(В городе погасшего света)
Wo die Straßen so leer und so kalt sind,
(Где улицы пусты и холодны)
Hatte ich dich gesehen, nur einen Augenblick lang,
(Я увидела тебя лишь на мгновение)
Doch mein Herz blieb für immer bei dir.
(Но мое сердце осталось с тобой навсегда.)»
Веки, как шторы, распахнулись не спеша, и взгляд мгновенно столкнулся, переплелся, сплелся, словно, сшился прочно с теми кофейными радужками напротив, что так безотрывно впивались в ответ. Завороженно, не сводя глаз, пока слова срывались с моего языка на том, который был ему неизвестен.
«Unser Schicksal war schon besiegelt,
(Наша судьба была уже предопределена)
Wir konnten uns nicht mehr finden,
(Мы больше не могли найти друг друга)
Und doch im Traum bin ich bei dir,
(И все же во сне я с тобой)
Liebe ohne Ende, die nie entbrannt ist.
(Любовь без конца, которая так и не вспыхнула.)»
И пальцы по струнам, наизусть выучив все последовательности и ноты, пока ветер теплый подхватывал волосы, давая волю коротким прядям залетать на лицо, чуть мешая.
Я видела его глаза, ведь стоило музыке сорваться с кончиков пальцев, отразиться от стен ближайших домов и пронестись где-то над водой, как Энрике освободил их от солнцезащитных очков.
В животе что-то сворачивалось, рассыпая мурашки вдоль позвоночника, будто натягивая нити здравого рассудка. И пока что, имело надо мной власть.
Это хорошо. Это было хорошо.
« Durch den Nebel unserer Leben,
(Сквозь туман наших жизней)
Haben wir uns verloren gegangen,
(Мы проходили мимо друг друга)
Du bist vorbei wie ein flüchtiger Windstoß,
(Ты проходил мимо, как порыв ветра)
Aber in meiner Seele bleibst du bestehen.
(Но в моей душе ты остаешься.)»
« War es das Schicksal oder Zufall,
(То ли судьба, то ли случайность)
Das uns trennte auf ewig und weit,
(Нас разделила навсегда и далеко)
Ich wünschte mir, dass wir uns fanden,
(Я мечтала, чтобы мы встретились)
Doch unsere Wege blieben getrennt.
(Но наши пути так и остались разными.)»
Unser Schicksal war schon besiegelt,
(Наша судьба была уже предопределена)
Wir konnten uns nicht mehr finden,
(Мы больше не могли найти друг друга)
Und doch im Traum bin ich bei dir,
(И все же во сне я с тобой)
Liebe ohne Ende, die nie entbrannt ist.
(Любовь без конца, которая так и не вспыхнула.)
Люди собирались вокруг, кто-то оставлял купюры в раскрытом чехле из-под гитары, многие снимали на телефоны выступление. Были те, кто не задерживался, как и те, кто остался до самого конца, подарив нам свои аплодисменты и довольные улыбки с сияющими глазами. Это было дороже сердцу гораздо больше, чем все те купюры в чехле Тэкито.
Солнце давно скрылось за горизонтом, загорелись уличные фонари и, развешанные по всей набережной, гирлянды с уютным, теплым светом.
Мы уже собирались уходить, когда я заметила, что на прежнем месте больше не было ни Энрике, ни его друга в звездных очках.
Небрежно хмыкнув своей мысли: «это к лучшему», помогла собрать инструменты ребятам прежде, чем мы отправились к трейлерам.
– Эй, Арлин, – обернувшись, на меня чуть ли не налетел, как торнадо, Ликос, неся в руках синтезатор. – Давай честно, – его взгляд метнулся на секунду к остальным, шедшим впереди нас. С ними был и Рати, что-то слушающий и обсуждающий с Эваном. – Чего хочет от тебя и нас этот мутный тип?
Поджав губы, внутри противоречия загалдели в один голос.
Я не любила врать и обманывать, как и ненавидела, когда кто-то не был честен со мной, отчего совесть в данный момент выжигала плоть изнутри, ведь именно этим я и занималась сейчас – обманывала свою семью. Мерзко. Чувство максимально отвратительное.
– Честно говоря, я не знаю, какие его истинные мотивы, но… – воздух кончился, и я вздохнула. – Он сказал, что хочет пригласить меня на свидание.
Темные брови Ликоса мгновенно нахмурились.
– Свидание? Он не знает, что ты с Рати?
– Знает. И, почему-то, его это нисколько не останавливает, – покачала головой.
– А ты?
Взгляд мой нашел глаза друга в безмолвном вопросе.
– Что, я?
– Что думаешь об этом? Хочешь пойти?
Пальцы крепче сжались вокруг стойки для микрофона, что я несла в руке, пока гитара свисала на плече.
– О чем ты говоришь? Я не собираюсь предавать Рати, он мне очень дорог.
Друг отвел глаза, унося куда-то взгляд в, подсвеченные фонарями, улицы, вместе с мыслями.
– Я не говорю о предательстве. Ведь речи нет ни об изменах, ни о вранье.
– Я не понимаю, Ликос.
Глубоко вздохнув, уголки губ как-то слегка приподнялись в грустной улыбке, пока так и не смотрел на меня.
– Нам всем уже не пятнадцать, Арлин. Причем, давно. Мы знаем друг друга так много лет, и стали одной семьей, пусть и не по крови. У нас столько пережитого за плечами, что никто и никогда бы не стал осуждать кого-то из нас за его выбор, – он, вновь, вздохнул, и вот теперь глаза в глаза: – Если вдруг так случится, что ты разлюбишь Рати, или он тебя, просто скажите об этом друг другу до того, как вся эта ситуация не ухудшится до глобальных масштабов.
– Я не…
– Я могу осудить того парня, что сегодня решил подлизаться к тебе через нас. Ведь, как ты говоришь, он знает о том, что ты в отношениях, и продолжает навязываться. Но я ничего не сказал против Финни, когда он переспал с замужней девушкой, пока мы были в Хаггинторе. Потому что, ничего страшного, с кем не бывает, да? – из его рта вырвался смешок, заметив мою реакцию.
Я не знала об этом.
– У меня двойные стандарты, и, честно тебе сказать, я их не стесняюсь. Мне, правда, плевать на все, чем вы занимаетесь, пока никто из вас не начинает обманывать друг друга. Это стоит у меня почти наравне с тем, если бы вы начали заниматься какой-нибудь зоофилией или полюбили мятное мороженое с шоколадом.
У меня не вышло удержаться от улыбки и смешка, пока Ликос же довольно ухмылялся.
– Понимаешь, о чем я, да?
– Мятное мороженое идет лесом, я поняла, – и он хохотнул.
– Я серьезно так-то.
– Про мороженое и зоофилию?
– Про обман и измены, – сказал он, как обрубив каналы с весельем. – Если ты решишь, что тебе круто с Рати, то просто не обращай внимания на того парня-пончика, лады? – и я непроизвольно кивнула. – Но, если вдруг, ты поймешь, что тебя к нему как-то, не знаю, тянет или… что-то типо того, то сначала поговори с Рати. Клянусь, ни один из нас, даже он, не станет как-то иначе к тебе относиться.
– Чем клянешься? – нашла взглядом его карие глаза, заметив, как в них загорелось привычное озорство, которое успокаивало.
– Своим папашей-акробатом, конечно же, – ляпнул он, и я рассмеялась.
– О, боже, мы будем гореть в аду за такие шутки.
– Обязательно. Не удивлюсь, если еще и попадем все в один котел.
– Учитывая наше везение, то точно в самый тесный.
– Ага, и нам составит компанию батя.
– Твой? – усмехнулась я.
– На пару с папашей Тэ, если уж мы говорим о любителях самовыпилиться.
Энрике
25.06.2020г 18:14
Духота, наконец-то, к вечеру начала спадать, и ветер задувал свежий воздух в окно спортзала, пока кулаки отбивали удары по, выставленным передо мной, лапам, что держал Уго. Я видел не просто руки с перчатками, а живые мишени, пульсирующие жизнью, которые вели танец со смертью.
