Трудные дети (СИ) - Молчанова Людмила

Антон это чувствовал. Знал, что в какой-то степени я в нем нуждаюсь, и без зазрения совести этим пользовался.

Мужчина постоянно мне звонил. Как бы просто так, в перерыве между важными встречами и часами сна, но на деле он хвастался и пытался меня контролировать. Первое смешило. Он с такой патетикой рассказывал, как строится здание для элитной частной ветклиники, замалчивая, что стройку оплачивает Илона, он спешил поведать, сколько денег заработал и что купил.

Второе неимоверно злило. Он почти в подробностях рассказывал о своей девушке, расписывая ее мыслимые и немыслимые достоинства. Про девушку он говорил, чтобы я взревновала. А я смеялась и желала ему удачи. Антон выходил из себя и сам начинал ревновать меня.

Где ты была? С кем ты была? Куда собираешься завтра? Почему я не мог до тебя дозвониться? Его вопросы сыпались на меня как из рога изобилия, при этом Антон выжидал и не спешил появляться в моей жизни. Все наше общение сводилось к телефонным разговорам. И конечно, Антон не мог пропустить момент, когда я перебралась к Ромке.

— Твой звонил, - такими словами встретила меня Элеонора Авраамовна, когда я приехала за второй партией вещей.

— Мой кто?

— Танцор.

— Чего хотел?

— Тебя хотел.

— А поподробней?

— Александра, в моем возрасте неприлично спрашивать про анатомические подробности. Пожалей старушку - не заставляй ее завидовать.

— Вообще-то я серьезно.

— И я серьезно, - кивнула бабулька и присела на стульчик. - Тебя хотел. Спрашивал, почему не отвечаешь.

— А вы что ответили? - с опаской и обреченностью уточнила я, заранее зная ответ.

— Правду, - невозмутимо отозвалась она. - Ты переехала к своему жениху.

Я готовилась к длительной осаде, и уповала на то, что Антону хватит ума не доводить до греха и не лезть в мои отношения. Он позвонил вечером. Рома был как раз на дежурстве, поэтому нам никто не мешал.

— Ничего не хочешь мне рассказать? - обманчиво мягким тоном растягивал слова Антон.

Спрашивал с претензией, завуалированным и спрятанным неудовольствием, которое все равно сильными волнами прорывалось наружу. Я даже порадовалась, что нахожусь дома, а не рядом с ним. - Что ты молчишь?

— Что я должна ответить, Тош?

— Не называй меня так.

— Ладно, не буду. Как тебя называть? По имени-отчеству?

— Не переводи тему.

— Я ничего не перевожу.

— Ты уехала от своей бабки.

— Вообще-то ее Элеонора Авраамовна зовут, - с тенью неудовольствия в голосе поправила его. - Мог бы и запомнить.

— Аля!

— Не кричи, будь добр.

— Что происходит? Где ты?

— Моя бабка тебе, кажется, ответила. Что ты еще хочешь услышать?

— Мужика себе нашла, значит, - мрачно усмехнулся мужчина и чем-то зашуршал, передвигая предметы. - Оперативно.

— Не мужика, Антон. А будущего мужа.

Он не верил. Смеялся в телефон, говорил, что я слишком высокого мнения о себе, что зазналась и забыла свое место. После тех слов всегда смеялась я, потому что Антон не мог знать, кто я и где мое место, просто потому, что имя Лилева Саша, у которой всегда было все самое лучшее, ему ничего не говорило.

Но Тоша не оставлял меня в покое, да и не всегда он злился, если честно. Иногда он звонил в приподнятом или умиротворенном настроении, и мы общались, как добрые и хорошие приятели, только не о добрых и хороших вещах. И тогда я вела себя жадно, впитывала каждое его слово, а потом начинала тараторить сама, хотя никогда не была особо говорливой. Он давал мне выговориться, слушал меня и искал лазейку в моей броне.

— Давай встретимся, - предложил он, когда маленькая стрелка часов приближалась к цифре три. Я уже отчаянно зевала и с минуты на минуту планировала положить трубку. - Кофе выпьем. Посидим.

— Кофе я могу и дома выпить.

— Аля.

— Антон, - в тон ему ответила я и хмыкнула, когда он недовольно заворчал. - Пусть тебе кофе твоя ангелоподобная девушка делает.

— Прекрати ревновать.

— Ты опять?

— Что я?

— Антон, я не ревную, поверь. Просто ты мне все уши прожужжал, какая она красавица и умница. Слушать об одном и том же человеке сто пятый раз весьма выматывающее занятие.

— Ладно, я понял, - отступил Антон, хотя понятно, что мои слова его отнюдь не убедили. - Только ты не ответила.

— Ответила. Смысла нет нам с тобой видеться.

— Тебе этот твой…жених не разрешает?

— Перестань. Он не деспот. Я сама не хочу.

— Боишься?

Несмотря на усталость и сонливость, я звонко рассмеялась, взбесив Тошу окончательно.

— Кого? Тебя? Не выдумывай.

Мне вполне хватало обезличенного и бестелесного общения по телефону, всего лишь мужского голоса, который произносил понятные и привычные для меня вещи, но личные встречи предполагали более глубокий и телесный контакт. Я не хотела. Антон привлекательный, очень красивый и сексуальный, а я нормальная здоровая девушка со здоровыми желаниями, и именно в этом все дело. Если мне нужен был от мужчины просто секс, то ему - я вся. Дай ему возможность, и Антон перемешает все мои карты, выкинет козыри и в конечном итоге все испортит.

Но он выманил меня, причем нашел совершенно неожиданный повод для встречи. Как оказалось, я мало отличаюсь от женщин, подсаживающихся на крючок под названием любопытство. Антон поймал меня и потащил к себе.

— Ты занята? - без предисловий начал он. Ни привет, ни здравствуйте.

— Что такое? Я домой собираюсь.

— Ты на учебе?

— Ну да. А что случилось-то?

— Угадай, кого я встретил сегодня?

— Мать Терезу?

— Почти. Ритку.

— Да ладно? - я действительно была удивлена. С ее всепоглощающей любовью ко всему миру, включая сволочей и выродков, всепрощением и неспособностью говорить нет, мое удивление было вполне оправданным. - С которой мы жили?

— Ну.

— Ты ничего не путаешь?

— Аль, - с укоризной произнес Антон, недовольный моим недоверием. - Я пока на память не жалуюсь. В общем, она очень обрадовалась, узнав, что мы с тобой общаемся, и захотела встретиться. Через час. Ты поедешь? Я заеду за тобой.

И любопытство пересилило. Я согласилась, так что через полчаса Антон стоял у корпуса и, прислонившись к машине, терпеливо ждал меня. Мы не видели друг друга достаточно долгое время, поэтому изменения сразу бросились в глаза. Мы оба не смогли скрыть восхищения.

— Отлично выглядишь, - признал Антон и жадно пробежался взглядом по моей фигуре, задерживаясь на груди, тонкой талии, подчеркнутой тонким кожаным ремешком, и бедрах.

— Взаимно. Ты тоже ничего. Дорогие костюмы идут тебе куда больше, чем ковбойские шляпы.

— Язва.

— Поехали, Тош.

Рита уже ждала нас за столиком, уютно устроившись у окошка. Потягивала апельсиновый сок, болтала ногами и смотрела на прохожих, улыбаясь чему-то своему. Ничуть не изменилась. Сколько лет прошло, вроде бы должна была жизнь чему-то научить, или, по крайней мере, активировать инстинкт самосохранения, но этого не случилось, и девушка осталась такой же открытой, доверчивой, наивной и доброй, что и раньше. Но ее добро и “хорошесть” не тяготили меня, как те, что принадлежали Ромке.

Я могла быть какой угодно рядом с ней. Шокировать ее, провоцировать, говорить вещи, которые ее пугают и возмущают, которые могли бы сломать ее мировоззрение, но все та же чертова человечность никогда не давала этому случиться. Я могла быть собой с Риткой, и пусть мы с ней абсолютно разные, как внешне, так и внутреннее, ощущение комфорта и умиротворенности не покидали никогда. Ее добро не носило навязчивый и избирательный характер.

Пусть внутренне Рита осталась прежней, внешне она поменялась. Она не выглядела бедной или нуждающейся, она выглядела ухоженной и дорогой. За столько лет муштры в доме Элеоноры Авраамовны я научилась разбираться в одежде - и мужской, и женской. Я научилась смотреть на качество, на стиль, строить продуманные образы и носить одежду правильно, не просто как что-то, защищающее тело от холода, ветра или снега, а как часть себя, продолжение личности и индивидуальности. И я могла на глаз определить качество одежды, фирму и приблизительную стоимость. Так вот, Рита одевалась жутко, на мой взгляд, в какие-то допотопные длинные юбки в пол, широкие кофты, да еще и нацепляла на руки множество браслетов и ниток, причем каждая деталь ее гардероба была странного цвета, но сами вещи без сомнения являлись дорогими, несмотря на их простоту и потрепанность. Ткань, швы, покрой… Рита явно закупалась не на рынке. Весьма интересная особенность человека, который готов последнюю нитку отдать всему миру.