Ветра Унтара (СИ) - Элиман Итта

-- Скажу вам, вашей выдержке при встрече с королем можно рукоплескать! - прервал паузу Улен. - Признаться, не ожидал... Вы, ребята, не только выросли на моих глазах, но и повзрослели... Жаль, что закон для Хранителей не позволяет мне говорить о вашем пути. Да и не болтлив я, ни к чему это!

-- Закон суров... - промолвил Эмиль.

-- Суров, - согласился Улен, - но не нам с тобой обсуждать законы. Честное слово, тебе, Эмиль, следовало учиться на юриста.

-- Нет уж, спасибо!

-- В таком случае, предлагаю довериться мудрым. Они сочли нужным запретить Хранителям делать историю за вас. Мир должен жить силами современников, а мудрость не всегда помощник в делах детей.

-- И все же, несмотря на закон, вы ощутимо приложили руку к этой истории. И предвидели пробуждение Унтара! - напомнила я.

-- Знаешь, Итта, что касается приложить руку, ты меня перещеголяла. Я скажу тебе - все случайно, но ведь случайность - любимая маска судьбы!

-- Судьбы...- вздохнув, повторил Эрик.

-- Да. Как бы Итта не бранила древних мудрецов, игры мудрых - мудрые игры. Арбалеты искали себе в хозяева не воинов, они искали бесстрашных влюбленных, людей, способных без всяких крыльев подниматься в небо. Такие люди, не страшась, встречают игры со смертью, и провидение благоволит им....

-- Время Розы... - промолвил Эмиль. - Не слишком ли часто мудрые позволяют миру терять равновесие?

-- Ступени мироздания преодолеваются болезненно, Эмиль. Мудрые тут ни при чем. Мир взрослеет так же как человек: по мере горя, потерь и дел рук своих. Хорошо бы прислушаться к природе. Романтикам свойственно видеть в ней только поэзию, но никто не станет спорить, что стихии, существующие в нашем мире, творят не только добро. Ветра топят корабли, сносят дома и крушат деревья без всякого приложенного к тому волшебства. Туманы путают тропы людям на погибель, не имея злого умысла, да и от дождей часто хватает неприятностей. Бури, обвалы, снега и льды, да мало ли что еще уносит человеческие жизни с таинственной бессмысленностью. Это ступени, шаги на пути в никуда, пути увлекательном и опасном. Королевство отдало дань времени Розы Ветров... Выстояло, а значит стало сильнее... Есть гармония, которая существует миллионы лет, с ней не поспоришь, мой мальчик!

-- Скажите учитель, Роза Ветров действительно существует? Или это лишь символ тяжелых времен? - спросила Ив.

-- И то и другое! И то, и другое, маленькая красавица, не испугавшаяся дикого леса, заставившая уснуть Сонный Ветер Древности! Существует ли она? Конечно! Как существуют многие волшебники, волшебницы и затаившиеся боги. Роза Ветров из числа тех, кто управляет водой и ветром. Управляла... во времена юности Земли. Теперь она цветет все реже, ведь миру не надо больше так спешить, как раньше. Сила волшебной Розы приносит ветром тревожные времена, торопит события и воспитывает воинов меча и духа. Это символ трудных времен. Отважные воины Древности знали, что Роза цветет для них, поэтому все амулеты странников изображают Розу Ветров в цветении и деяниях. Не только вам - всем вашим товарищам по службе выпадет шанс убедиться в этом.... Потом...

Улен умолк, поковырял поленом костер, и тот сыпанул в небо искрами.

- И вот еще что. Был риск, неоправданный риск, и в этом я хочу признаться... Странно, но никто не уличил меня в обмане, даже король... - Повисла недолгая пауза. - Братья Травинские не из числа древних народов...

С секунду помолчали.... Конечно, братья Травинские не из числа древних народов...

-- Так что ж, Учитель? - нахмурился Эрик. - Подумаешь! Чем мы хуже?

-- Вот я подумал - ничем! - согласился Улен. - Судьба предложила мне выбор. Ваши жизни и риск. Я пошел на это. Знал, что вы справитесь. И все-таки риск был... Эмиль едва не умер...

-- Ерунда, - ответил Эмиль. - Мы не дети, носим на груди Розу Ветров и в любой момент можем погибнуть. Это просто наша работа.

-- Бросьте, Учитель, - поддержал брата Эрик. - На то вы и Хранитель, чтобы решать...

-- Хранитель...- пробормотала я. - Кто бы мог подумать!

-- Могла бы и догадаться, темная дева из рода иттиитов! Тигиль же догадался!

-- То Тигиль, - парировала я. Конечно, я сетовала, что мысли мои занимали отнюдь не наблюдения за Учителем. Я была влюблена, а потому слепа. По крайне мере так я себе объясняла.

-- Выходит, Тигиль знал о ветрах? - осторожно спросил Эмиль.

-- Только то, что ты выболтал сам! Время Тигиля еще придет. Он заткнет за пояс великих... Освидетельствуете это, расскажете детям... Расскажите, если... - Улен вдруг резко встал и потушил сапогом костер. - Ну, хватит, хватит! Хорошего понемножку! - чувства брали верх над Хранителем Нового Мира. Больно было расставаться с нами, больно расставаться с Тигилем. Эта боль вынуждала говорить о том, о чем говорить не следовало. Он водрузил на рыжую копну зеленую шляпу из лавочки старичка-шахматиста и тихо молвил:

-- Знаю, вы сохраните нашу дружбу и тайну Хранителя. Прощайте, славные храбрые дети, пойте песни и живите счастливо, в харчевнях других земель я буду вспоминать... Благослови вас Солнце!

Мы смотрели на Учителя Улена и не верили, что больше никогда не увидим ни его рыжей всклокоченной бороды, ни его ореховых смеющихся глаз, ни его перчаток с отрезанными пальцами. Не верили, что никогда больше он не победит Тигиля в битве Титанов и не успеет помочь мне наладить дела с моим даром. Улен был готов. Туда, куда он уходил, он не взял ничего. Бросив прощальный взгляд, Хранитель Нового Мира похлопал по крупу своего коня и рассмеялся над нашим нелепым видом.

-- Передайте это Хранителю Гор, - сказала я и вложила в его огромную руку маленький ключик от Пещерных Лабиринтов Вечной Горы.

-- Ладно, девочка, передам! Так ты уверена, что его не стоит вернуть ойеллям? - Улен посмотрел на меня с хитрецой и подбросил светящийся ключ на ладони. Я вспомнила Тейя-Рыбу, Атаи и Най-Мун.

-- Уверена! - ответила я.

-- Как знаешь, - Улен спрятал ключ за пазуху и улыбнулся. - Отличная шляпа!

Едва он вспрыгнул на лошадь и заскрежетал на языке кунтов, как лошадь, вздрогнув, сорвалась с места, подняла столб придорожной пыли и исчезла в направлении к Черному Ущелью...

Оставалось только смотреть вслед...

Прищуриваю глаза и вижу огромное оранжевое солнце, пушистое, точно одуванчик. Еще раз прищуриваю, открываю, мои друзья неторопливо потирают ноги, лежат, отдыхают. Снова закрываю глаза, теперь уже крепко, и думаю: не сон, не чудный сон. Отступаю на луну назад. Все бы отдала в тот момент, чтобы видеть всех живых, уцелевших, до невозможности осязаемых, вот так неторопливо жующих бутерброды. Так и случилось. Открываю глаза, листва колышется, заслоняет солнце. Больно, больно от счастья. И в то же время пусто, наверно, от того, что не знаю, как поступить с этим счастьем, как с ним мириться.

-- Итта, передай хлеб, - говорит Эмиль, - кончился...

Тянусь к пледу, беру каравай, купленный в Алъере, протягиваю. Корочка подгорела, вкусно, наверняка достанется Эрику. Может, и не было ничего? Ни перепелки, ни Розы Ветров, ни Хранителя Гор, ни Тиса. Не было королевского концерта, волшебных ботинок, ойеллей, королевской гвардии, не было мандгоры, и Желтого Леса тоже не было, не было базы лесного конвоя, и Тигиля на ветряной ловушке, не было Мирона, не было короля. Только Учитель Улен, Хранитель, играющий с ветрами Унтара в свои древние игры...

-- Итта, твой чай остыл, можно я выпью? - это Эрик.

-- Пей...

Но я точно помню, был Молочный Хутор и Бешеный Блюз, был день окончания Туона, была ловушка песчаной скалы, где мы поссорились с Эриком, была ночь в Курьем Хвосте, дивная ночь, были старинные галеры Амслея, и был целый июнь для меня и Эмиля, я точно знаю - был вечер в Купеческой Гавани и утро на базе лесного конвоя, когда сбежал Эрик. Я не забуду, как болел Эмиль, и что было, когда он выздоровел, и я абсолютно уверена в том, что Эрик сейчас сыграет нам песню тех, кто возвращается домой...