На грани полуночи (ЛП) - Маккена Шеннон

– Если бы я не вмешался, Лив и Мэдден стали бы мелкими частицами в стратосфере, а на месте магазина «Безделушки в подарок» находился бы кратер, – напомнил Шон. – Радуйтесь, что этого не произошло.

– Дело, черт возьми, не в этом, – проворчал Дэви.

– Тогда в чем? Ради бога, просвети меня.

– В том, что ты снова это делаешь. Забредаешь в наихудшее место в самое неподходящее время! Бежишь впереди паровоза, потому что тебе скучно, или кто-то бросает тебе вызов, или хочешь произвести впечатление на какую-нибудь девчонку. Или чувствуешь себя дерьмом и не можешь справиться с эмоциями. Ты никогда не пользуешься логикой. И у меня постоянное дежавю. Я уже сто раз это говорил.

– Много раз, – подтвердил Шон полным смирения голосом. – «Лекция № 967. Контролируй свои порывы. Часть С: каждое действие имеет последствия».

– А знаешь, что больше всего выводит меня из себя?

Шон пожал плечами:

– Мм… выкладывай, Дэви, не уверен, что знаю.

– Твой, мать его, член! – заорал Дэви. – Ты не можешь держать штаны застегнутыми, чтобы сохранить себе жизнь, и в итоге оказываешься под стражей, окруженный людьми, которые хотели бы видеть, как ты горишь в аду. Каждый гребаный раз.

– А что я должен делать? Бросаться в кусты, как побитая собака? – Шон беспомощно поднял руки. – Что касается полиции, то я понятия не имею, почему так, черт возьми, со мной происходит. Клянусь богом, я не хожу и не ищу их нарочно.

Дэви фыркнул:

– Конечно. Понятия не имеешь. Как, например, когда ты лишился стипендии и тебя вышвырнули из колледжа. Почему? А потому что трахал молодую жену декана. Не задумываясь о последствиях. Не думая о своем будущем. Твои мозги отдыхают, позволяя гормонам всем заправлять.

Заерзав на стуле, Шон пробормотал:

– Она сама ко мне клеилась.

– Да, они всегда к тебе клеятся. Держу пари, она тебя связала.

Шон попытался вспомнить подробности.

– Теперь припоминаю, она была довольно предприимчивой особой. У нее был шкаф, полный всяких забавных игрушек…

– Закрой рот, нахальный сопляк. Я не в настроении выслушивать твое дерьмо.

– Да когда ты был в настроении? Я не виню женщину. Горячая, сексуальная штучка, замужем за занудой физиком с перхотью на бровях. Я был для нее лишь игрушкой. И она так классно играла с моим…

– Заткнись, пока я тебе не врезал.

Шон уткнулся лицом в ладони. Было глупо провоцировать Дэви, когда тот так злится, но, начав, Шон не мог остановиться. Он мог лишь занять себя чем-нибудь, поэтому встал и заглянул в холодильник, надеясь, что оставил пиво с прошлого визита.

Какая радость – оно там было. Открыв пиво, Шон направился к западному окну, чтобы выпить там, оставив разозленного Дэви одного за столом. Закат померк, сменив оттенок с сиреневого на дымчато-серый.

За лугом, прямо перед домом, покачивались сосны и ели, казавшиеся плотными и неприступными.

Это напомнило Шону, как в детстве он ложился спать, дрожа от страха перед таящимися там опасностями, о которых рассказывал отец. Сегодня ночью на свободе разгуливает настоящий монстр. Думающий о Лив. Шею начало покалывать, будто Шона коснулся призрак.

«Возможно, так и есть».

Сегодня Кев ему помог. По каким-то причинам от этой мысли он чувствовал себя не таким одиноким. Но он был не настолько глуп, чтобы делиться этим с Дэви.

– Я хочу увидеть электронные письма, которые преследователь посылал Лив, – заявил Шон.

Дэви положил голову на стол и сильно стукнулся лбом о грубые доски.

– Видишь? Вот так все всегда и начинается.

– В записке он использовал слово «взрывоопасный». Именно это заставило меня подумать о бомбе. Я хочу увидеть другие письма. Хочу почувствовать их энергию.

– Ты не коп, – отрезал Дэви. – Не телохранитель и не ее парень. Желание трахнуть ее не дает тебе права совать свой нос или любую другую выступающую часть тела в проблемы этой семьи.

Шон сделал последний глоток и выбросил бутылку в мусорную корзину.

– Вы с Коном сегодня критиковали меня из-за того, что я такой эгоистичный и легкомысленный. Я заинтересован в благополучии кого-то еще, а ты снова нещадно меня критикуешь. Вам не угодить, парни. Лучше и не пытаться. У тебя с собой маячков нет?

На лице Дэви читалась подозрительность.

– Зачем?

– За ней нужно следить. Она должна быть под наблюдением команды из четырех человек двадцать четыре часа в сутки, пока этого парня не схватят. Все члены ее семьи – идиоты.

– Ну так постучи в дверь Эндикотт-Хаус, – предложил Дэви. – Поделись своими выводами. Посмотришь, как тепло они их примут.

Шон расхаживал по кухне.

– У тебя есть маячки? – повторил он.

– Эндикотты натравят на тебя копов, как только увидят.

Шон пожал плечами.

– А кто сказал, что они должны меня увидеть?

– У меня прямо перед глазами проносится. – Дэви стукнулся головой об стол. – Мой брат решил ворваться в дом самого богатого парня в округе и соблазнить его сексуальную дочь прямо у него под носом.

– Не собираюсь я ее соблазнять, – раздраженно заявил Шон. – Если бы мог, то прошел бы через парадный вход и сказал бы все прямо в присутствии ее матери, но эти люди считают, что я какой-то гнойный канализационный осадок.

– Нет. Они считают, что ты опасный, психически неуравновешенный гнойный канализационный осадок, – поправил его Дэви. – Если они тебя поймают, то сделают из тебя отбивную.

– Если бы у тебя не было маячков, ты бы уже сказал, поэтому прекрати на меня тявкать и давай их сюда.

Дэви встал, отшвырнул стул в сторону и схватил сумку, которая лежала рядом с кухонным столом. Вытащил застегнутый на молнию мешок, полный листов картона, к каждому из которых был прикреплен радиопередатчик. Дэви бросил их на стол.

– Держи. Добей себя.

– Спасибо, – сказал Шон.

– Не благодари меня, пока мы не узнаем, окажешься ли ты в тюрьме. – Он оторвал полоску упаковок из фольги и бросил их поверх маячков.

– Это тоже прихвати.

Шон уставился на презервативы.

– Эй! Ты все неправильно понял. Я не планирую ее трахать. Я просто хочу…

– Не планируешь? Конечно, нет. Ты никогда не планируешь. У тебя не хватает той части человеческого мозга, которая отвечает за составление планов.

– Меня обижает этот комментарий, – сказал Шон. – Я просто не хочу, чтобы этот мудак убил Лив только потому, что у ее родителей мозги в вечном отпуске.

– Возьми, я сказал. – Голос Дэви походил на скрежет. – Я не прошу тебя быть ответственным, потому что это было бы логически несообразно. Я лишь прошу тебя взглянуть в лицо реальности. Я тебя знаю, Шон. Если ты проникнешь в спальню этой девчонки, то, в конечном счете, трахнешь ее. Это – математическая достоверность.

Шон встревоженно уставился на него.

– Остынь, Дэви. Ты меня пугаешь.

Мрачное выражение лица Дэви не изменилось.

– Положи их в карман.

Шон сложил презервативы и засунул их в карман джинсов.

– Что угодно, лишь бы ты успокоился, – сказал он. – Видишь? Дело сделано. Тебе полегчало?

Дэви отвернулся и стоял в темноте со сжатыми кулаками.

Шон уставился на спину брата, едва видимую в полумраке.

– Странное чувство, – тихо сказал он. – Обычно это у меня едет крыша, а вы с Коном затыкаете мне рот. Что происходит?

Глаза Дэви блеснули во мраке комнаты.

– Тебе когда-нибудь приходило в голову, что этот день в календаре для нас с Коном тоже не праздник?

Шон затаил дыхание в надежде, что стянутые узлом внутренности расслабятся.

– Приходило, – ответил он. – Мне жаль. Я в этом не большой помощник.

Смех Дэви был сухим.

– Конечно, нет. Единственное, что нас отвлекает, – это погоня за тобой в попытках не допустить, чтобы тебя убили, покалечили, посадили в тюрьму и тому подобное. Разве останется тут время на хандру?

– Ну, смотря с какой стороны взглянуть, – сказал Шон с сомнением. – У тебя сахар в крови понижен, или что? Тебе нужно поесть. Я бы приготовил что-нибудь, но ты разгромил всю кухню. Купи себе бургер по пути домой. Марго ждет тебя на ужин?