Любить буду жестко (СИ) - Царицына Екатерина

- Пожалуйста, не так, Данте, не надо так, - простонала, когда он наклонился к моей груди и прикусил напряженный чувствительный сосок, сильнее чем нужно, чтобы возбудить. С толикой ярости и ненависти.

Он будет меня рвать сейчас, унижать. Все во мне обращалось против такой лютой ненависти, невыносимой злобы, испепелявшей остатки светлого, что между нами было. Ледяные глыбы падали и падали в пропасть между нами, разбиваясь на миллиарды острых сверкающих льдинок, уничтожавших наше прошлое и будущее.

Страх смешивался с возбуждением, заставляя тело сгорать, плавиться в океане ледяной, обжигающей лавы. Лед и пламя жалили одинаково больно.

- Перестань вырываться, дура, я тебя расслабить хочу, - прорычал Данте, теряя терпение. Он сорвал с меня трусики и проник пальцами между складочек, заурчал, как огромный дикий кот, слизывая кровь с сытой морды, - течешь, Инга. Течешь, как моя сука.

Он с силой надавил на клитор и провел до лона. Тело ответило на грубую ласку, я непроизвольно дернула бедрами навстречу его пальцам, изогнулась, подставляя грудь.

Нет! Не могу так! Не могу!

Я вспомнила про пистолет у него на поясе, думать было некогда. Пальцы дрожали и расстегнуть кобуру получилось не сразу, но мгновение и тяжелый ствол оказался в моей руке.

- Отпусти или отстрелю к чертям собачьим! – Закричала, переполошив ночных птиц в чаще, и приставила дуло к напряженному члену Данте.

Данте и не думал убрать руку от моих складочек или разжать мертвую хватку второй руки.

- Тебя это заводит, Инга? Власть над моим стволом, - прошептал он горячо, впиваясь взглядом темных глаз в мое лицо.

- Ты псих ненормальный, - надавила дулом сильнее, провела по напряженному члену, хотела показать, что не шучу, но Данте завелся лишь сильнее.

- Повтори, малыш, мне нравится то, что ты делаешь. Давай вместе, - он потер клитор, и двинул бедрами, превращая смертельно опасную угрозу в острую ласку.

Меня затрясло, я боялась случайно нажать на спусковой крючок. Идея больше не казалась такой хорошей.

- Если не умеешь обращаться с большими твердыми пушками, Инга, то не хуй с ними играть, - прорычал Данте, выхватил у меня пистолет и отбросил в темноту, - ты была плохой девочкой, а плохих девочек я наказываю.

Данте швырнул меня на песок, расстегнул пряжку на поясе и вынул ремень. Я испугалась, что он хочет избить меня им, попыталась отползти, но Данте навалился сверху и связал мои запястья.

- Ты не соблюдаешь наш договор, Инга. Я тебя взял с собой только, чтобы трахать. Ты, блядь, меня развлекать должна, чтобы скучно одному в лесу не было, но пока от тебя одни проблемы. Развлечения проблем приносить не должны.

- Отвали! – Попыталась высвободиться, отползти, но Данте перевернул меня на живот и вздернул, заставляя встать на четвереньки. Из-за связанных рук, я могла опереться только на локти и даже отползти не получалось. Данте встал позади меня, между широко разведенных ног.

- Угомонись, блядь! Я тебя ебать буду, а не убивать, - прорычал Данте и шлепнул меня по ягодице, не больно, но унизительно, - это за то, что не слушаешься меня.

Еще шлепок по второй ягодице, снова не больно, но от унижения я расплакалась сильнее.

- Это за то, что не выполняешь условия договора, на который сама согласилась.

Я вся сжалась в ожидании следующего шлепка. Но послышался шорох расстегиваемой молнии и в следующий раз Данте ударил меня тяжелым, перевитым венами, тугим членом по складочкам.

- Это за то, что второй год крутишь мне яйца, - еще удар, отозвавшийся вспышкой внизу живота.

Данте провел головкой от клитора к лону. Я всхлипнула, сжалась, впилась сведенными судорогой пальцами в песок.

- Это за то, что выбрала мудака, который тебя недостоин, - прохрипел Данте и…

Глава 13

Глава 13

Данте проник в меня, растягивая огромным членом нежное лоно. Я боялась пошевелиться и даже дышать, вся напряглась в ожидании боли.

- Пиздец, ты узкая, - прохрипел Данте, проникая глубже, врываясь в мое тело.

От резкой опаляющей боли сжалась сильнее. Было так больно, что я не выдержала:

- Хватит, Данте! Не надо! Остановись, мне больно, больно… - от рыданий ныла грудь. Я забыла про страх, унижение, обещания, осталась только боль.

Он разрывал меня, калечил, в лоно будто проникал огромный раскаленный стержень.

- Расслабься, Ириска, потерпи, сейчас хорошо будет, - Данте перехватил мои бедра и рывком проник до упора, так глубоко, что я заскулила от натяжения, ощущений, эмоций. Всего было так много, что воздуха не хватало.

Я чувствовала его в себе.

Мамочка, прости, я чувствовала в себе огромный тяжелый член.

Данте надавил сильнее, несколько мгновений он не шевелился, лишь поглаживал мои бедра и ягодицы, а потом начала двигаться вперед и назад, врываясь в меня мощными толчками. Боль стала острее, жестче. Я сжала пальцы в кулаки и молилась о том, чтобы все быстрее закончилось, чтобы Данте насытился моей болью и оставил меня в покое, зализывать раны.

Но ему было мало, он неутомимо скользил внутри моего тела, а оно отвечало ему. Боль не отступала, но вместе с ней появилось тянущее чувство внизу живота, лоно сжималось вокруг твердого ствола, а напряжение, сковывавшее тело переплавлялось в желание испытать пик наслаждения.

Застонала, когда Данте проник пальцами между складочек и начал ласкать тугой горячий бугорок.

- Вот так, малышка, уже хорошо, да? Нечего было бояться, - прошептал он, убрал руку, вцепился в мои бедра, и начал двигаться размашистыми толчками.

Я больше не плакала, отдалась бешеному ритму, покоряясь силе, с которой Данте брал меня.

От сковороды шел дым, еда сгорела. Костер начал затухать, оставляя нас в темноте, последние язычки пламени потухли, когда Данте вошел в меня так глубоко, что я не выдержала, закричала от острого удовольствия, не обращая внимания на довольный смешок Данте.

Он начал двигаться медленнее, снова проник между складочек и потер клитор.

- Отзывчивая, моя маленькая Амазонка, какая же ты отзывчивая, - он медленно провел по клитору и надавил, - готова кончить?

- М-м-м-м, - похоже, членораздельные звуки я издавать разучилась,

Данте снова усмехнулся и толкнулся во мне, одновременно с толчком проведя по клитору. Меня бросило в жар, я протяжно застонала, двинула бедрами, сама насаживаясь на член, не понимая, что делаю. Мысли и страхи растворились в окружающей нас темноте. Лишь на краю сознания тлело сожаление, как угли затухшего костра.

- Скажи это, Инга. Я хочу услышать, как ты умоляешь меня довести тебя до оргазма.

Новый толчок и ласка.

Сладостная пытка. Данте удерживал меня на грани, не позволяя рухнуть в пропасть, рассыпавшись на цветные осколки удовольствия.

- Пожалуйста, Данте, - собрать мысли вместе и поймать ускользавшие слова было сложно, - хочу…

Толчок и ласка, легкие, по самой грани, чтобы каждый нерв натянулся струной, чтобы я после презирала и ненавидела себя за слабость.

- Сделай это.

Толчок. И выматывающая восьмерка по напряженному клитору.

Грань такая острая, что я о нее порежусь.

- Я хочу, чтобы все закончилось, Данте, - прошептала сухими губами, темнота сорвала с меня последние покровы стыда, - пожалуйста, разреши мне кончить.

- С радостью, Амазонка, - Данте снова перехватил меня за бедра, вышел из лона почти полностью, заставив застонать от разочарования, а потом ворвался по самые яйца, на всю длину. Я зажмурилась, закричала. Мне все еще было больно, но желание достигнуть пика было сильнее боли, и я просто отдалась ему, забыв обо всем. Данте двигался во мне резкими размашистыми толчками, насаживая меня, растягивая, присваивая, не щадя, но твердо зная, что делает.

Я кричала, сжималась вокруг него, словно не хотела отпускать. Ненавидела и презирала себя за эту слабость, за несдержанное обещание, за предательство Макара. Кричала от удовольствия, как распоследняя шалава.