Блэкторн (ЛП) - Джессинжер Джей Ти

Я некоторое время смотрю на это прекрасное насекомое, а затем рассеянно бормочу: — Когда-то считалось, что это дух ведьмы в обличье насекомого.

— Иногда мне снится, что я большая черная собака, — произносит дочь.

Давина, Эсме и я молча смотрим на Беа, пока она вырезает круги из теста. Через мгновение Давина спрашивает: — Ты хочешь сказать, что видишь во сне черную собаку?

Дочь качает головой.

— Нет. Я – это она. Очень большая. Я лаю и все такое.

Тетушки поворачивают головы и смотрят на меня.

Я знаю, о чем они думают. Во многих культурах черные собаки считаются предвестниками беды или даже смерти. Увидеть такую собаку во сне – дурное предзнаменование. А в этой семье к предзнаменованиям относятся серьезнее, чем к диагнозу «рак».

— Не стоит слишком волноваться, — говорю я. — Мне часто снится, что я выиграла в лотерею и живу в домике с видом на пляж на Фиджи.

Эсме переводит обеспокоенный взгляд на Беа.

— Это не одно и то же, милая. Совсем не одно и то же.

— Сны – это всего лишь способ обработки информации нашим мозгом. Они ничего не значат.

— Все имеет значение. Вселенная не терпит совпадений.

Бабочка взмахивает своими ярко-синими крыльями и слетает с моего пальца, после чего начинает беспорядочно порхать в сторону задней двери. Кью подходит к двери, открывает ее, и бабочка улетает, сверкнув синим светом.

Звонит домашний телефон. Давина подходит к стене и снимает трубку.

— Блэкторн. — Она замолкает. — Да. — Тетя слушает, как ей кажется, очень долго, затем упирает руку в бедро. — Надеюсь, это не какая-нибудь дурацкая шутка. — Еще одна пауза. — О, я в этом не сомневаюсь. — Теперь пауза более долгая, затем она повышает голос. — Перестаньте ныть и исправьте это!

Давина бросает трубку и поворачивается к нам. Ее щеки раскраснелись, губы поджаты, а глаза сверкают от ярости.

Эсме наклоняется вперед, сидя на стуле.

— Кто это был? — спрашивает она.

— Это был мистер Андерсон.

Эсме хмурит брови.

— Из похоронного бюро?

— Тот самый.

— Что он сказал?

Давина недоверчиво качает головой.

— Вы не поверите. Они потеряли тело матери.

Глава восьмая

ВОСЕМЬ

МЭЙВЕН

Мы потрясенно молчим. Эсме приходит в себя первой.

— Что значит «они его потеряли»?

— То и значит. В похоронном бюро не могут найти тело. Оно исчезло.

— Ну, она же не могла просто встать и уйти. Как вообще может пропасть труп?

К сожалению, у Беа есть своя теория.

— Возможно, в морге работает нелегальная фабрика по продаже трупов.

Мы все поворачиваемся и смотрим на нее. У нее хватает такта смутиться, но не хватает ума замолчать.

— Я видела по телевизору передачу об одной похоронной конторе, которая продавала тела вместо того, чтобы их кремировать. Думаю, существует что-то вроде черного рынка частей тела? Для исследований и прочего. И органов.

Давина в ужасе смотрит на нее.

Моя дочь и ее документальные фильмы о реальных преступлениях. Мне действительно нужно начать следить за тем, сколько времени она проводит перед экраном телевизора.

— Я уверена, что это просто недоразумение.

— Недоразумение? — с тревогой повторяет Эсме. — Все гораздо хуже!

— Я имела в виду, что они не могли потерять ее в буквальном смысле. В здании наверняка есть камеры наблюдения. Им нужно всего лишь просмотреть записи. Кто-то перенес гроб не в ту комнату. Я думаю, что все уладится.

Давина качает головой.

— Я бы не была так уверена. Этот болван Андерсон не только сказал, что он и его сотрудники провели тщательный обыск всего здания, включая все холодильные камеры и гараж, но и просмотрел записи с камер наблюдения. Никто не входил в здание после того, как они заперли его прошлой ночью. И никто не выносил гроб. На самом деле ее гроб стоял там, где они его оставили. Он не был вскрыт или поврежден. Не было никаких признаков того, что что-то не так. Мама просто исчезла.

Сдерживая раздражение, я говорю: — Мертвые люди не решают внезапно встать и отправиться на прогулку в парк. И они не испаряются. Кто-то знает, что случилось с бабушкой. Я собираюсь съездить туда и все разузнать. Беа, оставайся здесь со своими бабушками. И, пожалуйста, больше никаких теорий. Кью, пойдем.

Я уже собираюсь развернуться и уйти, но телефон звонит снова. Прежде чем Давина успевает взять трубку, я срываю ее с рычага, молясь, чтобы это был мистер Андерсон и чтобы он дал ответ на мучительную загадку о том, куда делся труп моей бабушки.

— Алло?

— Привет, Мэйвен. Я надеялся, что трубку возьмешь ты. Мне повезло.

Это Ронан. Пол уходит у меня из-под ног.

— Я знаю, что ты, скорее всего, сейчас не можешь говорить из-за всех этих акул вокруг. Но я решил предложить свою помощь.

Я поворачиваюсь спиной к кухне, полной любопытных глаз, и спокойно говорю: — Извините, но вы ошиблись номером.

Он тепло и самодовольно усмехается.

— Да ладно тебе. Ты же знаешь, что я единственный в этом городе, кто может помочь тебе найти Лоринду.

Когда я не отвечаю, Ронан добавляет: — Удивлена, что я об этом слышал? Тебе следовало бы знать. И прежде чем ты обвинишь меня в чем-то гнусном, отвечу «нет». Я не имею к этому никакого отношения. Хотя должен признать, что возможность помочь тебе с такой интересной дилеммой чертовски заманчива.

Мои щеки заливает румянец. Я стискиваю зубы, считаю до пяти и мысленно проклинаю тот день, когда родился Ронан Крофт.

— Как я уже сказала, леди, вы ошиблись номером. Здесь никто не проживает с таким именем.

Я кладу трубку на рычаг и выхожу из комнаты, не глядя никому в глаза. Кью следует за мной по пятам, скорее всего, уклоняясь от горячего пара, вырывающегося из моих ушей.

Я не должна позволять ему выводить меня из себя, но Ронан Крофт знает, как надавить на каждую из моих болевых точек, и всегда это делал. Я не удивлюсь, если окажется, что он спланировал всю эту нелепую ситуацию, что бы он ни говорил.

Когда мы подъезжаем к похоронному бюро Андерсона, перед ним стоит элегантный черный спортивный автомобиль. Он выглядит дорогим, вычурным и совершенно неуместным в этом городе.

Я уже знаю, кому он принадлежит.

Кью, сидящий рядом со мной на водительском сиденье, поворачивается ко мне.

— Оставайся здесь, — говорю я. — Если я не вернусь через пятнадцать минут, езжай прямо в полицейский участок и заяви о пропаже бабушки.

Он молча смотрит на меня с выражением сомнения на лице.

— Да, я знаю, что наша семья не вовлекает других людей в свои дела, но у нас никогда раньше не пропадал труп. Я разберусь с тетушками, когда мы вернемся домой.

Я выхожу из машины и направляюсь в гостиную дома Андерсона. Единственный человек, которого я надеялась больше никогда не увидеть, развалился в кресле рядом с небольшой пальмой в горшке, курит сигарету и выглядит красивым и скучающим.

Пока его дикий взгляд не останавливается на мне, Ронан улыбается, как тигр во время кормежки.

— Привет, Мэйвен. Боже, какой ужасный цвет волос. Хотя туфли интересные. Очень практичные. Подходят для прогулок на большие расстояния. Они принадлежали твоей бабушке?

Его ледяные глаза блестят от веселья. Ронан одет в черный кашемировый свитер, черные брюки и черные кожаные лоферы, которые, вероятно, сделаны из шкуры исчезающего вида животных. Он ослепительно элегантен. Он также излучает полное самодовольство, которое свойственно только нарциссам или сверхбогатым людям.

В его случае и то, и другое.

— Позволь мне выразиться яснее. Мне не нужна твоя помощь в этом вопросе или в каком-либо еще. Моя семья – не твое дело. Убирайся.

— Не мое дело? Это уже слишком, учитывая, насколько мы с тобой были близки. — Его веселый тон становится хриплым. — Ты помнишь, сколько раз мы были вместе? Потому что я точно помню.