Трудные дети (СИ) - Молчанова Людмила

И мы болтали. В первые дни ухаживания, которое растянулось почти на полгода, у нас выработалась определенная, устоявшаяся схема разговора, и к концу второй или третьей недели фразы и ответы на вопросы вылетали изо рта почти автоматически.

— Привет, Ром.

— Привет, Аль. Как день прошел?

— Хорошо. Я ездила в университет.

— Много пар было?

— Пять.

— Бедная…Устала?

— Немного. А ты как? Как дела?

— Неплохо. Представляешь, сегодня привезли одного пациента…

И далее он рассказывал о каком-либо больном, и эти рассказы, конечно же, менялись, но объединяло их одно - абсолютная скука с моей стороны. Мне было неинтересно слушать о каком-то там абстрактном мужике, у которого был особенный аппендицит. Этот мужик мне никто, я его не видела, не слышала и не знаю, так почему мне должно быть интересно, какой у него аппендицит и был ли он вообще? Но для Романа это важно, это его работа и призвание, глупое, как по мне, но тем не менее. И я слушала, попеременно зевая и с силой разлепляя глаза. В конце концов, слушать занудные и неинтересные рассказы куда легче, чем жить на вокзале и питаться от случая к случаю.

Во время наших разговоров старушка занимала стратегически важные позиции и ехидно паслась рядом. От нее тоже была польза - сосредотачиваясь на ее саркастических смешках и коротких ядовитых комментариях, вызывающих желание рассмеяться в голос, я не засыпала.

— О чем думает этот милый мальчик? - громко ворчала она, и я плотно прикрывала трубку, чтобы вещавший Рома ничего не услышал. - Разве можно девушке рассказывать о том, как ты требуху вынимал из кого-то?

— Он ничего не вынимал.

— Господи! Так он еще и не вынимает! Ужас.

— Ну вас, - не выдержав, рассерженно шикнула на нее и поспешно угукнула, чтобы парень не сомневался в моей заинтересованности. - Он меня на свидание пригласил.

— Неужели? - бабуленция всплеснула руками. - Разродился мальчик.

— Точно. И полгода не прошло.

— А я тебя предупреждала.

— Слушайте, да вы достали уже. Идите…спать. Да, Ром, это ужасно. Не знаю, я бы так не смогла…

Через три недели он пригласил меня на свидание. В ресторан. Я волновалась. Я ни разу не была в ресторане в таком качестве. Что делать, как себя вести, а главное, что делать потом - совершенно не ясно. Целовать его или не целовать? А может, переспать? Но Рома же такой Рома, поэтому о сексе можно не думать. Тогда что? Неужели он за ручку приведет меня домой и все? Я не знала.

— Твоя нервозность меня раздражает, - сухо отметила бабка и недовольно нахмурилась, отчего и так немолодое лицо жутко сморщилось. - Хватит мельтешить, Александра! Не съест он тебя.

Я в который раз подлетела к окну и всмотрелась в темень улицы, пытаясь увидеть машину Герлингера, которая должна была с минуты на минуту подъехать.

— Что мне делать?

— Не ходить.

— Очень смешно. Ха-ха, - с каменным лицом рассмеялась я и снова забегала по комнате.

— Я не шутила.

— Я тоже. Я даже не представляю, как себя вести. Это, знаете ли, немного напрягает.

— Танцор тебя по-прежнему не устраивает? - с надеждой уточнила Элеонора Авраамовна.

— Нет, - решительно качнула головой. - Не устраивает.

Она вздохнула и похлопала по сиденью мягкого стула.

— Садись, - я послушно села и, не в силах сдержать волнение, забарабанила ногтями по лакированной столешнице. - Расслабься и не лезь к мальчику. Напугаешь его еще.

— Чем?

— Не знаю. Чем-нибудь определенно напугаешь.

— И что мне делать? Улыбаться?

— Улыбайся, - разрешила старуха. - Слушай. Но ни в коем случае не дави. Он сам должен на все решиться.

— К тому времени, как он решится, я состарюсь.

— Милочка, сама выбирала.

— Ладно. Все понятно. Но как тогда мне его привлечь?

— Что ты имеешь в виду?

— Чем тогда мне его цеплять? Секс в этом случае не катит, как видите.

— Вижу. Хорошие вопросы ты задаешь, Александра, - похвалила бабулька, и я немного расслабилась. - А никак. Попробуй дать ему то, что он хочет, но не может получить. Он же романтичный мальчик у тебя. Что хотят романтичные мальчики?

— Того же, чего и романтичные девочки.

— Правильно. А девочки чего хотят?

Пожала плечами.

— Не знаю…любви?

— Любви хотят все, Александра. А романтики - романтики. Все просто.

Да уж, как все просто. Но тут уже Рома приехал и накручивать себя времени не осталось.

Было неплохо. На удивление. Рома оказался веселым и галантным. Обращался со мной как с принцессой. Настоящей. Когда я вышла из подъезда, мужчина подошел ко мне, поцеловал руку и подарил нежно-розовую розочку. Мне не дарили цветы, и я понятия не имела, что с этой розой делать. Сказать за нее спасибо, или понюхать, а потом сказать спасибо? А потом ее куда? В ресторан с ней заходить? Или оставить в машине? А Рома не обидится, если я оставлю ее в машине? Я почти испуганно сглотнула и подняла глаза на стоявшего рядом парня, который терпеливо ожидал, когда мы пройдем к автомобилю.

— Спасибо, Ром. Мне очень давно не дарили цветы, - подарила ему робкую дрожащую улыбку и вложила свою ледяную ладонь в его.

— Это преступление, - отозвался Рома и окинул меня восхищенным взглядом с головы до ног. - Красивым девушкам нужно дарить цветы.

— Спасибо.

У нас были потрясающие свидания в плане комфорта и сервиса. Рома, не являясь сторонником кишащих роскошеством мест, выбирал маленькие уютные и интимные ресторанчики, в которых остро чувствуешь друг друга, а благодаря легкому полумраку разговоры приобретают чувственную подоплеку. С подоплекой у нас не получалось, но интимность и кое-какое раскрепощение нам давались. Мужчина откладывал в сторону тему своей работы и развлекал меня.

Он умел развлекать. И смеяться. Что у Ромки даже с возрастом не поменялось - это смех. Густой, уверенный и всегда искренний. Поразительно заразительный, так что я почти всегда ему вторила и смеялась вместе с ним. Он рассказывал забавные истории из студенческой жизни и просто анекдоты. Он делился своими наблюдениями о других странах, по которым ездил лет с пятнадцати. Побывав практически по всей Европе, Роман был потрясным гидом, слушать которого - одно удовольствие. И польза. Безусловная польза, потому что его страсть к путешествиям передалась и мне. За его деньги, разумеется.

— Где бы ты хотел побывать еще? - я была само внимание. - Ну, не считая тех стран, в которые уже съездил.

— Уже съездил? - задумчиво повторил Роман и одним глотком допил вино. - Ты меня озадачила. Дай подумать…Наверное, в Индии.

— В Индии? - чуть не уронила челюсть на стол.

— Удивлена?

— Ну да. Как-то круг твоих путешествий не указывает на Восток.

— Справедливо. Нет, на самом деле, Аль. У них потрясающая культура.

— У всех потрясающая культура.

— Опять же, ты права, но это нечто другое. Греческие мифы, египетские, немецкий фольклор…это все ясно, понимаешь? Я их с детства знаю, и ты тоже, - я не стала его прерывать, лишь скромно кашлянула себе под нос и сделала мысленную пометку насчет египетских мифов. Если античную литературу и мифологию преподавали в университете, то со всем остальным была проблема. В детства мне такого учить не приходилось. - А та культура…Она непонятная и завораживающая.

— Чем?

— Мироощущением и логикой.

— Прости, я не понимаю.

Рома снисходительно улыбнулся, отставил бокал в сторону и отодвинул тарелку, настроившись на долгий разговор.

— Например, в индийской мифологии есть богиня Кали.

— Калий?

— Кали, - я прикусила язык и выругалась про себя. - Кали.

— Окей, и что она делает?

— Она богиня разрушения, смерти и жизни.

— Жизни?

— Жизни.

— Это как?

— Очень просто, Аль. В их понимании разрушение и жизнь вещи не взаимоисключающие.

— То есть у этих индусов разрушение - это жизнь?

— Кали - благое разрушение.

— Как может разрушение быть благим? Разрушение убивает то, что было сделано. Это не жизнь.