Создана для тебя - Аддерли Кейт

«Wide Awake»

Eric Saade feat. Gustav Noren

Бывают моменты, когда события происходят, как в кино. Сейчас – тот самый момент. Неожиданная встреча, ее вообще не должно было быть. Но, как мы помним, согласно главному правилу создания сюжетных поворотов, непредсказуемость – часть истории. Истории должны вызывать эмоции, так? У меня столкновение с Райделом вызвало шквал их.

P.S. Надеюсь, у вас тоже. Не хочу грести в этом одна.

– Вайлет? Как неожиданно? Устроилась на подработку? – Насмехается он, поблескивая яростным зеленым огнем.

Я брыкаюсь, пытаясь вырваться из его объятий. Останавливает ли это Райдела? Нет. Он хватает меня за огненные волосы, собирая их в хвост, где его сцепленная ладонь служит резинкой. Его движения агрессивны, грубы, моментами пугающи. Я хочу ударить мужчину со всей дури, но промахиваюсь. Вторая попытка также провальна, Райдел перехватывает руку и больно заламывает ее за мою спину.

И что я нашла в паршивом грубияне? Помнится, пару дней назад он мне нравился. Я даже хотела познакомиться с ним поближе. Дура! Мне не должны нравится индюки!

Следующий прилив эмоций Райдела не такой радушный. Более гневный.

– Какого черта ты здесь забыла?!

– Эй, полегче! – Вступается за меня Ами, появившаяся буквально из ниоткуда, учитывая количества чертова дыма.

Взгляд Райдела выбивает почву из-под земли.

Избегать друг друга в маленьком пригороде невозможно.

– Твой муж не против, что ты ходишь по таким заведениям, танцуешь и прикуриваешь чужакам?!

Рука так и чешется залепить хлесткую пощечину. Кретин!

– Ты ханжа? – Как можно быть настолько сварливым?

– Нет и…

Я брезгливо отмахиваюсь.

– Расскажешь своей жене. У меня нет желания с тобой разговаривать. – Неправильно говорить о второй половине Райдела, сидя на его коленях. Но и другого варианта у меня нет. Индюк не думает меня отпускать.

– Я не женат. – Лениво говорит мне на ухо он.

Я напоследок бросаю, перед тем, как попытаться вырваться еще раз:

– Тогда своей девушке или подружке. Той, которой устраивает тебе капризы. – Я пьяна не настолько, чтобы забыть ту дамочку из самолета.

– Вайлет?

– Что? – Он когда-нибудь отстанет от меня? Я пришла в бар не для того, чтобы обслуживать его желания.

– Только ты устраиваешь мне капризы.

На хрен Райдела!

Эффи поспевает вовремя. Ами молодец, догадалась, что нужен кто-то более мощный, чем две сопли – это я про нас.

– Проблемы? – Владелец бара буравит моего преследователя.

Я сжимаюсь в комок на коленях Райдела, мысленно моля мужчину отпустить меня. Ненавижу конфликты. В особенности те, где я привлекаю лишнее внимание.

– Никаких.

– Отпусти меня! – Я не говорю, а шиплю Райделу в ухо, как ядовитая змея, которая вот-вот прыснет яд и уберет надоедливого врага.

Мужчина молча разводит руки в стороны, даруя свободу. Так просто? Я хлопаю глазами, не понимая, правда ли это. Он отпускает меня? Голова напряженно работает – я скидываю ответственность за испытываемые сейчас чувства на нее. А чувствуя я одно: не хочу подниматься с этих колен, слишком уж удобно я на них устроилась. Здесь тепло и уютно, несмотря на агрессию хозяина.

– Вайлет? – Зовет Ами.

– Ты в порядке? – Тормошит за плечо Эффи.

Я резко встаю, подкашиваясь на ногах и гордо заявляю:

– Все нормально.

Со стороны выглядит комично. Что остается мне? Не подавать виду, что что-то идет не по-моему плану.

– Ты жутко пьяная.

Спасибо, индюшок. Без твоих комментариев знаю.

Я показываю Райделу фак и тороплюсь вновь забраться на стол.

– Мы уходим. – Останавливает Ами. Она не дает опомниться и тянет за руку. – Танцы закончились. Пора домой.

Почему так категорично?

– Завтра у тебя поездка на винодельню. Я посчитала количество выпитого и…

– Ты умеешь считать?

Не сказать, что моя новая подруга трезва. Видимо, она в действительности мега-мозг, раз может вести расчеты в нетрезвом состоянии. С таким экономистом ни один бизнес бы не прогорел!

– И поняла, – Ами решила игнорировать мои шутки, – завтра ты будешь умирать, если мы задержимся в баре. Эффи нас проводит.

Под «проводит» моя африканочка – с этой ночи я буду звать Ами так – имела ввиду «подвезет». Я вырубилась во внедорожнике Эффи. Если бы семья подруги была мафиозным кланом, им бы не составило труда украсть меня, сдать в рабство или обокрасть. Я слишком доверчива в таких вопросах, как показала практика.

– Подъем!

– Нет. Пять минут перед сменой не сделают худо. – Говорю черт пойми, что. В последний раз данную фразу слышала моя покойная мама.

С усилием заставляю себя поднять. Какое чудо, что я никогда не воспользуюсь: «Пять минут перед сменой не сделают худо».

– Мы приехали к тебе?

– Да. Ты же не думала, что я оставлю тебя одну в таком состоянии?

– Все так плохо?

– Тебе стало плохо в машине.

«Боже», – истошный вздох вырывается сам собой, когда я вижу свою грязную одежду и обблеванный салон в машине. А мне казалось, что не так уж я и пьяна.

– О, Эффи, прости.

– Все нормально, лисица. Машина – ерунда. Завтра будет чистая.

– Лисица? – туго соображаю я.

Я натворила что-то еще, за что мне стоит дать такое прозвище?

– Из-за цвета. Рыженькие в Африке – экзотика.

***

На утро я проснулась с жутким похмельем. Не помню, когда последний раз испытывала такое и испытывала ли вообще.

Я ощупываю постель и обнаруживаю рядом с собой теплое тело. На миг пугаюсь. Воображение успевает разрисовать мрачные картины, а мозг дает подсказку – после фантастического шоу в машине Эффи ты осталась в доме Жана и Наэ. И вероятно тело, которое я нащупала рядом – это спящая Ами.

– Как же хочется пить. – Стараюсь ворчать тихо, переворачиваясь на бок.

– У кровати бутылка. Выпей. – Причмокивая, отвечает девушка.

Как неловко. Я ее разбудила.

В спальне так свежо, только это спасает от мучительной головной боли. Я открываю глаза и обнаруживая в комнате два кондиционера – вот они, мои благодетели. Тянусь за водой, с дикостью открываю крышку – она рикошетом улетает в угол – и жадно глотаю.

– Через час ты выезжаешь на винодельню.

– Умеешь обрадовать. – Резким движением руки Ами сейчас выкрутила и без того тусклые краски своей новостью.

Соскребая себя с постели, направляюсь в ванную. Быстро приму душ и домой собираться.

– Мама приготовила тебе два полотенца и щетку. – Звучит голос Амалé.

Мама приготовила… что?

– А, да? – единственную реакцию, которую я могу выдаст – удивление.

– Ради тебя она изменила нашему привычного завтраку и сейчас жарит оладьи из овощей.

Я застываю на пути. Даже появившаяся в дверях Лилу, виляющая хвостом, сейчас не перетянет на себя внимание.

– А-Ами, спасибо.

– За что?

Я не привыкла, чтобы обо мне заботились. Всегда ухаживала за кем-то я. Проявление беспокойства абсолютно чужих людей для меня в новинку. Доброта семьи трогает до онемения кончиков пальцев. Моя мама редко что-то делала, сначала из-за толпы ухажеров, которых нужно занять (конечно, ей не до дочери; болтающийся хуй между ног мужиков, куда важнее, чем ребенок), потом из-за болезни. Обязанности по дому всегда были на мне. И даже при этом она умудрялась обесценить мои старания. По этой причине я испытываю удивление, а семью Ами считаю из разряда инопланетян.

Для кого-то человечные взаимоотношения – обыденная вещь. Но для меня – девочки, по сути выросшей без родителей и их тепла – хорошее отношение подобно вон выходящему явлению.

– За все.

Я поворачиваюсь, однако вопрос останавливает меня:

– Погоди, я не понимаю. Объяснишь?

Ами привыкла к тому, что происходит. Я нет. Мне стыдно за себя и свое прошлое, за жизнь, которая со мной случалась.

«Был ли у меня выбор?», – таким вопросом я изредка задавалась, когда закрывала глаза в попытках уснуть. Когда он всплывал в сознании, бессонница ехидно улыбалась, потирала ладони и цеплялась в мои ноги мертвой хваткой, не отпуская до самого утра. С рассветом мне удавалось уснуть на короткий срок, дальше в дело вступал сонный паралич. Я ненавидела подобные моменты, они ломали меня, напоминая, что я – пыль без права голоса. Куда дунет, туда и полечу.