Решив доиграть роль до конца, я послала ему воздушный поцелуй – награду за беспрекословное послушание. Не сомневаюсь, Пикерт сделает, как я сказала, а значит, завтра Бриттани станет свободной девушкой. Не скажу, что этот факт радовал меня, но это гораздо лучше, чем обнаружить «скелеты» Оливера уже после свадьбы с сестрой. Я дала себе обещание, постараться помочь сестре пережить предательство, ведь Бриттани еще никогда не приходилось сталкиваться с подобным.
В скором времени шаг пришлось ускорить. Рассвет близок, а значит, и мое новое личико с острыми скулами, точеным миленьким носиком и чувственными губами должно исчезнуть. Но больше всего мне было жалко невероятно рыжие волосы, напоминающие языки пламени. Благодаря им я действительно почувствовала себя той, за кого себя выдавала. Хитрой хищной лисой-журналисткой.
Зайдя в ближайший проулок, я решила на всякий случай сменить внешность на совсем неприметную, значительно добавив себе возраста. Даже если меня кто-то и увидит, то подумает, что старушка попросту страдает бессонницей и ищет одну из своих кошек. Кто поймет этих пожилых дамочек с их непостижимыми нравами!
Домой, впрочем, как и всегда, я успела вовремя. На улице не было ни души, все беззаботно спали, им не было никакого дела до моей ночной жизни. Да это и к лучшему. Чем крепче их сны, тем спокойнее протекают мои дни.
Обессиленная, я рухнула на кровать и тоже уплыла в царство беззаботных снов.
* * *
Проснулась я из-за солнечного зайчика, настойчиво скачущего по моему лицу. Негоднику хотелось, чтобы я поскорее открыла глаза и увидела его, такого шального и неугомонного. Этой ночью мне все же ничего не приснилось. Я просто провалилась в сон, позабыв о вчерашних проблемах в лице Оливера Пикерта.
Встав с кровати, я приняла ванну, привела себя в порядок и спустилась вниз.
В доме царила тишина, словно все вымерли.
Пришлось искать, куда запропастились мои родственники.
Матушка обнаружилась в саду. Она ухаживала за новыми розами, привезенными из путешествия какой-то подругой, Эмили вдохновленно пыталась изобразить что-то на мольберте, а Бри читала роман модной писательницы, о таланте которой гудел весь высший свет.
– О чем она пишет? – спросила я, пытаясь завязать разговор.
– О любви, о чувствах, – произнесла сестра, не поднимая взгляда от книги. – История просто удивительная, не могу оторваться.
– Ах, Бри, какая же ты романтичная!
– Разве это плохо?
– Порой это очень больно.
– Что именно больно? – не поняла она. – Влюбляться?
– Склеивать кусочки растерзанного сердца.
– Роззи…
– Ты помнишь, что сегодня мы должны посетить выставку Мишеля? – вовремя перебила я. – Он наверняка ждет и будет рад нас видеть. Мы так давно никуда не выходили вдвоем. А мамочка останется вместе с Эмили дома, в надежде, что Мишель не отпустит нас с пустыми руками и передаст ей одну из своих картин.
– Как ты думаешь, наш художник уже догадался о коварстве матушки? – намеренно громко произнесла Бри, следя, как отреагирует родительница, обрезающая секатором колючие кусты.
– Девочки, я все прекрасно слышу, – ответила она, демонстративно чикнув острыми лезвиями в воздухе. – Разве можно отказать человеку, желающему преподнести мне подарок? Разумеется, нет. Ведь неосторожным отказом я могу нанести тонкой душевной организации мальчика непоправимый вред.
Даже Эмили рассмеялась. Ее звонкий голосок разлетелся по саду, словно тысячи мелодичных колокольчиков.
– Ну-ну, мамочка, – прокомментировала она. – Эти благодарности скоро будет некуда вешать.
– Что б ты понимала, Эми, – баронесса вернулась к розам. – Мишель талантлив, как бог. Это сегодня он выбивает залы, не соответствующие его таланту, и рисует портреты на заказ, порой за сущие пустяки. Но через двадцать лет его работы будут стоить миллионы. Вот увидите.
– Откуда такая уверенность? – я заломила бровь и уставилась на родительницу.
– Месяц назад я отправила картину Мишеля в подарок герцогу Бранду. В столице оценили талант нашего мальчика. Бранд хвастался этим подарком многочисленным гостям, и, что неудивительно, пейзаж произвел фурор. Аристократы столицы уже мечтают заполучить работы Мишеля в свои коллекции, тем более что пока они стоят не так дорого по меркам высшего света.
– То есть ты передарила подарок Мишеля какому-то герцогу? – не совсем одобрительно отозвалась на действия матери Бри. – Это невежливо.
– Это благодарно, – не согласилась баронесса. – Я помогла мальчику и обеспечила его заказами. Протекция в наше время весьма важна.
– Никто и не спорит, – отозвалась я, про себя же слово «протекция» проклинала.
Не жаждал бы Пикерт ее от моей матери, на сестру бы и не взглянул. Я вспомнила про вчерашнее кольцо, которое он мне с такой легкостью отдал, и меня передернуло.
Не ценил Оливер чувств Бри, иначе не расстался бы с драгоценностью.
В этот момент из глубины дома раздался звон, кто-то подошел к входной двери и настойчиво трезвонил в колокольчик. Мы же, находясь в саду со стороны внутреннего двора, этот перезвон едва слышали.
– Кажется, кто-то пришел, – подскочила Эми. – Я открою.
Она отложила кисти и едва ли не вприпрыжку ускакала в дом. Отпускать ее одну мне не хотелось, все же она еще крошка в моем понимании. Пришлось пойти за ней.
Я опасалась, что за дверью окажется Пикерт, мало ли какая гадость взбредет ему в голову напоследок, но на пороге стоял посыльный. Скользнув взглядом по Эмили, он передал запечатанный конверт мне.
Сестра насупилась, за что удостоилась от меня укоризненного шепота:
– Вот вырастешь, и тебе будут важную корреспонденцию отдавать.
Закрыв двери, я вчиталась в адрес письма.
Как я и думала – “Баронессе Бриттани Клейтон”.
Стало быть, от кого – тоже понятно. Моя рука немного дрогнула, ведь придется лично вручить конверт с дурными вестями Бри. Наверное, это была моя расплата за содеянное, но я не раскаивалась. Так будет лучше для всех.
В саду все так же пели птицы, хотя мне показалось, что некоторые из них сменили восторженный гомон на более минорный тон.
– Бри, это тебе, – сохраняя как можно более спокойное лицо, протянула я конверт сестре.
Она с интересом вскинула голову и с недоумением отложила книгу.
– От кого? – спросила, беря письмо, и тут же сама ответила. – Странно, обратного адреса нет.
Сестра задумчиво развернула конверт и вытащила сложенный вчетверо листок. Я быстро юркнула ей за плечи, чтобы прочесть послание вместе с ней. Бри моему своенравию не возражала.
“Дорогая Бриттани!
Дни, проведенные с Вами, были для меня подарком судьбы. Я благодарил Бога за нашу встречу и буду благодарить, ведь именно Вы стали моей путеводной звездой к счастью. Но вчера вечером я получил приглашение от родственника, проживающего в Индии. Старик уже давно страдает от неизлечимой болезни и срочно нуждается в преемнике, готовом принять его дела и продолжить бизнес.
Моя дорогая, я не имею права предлагать Вам поехать со мной. Старик – закоренелый холостяк и не приемлет браки. Как он говорит: “Они отвлекают от бизнеса. Человек, который хочет добиться многого, должен быть совершенно свободным от обязательств”.
Вы посчитаете меня циничным и продажным негодяем, но я вынужден отказаться от своего предложения руки и сердца. Прошу простить меня и не держать зла. Прощайте!“
Руки Бри опустились. Она и сама словно обмякла. Если б не я, стоящая у нее за спиной, сестра и вовсе рухнула бы на землю.
– Это письмо от мистера Пикерта! – произнесла она слабым голосом, едва я усадила ее на плетеный диванчик из ротанга и сама присела рядом.
Ее взгляд был устремлен в пустоту, а весь вид выражал шок, недоверие и недоумение.
– Боже, какой он романтик, – обрадовалась матушка, неверно истолковав поведение сестры и приняв его за своеобразное проявление радости. – Пишет своей возлюбленной письма, изнывая от нетерпения узнать ответ.
