирать все из твоей крысиной норы.
— Ах ты, сука! — выругался Ник. — Ты снова это сделала! Ты привела в мой дом демона!
Мое лицо скривилось.
— Да, но на этот раз я сделала это намеренно.
Я слышала, как Ала напевает «Tiptoe Through the Tulips» (романтичная песня, выпущенная в 1926 году, перевод названия «Пройдем на цыпочках по тюльпанам»),потом послышались радостные возгласы, когда он залез в один из ящиков, стоявших позади меня. Я видела квартиру Ника. И то, что он мог спрятать в своем самом последнем безопасном убежище, вероятно, было бесценно.
— Как ты нашла меня? — спросил он, гневно нахмурив брови.
Я откинула волосы с его глаз, проведя пальцем по шраму, который оставил ему Ал.
— А ты как думаешь? Он знает, когда ты спишь, он знает, когда ты просыпаешься.
Из угла послышалось, как Ал сменил мелодию.
— Так что веди себя хорошо, иначе я на хрен оторву твою поганую голову.
Ник резко сел, и мне пришлось встать. У него в руках был амулет. Ал зашипел, но я была намного ближе, и, схватив настенные часы, опустила их на кулак Ника.
Ругаясь, Ник выронил амулет, и я отшвырнула его ногой.
— Не трогай его, Ал! — предупредила я, когда демон подошел ближе. Ал остановился, глядя на меня возмущенно, когда из амулета вырос пузырь Безвременья размером с демона. Если бы он подошел ближе, амулет поймал бы его.
